Приключения Шерлока Холмса. Мой друг, убийца (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 20

• Предыдущая
• 20/76
• Следующая

– Я надеюсь, что мы установим истину, мисс Тэнер, – сказал Шерлок Холмс. – Можете мне поверить, я сделаю все, что в моих силах.

– Но вы же читали отчеты. У вас сложилось какое-то мнение? Разве вы не видите, что здесь что-то не сходится, не состыковывается? Вы сами допускаете, что он невиновен?

– Я думаю, что это очень вероятно.

– Вот! – обрадовалась она и, гордо подняв голову, посмотрела на Лестрейда. – Вы слышали? Надежда еще есть.

Лестрейд пожал плечами.

– Боюсь, мой коллега несколько поспешил с выводами, – сказал он.

– Но он прав! О, я уверена, что он прав! Джеймс этого не делал. А про ссору с отцом не захотел рассказывать, потому что они поссорились из-за меня.

– Какое отношение имели к этому вы? – спросил Холмс.

– Сейчас не время что-либо скрывать. Джеймс с отцом часто из-за меня ссорились. Мистер Мак-Карти очень хотел, чтобы мы поженились, но мы с Джеймсом любили друг друга как брат и сестра. Конечно, он еще молод, мало что видел в жизни, и… и… ну, в общем, не хотел пока ничего такого. Поэтому и возникали ссоры, и тогда, я в этом уверена, они тоже поругались из-за этого.

– А ваш отец? – спросил Холмс. – Он тоже хотел, чтобы вы поженились?

– Нет, он был против. Кроме мистера Мак-Карти, никто на этом не настаивал. – Ее чистое, юное лицо на миг покрылось краской смущения, когда Шерлок Холмс бросил на нее проницательный взгляд.

– Благодарю вас за эти сведения, – сказал он. – Если я заеду к вам завтра, я смогу повидаться с вашим отцом?

– Боюсь, доктор не разрешит.

– Доктор?

– Да, а разве вы не слышали? Бедный отец уже несколько лет болеет, но эта трагедия сломила его окончательно. Он слег, и доктор Уиллоуз говорит, что его нервная система расшатана до предела. Мистер Мак-Карти был единственным человеком, которого папа знал еще по Виктории{42}.

– Ха! По Виктории! Это важно.

– Да, они познакомились на приисках.

– Вот именно, на золотых приисках, где, насколько я понимаю, мистер Тэнер и заработал свои капиталы.

– Ну да, разумеется.

– Благодарю вас, мисс Тэнер. Вы мне очень помогли.

– Прошу вас, если завтра появятся какие-нибудь новости, сообщите мне. Вы же наверняка пойдете в тюрьму, чтобы поговорить с Джеймсом, мистер Холмс, умоляю вас, передайте ему: я знаю, что он этого не делал.

– Передам, мисс Тэнер.

– Мне нужно идти, папа очень плох, он очень переживает, когда я надолго его покидаю. До свидания, и да поможет вам Бог. – Она бросилась из комнаты так же порывисто, как совсем недавно вошла в нее, и мы услышали стук колес ее коляски, которая поехала вниз по улице.

– Знаете, Холмс, мне за вас стыдно, – выждав минуту, с укором проговорил Лестрейд. – Зачем давать девушке надежду, если потом все равно придется ее разочаровывать? Я не такой уж чувствительный человек, но, по-моему, это жестоко.

– Я думаю, что мне удастся найти способ снять обвинение с Джеймса Мак-Карти, – сказал Холмс. – У вас есть разрешение на посещение его в тюрьме?

– Да, но только для вас и для меня.

– Хорошо, тогда я, пожалуй, изменю свое решение по поводу сегодняшней поездки. Мы еще успеваем на поезд в Хирфорд, чтобы повидаться с ним?

– Вполне.

– Тогда едем. Ватсон, извините, что я вас бросаю, но меня не будет всего пару часов.

Я проводил их до станции, потом погулял по улочкам этого славного городка и наконец вернулся в гостиницу, где улегся на диван и попытался занять свое внимание найденным тут же, в номере, дешевым французским романом. Сюжет его по сравнению с той глубокой тайной, в которую мы были погружены, казался настолько слабым, и мысли мои так часто возвращались из мира писательских выдумок в реальный мир фактов, что вскоре я швырнул книжку через всю комнату и погрузился в раздумья над событиями сегодняшнего дня. Предположим, рассказ этого несчастного юноши – правда, тогда какая дьявольщина, какая совершенно непредсказуемая и невообразимая беда могла случиться в тот промежуток времени, когда он отошел от отца, а потом прибежал на его крики обратно к озеру? Старшему Мак-Карти пришлось столкнуться с какой-то ужасной и беспощадной силой. Что же это могло быть? Возможно, характер полученных им травм натолкнет меня как медика на какие-либо выводы? Я дернул шнурок звонка и попросил принести мне еженедельную местную газету с подробным отчетом о проведенном дознании. В заключении медика, проводившего осмотр тела, говорилось, что задняя треть теменной кости и левая половина затылочной раздроблены сильным ударом тупого предмета. Я пощупал это место у себя на голове. Такой удар мог быть нанесен только сзади. Это говорило в пользу обвиняемого, поскольку, по свидетельским показаниям, во время спора с отцом они стояли друг к другу лицом. Хотя это ничего и не доказывает, поскольку перед ударом отец мог отвернуться. Все равно нужно будет обратить на это внимание Холмса. А непонятное упоминание о крысе? Что это значит? Наверняка это не предсмертный бред. Человек, умирающий от сокрушительного удара по голове, обычно не бредит. Нет, скорее он пытался сказать, что с ним произошло. Что же именно? Я изо всех сил напряг мозг в надежде придумать хоть какое-нибудь объяснение. А серая одежда, замеченная молодым Мак-Карти? Если он ее не придумал, то, скорее всего, это убийца уронил что-то из своей одежды, очевидно, пальто, когда бежал с места преступления, после чего не побоялся вернуться, чтобы забрать его в ту минуту, когда сын жертвы сидел, склонившись над телом отца, в каких-нибудь десяти ярдах от него. Все это дело было буквально соткано из загадок и совершенно невероятных и необъяснимых событий. Неудивительно, что Лестрейд так отнесся к нему, и все же я был настолько уверен в проницательности Шерлока Холмса, что не терял надежду, ведь каждый вновь открытый факт только усиливал его убежденность в невиновности молодого Мак-Карти.

Уже вечерело, когда вернулся Шерлок Холмс. Он был один, поскольку Лестрейд остался в Хирфорде.

– Барометр все еще не падает, – заметил мой друг, усаживаясь в кресло. – Крайне важно, чтобы не пошел дождь, пока мы не осмотрим место преступления. Но с другой стороны, за такую работу нужно браться отдохнувшим и полным сил, поскольку она требует предельной концентрации внимания, так что мне после столь длительного путешествия сначала следует хорошенько отдохнуть. Я встречался с юным Мак-Карти.

– И что вы узнали?

– Ничего.

– Он не рассказал ничего нового?

– Ни слова. Поначалу мне казалось, что он знает, кто убийца, и прикрывает его или ее, но теперь я полностью уверен, что он в таком же неведении, как и все остальные. Он не так уж сообразителен, но это вполне приятный и, надо полагать, добрый молодой человек.

– Однако вкусов его я не одобряю, – заметил я, – если он действительно противится браку с такой очаровательной девушкой, как мисс Тэнер.

– О, за этим скрывается печальная история. Он отчаянно, безумно влюблен в нее, но два года назад, когда он был совсем юн, однако с ней знаком еще не был (она пять лет провела в пансионе), этот глупец, представьте себе, попался в цепкие лапы некой барменши из Бристоля и тайно на ней женился. Об этом никто не знает, но вы, наверное, догадываетесь, как для него невыносимо не делать того, за что он готов отдать полжизни, но что, как он понимает, совершенно невозможно. Безумие, порожденное безысходностью, и заставило его поднять руку во время последнего разговора с отцом, когда тот в очередной раз уговаривал его сделать предложение мисс Тэнер. Юноша не имеет собственных доходов, а отец, человек очень жесткий, если бы узнал правду, просто выгнал бы его из дому. Последние три дня он провел в Бристоле у своей жены-барменши, но отец не знал, куда он ездил. Заметьте это обстоятельство. Это важно. Но нет худа без добра: барменша, узнав из газет, в какую переделку он попал и что ему грозит виселица, тут же его бросила и сообщила в письме, что у нее уже имеется другой законный супруг на Бермудской верфи, поэтому их ничего не связывает. Думается мне, эта новость искупила все страдания юного Мак-Карти.

• Предыдущая
• 20/76
• Следующая