Истории, рассказанные у камина (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 70

• Предыдущая
• 70/96
• Следующая

Я поспешил выполнить его указание, но, когда пришел в музей, он уже был там с полицейским инспектором и еще одним престарелым джентльменом, который оказался мистером Первисом, одним из партнеров знаменитой торгующей алмазами фирмы «Морсон и Ко». Как эксперт по драгоценным камням он был готов в любую минуту оказать помощь полиции. Все они сгрудились вокруг витрины, в которой был выставлен нагрудник иудейских первосвященников. Украшение достали из ящика и положили на стеклянную крышку. Над ним склонилось три головы.

– Кто-то явно приложил к нему руку, – сказал Мортимер. – Я сразу это заметил, когда сегодня утром проходил по залу. Вчера вечером я его осматривал, поэтому понятно, что это случилось ночью.

И действительно, сомнений быть не могло, кто-то явно с ним поработал. Крепление верхнего ряда камней – рубина, топаза, изумруда и карбункула – были исцарапаны и испещрены зазубринами, как будто кто-то скоблил по ним острым предметом. Камни остались на месте, но прекрасная золотая оправа, которой мы любовались всего несколько дней назад, была безжалостно повреждена.

– Мне кажется, – сказал полицейский инспектор, – кто-то пытался достать камни.

– Я боюсь, что не только пытался, но и достал их, – заметил Мортимер. – Я думаю, что эти четыре камня – искусные подделки, которые вставили на место оригиналов.

То же подозрение, похоже, возникло и у эксперта, поскольку он очень внимательно осматривал камни через лупу. Наконец, подвергнув их еще кое-какой проверке, он с радостным видом повернулся к Мортимеру.

– Поздравляю вас, сэр, – искренне произнес он. – Я ручаюсь своей репутацией, что все четыре камня подлинные. И кроме того, камней такой чистоты мне еще не доводилось видеть.

Бледности в испуганном лице моего несчастного друга поубавилось, он облегченно вздохнул.

– Слава Богу! – воскликнул он. – Но тогда чего хотел вор?

– Может, он хотел их забрать, но ему помешали?

– Тогда он доставал бы их один за другим, а тут все четыре крепления ослаблены, а камни на месте.

– Действительно, все это очень странно, – произнес инспектор. – Никогда не видел ничего подобного. Давайте поговорим со сторожем.

Вызвали сторожа, мужчину армейской выправки с честным, открытым лицом, которого, казалось, происшествие это взволновало не меньше, чем Ворда Мортимера.

– Нет, сэр, я ничего не слышал, – ответил он на вопрос инспектора. – Я, как обычно, обошел все залы четыре раза, но ничего подозрительного не заметил. Я работаю здесь уже десять лет, но раньше ничего подобного никогда не случалось.

– Вор не мог забраться через окно?

– Это невозможно, сэр.

– Или зайти через дверь незаметно для вас?

– Нет, сэр, я покидаю пост, только когда иду на обход.

– В музее есть другие входы?

– Есть дверь в личные комнаты мистера Ворда Мортимера.

– На ночь она запирается, – пояснил мой друг, – к тому же, чтобы до нее добраться с улицы, понадобилось бы открыть еще и внешнюю дверь.

– А ваши слуги?

– Их комнаты находятся отдельно.

– Так-так, – покачал головой инспектор, – дело очень странное. Хотя, как утверждает мистер Первис, никакого вреда причинено не было.

– Я голову даю на отсечение, что эти камни подлинные.

– Значит, мы имеем дело всего лишь с умышленным причинением вреда. Впрочем, я все равно хотел бы осмотреть здесь все хорошенько. Если ваш ночной гость оставил следы, попробуем выяснить, что это за птица.

Осмотр, проведенный инспектором, был вполне профессиональным, но не принес никаких результатов. Он выяснил, что существовало еще два способа проникнуть в музей, о которых мы не подумали. Первый – из подвалов через люк в одном из коридоров, второй – через чулан наверху, в котором имелось световое окно, ведущее прямо в тот зал, где побывал незваный гость. Но, поскольку как в подвал, так и в чулан вор мог попасть только в том случае, если находился внутри помещения после его закрытия, это открытие не показалось важным, да и не потревоженная пыль на полу в подвале и в чулане лишний раз подтвердила, что через них никто не проходил. В общем, закончили мы тем, с чего начали, у нас не возникло ни малейшего представления о том как, с какой целью и кем были повреждены оправы четырех драгоценных камней.

У Мортимера оставался лишь один способ разобраться в том, что произошло, и он им воспользовался. Предоставив полиции продолжать бесплодные поиски, он пригласил меня пойти с ним к профессору Андреасу. Прихватив с собой оба письма, он намеревался напрямую потребовать у своего предшественника объяснения, с какой целью тот написал анонимное предупреждение и каким образом сумел предсказать то, что произошло в действительности. Профессор жил в небольшой вилле в Аппер-Норвуде{347}, но, как сообщила нам его служанка, хозяина не оказалось дома. Увидев, что нас это сильно расстроило, она спросила, не хотим ли мы поговорить с мисс Андреас, и провела нас в скромную гостиную.

Я, кажется, упоминал мимоходом, что дочь профессора отличалась необыкновенной красотой. Она была высокой и стройной, со светлыми волосами и кожей того оттенка, который французы называют «mat»[27], цвета старой слоновой кости или самых светлых лепестков чайной розы. Однако, когда она вошла в комнату, меня поразили перемены, которые произошли с ней за последние две недели. Юное лицо красавицы посерело, в глазах читалась тревога.

– Отец в Шотландии, – сказала она. – Он сильно переживал и, похоже, очень устал. Он только вчера уехал.

– У вас тоже усталый вид, мисс Андреас, – заметил мой друг.

– Я очень волнуюсь из-за отца.

– Вы можете назвать нам его адрес в Шотландии?

– Да, он поехал к брату, преподобному Дэвиду Андреасу, в Ардроссан, Арран-виллас, дом 1.

Ворд Мортимер записал адрес, и мы, не объясняя причин своего визита, ушли. Вечером, вернувшись на Белмор-стрит, мы поняли, что с утра не продвинулись ни на йоту. Единственной зацепкой было письмо профессора, поэтому мой друг решил завтра же ехать в Ардроссан и разобраться с этим анонимным письмом, однако неожиданное происшествие изменило наши планы.

На следующее утро чуть свет меня разбудил стук в дверь спальни. Это был посыльный с запиской от Мортимера.

«Прошу вас, приходите поскорее, – говорилось в ней. – Дело становится все более и более странным».

Примчавшись на его зов, я увидел, что мой друг нервно меряет шагами центральный зал, а старый солдат-охранник музея стоит, вытянувшись по-военному, в углу.

– Дорогой Джексон, – вскричал Мортимер, – как я рад, что вы пришли! Творится что-то необъяснимое.

– Что случилось?

Он махнул рукой в сторону витрины, в которой хранился наперсник.

– Посмотрите сами.

Я так и сделал и не смог сдержать возгласа удивления. Обрамления второго ряда драгоценных камней были изувечены точно так же, как верхние. Кто-то осквернил уже восемь камней из двенадцати. Крепления нижних четырех были гладкими и аккуратными, остальные – погнутыми и исцарапанными.

– Камни не подменили? – тут же спросил я.

– Нет, я уверен, что эти верхние – те же камни, которые эксперт назвал подлинными. Я вчера заметил в углу изумруда легкое светлое пятнышко. Раз они не тронули верхний ряд, нет оснований думать, что они подменили средний. Так вы говорите, что ничего не слышали, Симпсон?

– Да, сэр, – откликнулся сторож. – Но когда я на рассвете обходил залы, я специально подошел проверить эти камни и сразу же увидел, что кто-то с ними поработал. Я тут же сообщил вам, сэр, и все рассказал. Я всю ночь ходил по залам, но не видел ни души и не слышал ни звука.

– Пойдемте со мной, позавтракаем вместе, – сказал Мортимер и повел меня в свою квартиру. – Итак, что вы об этом думаете, Джексон? – спросил он.

– Совершенно бессмысленная, бесполезная, идиотская выходка. Только маньяк способен на такое.

– Вы можете представить, как это произошло?

• Предыдущая
• 70/96
• Следующая