Финал (ЛП) - Фитцпатрик Бекка - Страница 58

• Предыдущая
• 58/83
• Следующая

Напади на него! — вновь обратилась я к псу, чувствуя, как моё сознание уплывает, погружая меня в темноту, в сонную пропасть.

К моему удивлению и неверию, собака кинулась вперед и вонзила челюсти в ногу нападавшего. Я услышала резкий скрежет зубов по его костям, и гортанные проклятия мужчины. Знакомый голос ошеломил меня. Я знала этот голос. Я доверяла этому голосу.

Движимая злостью и чувством, что меня предали, я ринулась в бой. Укуса собаки было достаточно, чтобы отвлечь противника, и он ослабил хватку на проводе. Я схватилась за него руками, не обращая внимания на огненные ожоги, и резко сорвала удавку с шеи и отшвырнула ее в сторону. Змеевидный провод упал на гравий, и я узнала его в одно мгновение — это был кнут Скотта.

Но не Скотт напал на меня.

Кашляя и хрипя, пытаясь продохнуть, я увидела, как Данте переходит в атаку, и тотчас развернулась и толкнула его ногами в живот. Он отлетел назад и в изумлении рухнул на землю.

Его взгляд тут же ожесточился. Мой тоже. Я набросилась на него, села ему на грудь и несколько раз безжалостно ударила головой о землю. Не настолько сильно, чтобы он отключился; мне хотелось оглушить его, но чтобы он все-таки был в состоянии говорить. У меня было множество вопросов, на которые я хотела немедленно получить ответы.

«Принеси мне хлыст», — приказала я собаке, мысленно передавая его изображение в ее мозг, чтобы она поняла мою команду.

Собака послушно прибежала, волоча в зубах хлыст, кажется, она неуязвима к воздействию дьявольской силы. Возможно ли, что этот прототип не мог причинить ей вред? Так или иначе, я не могла поверить, что могу мысленно разговаривать с животными. Или, по крайней мере, с этим животным.

Я перевернула Данте на живот и воспользовалась хлыстом, чтобы связать ему запястья. Он обжигал пальцы, но я была слишком зла, чтобы обращать на это внимание. Данте издал протестующий стон.

Встав, я ударила его ногой по ребрам, чтобы заставить полностью очнуться.

— Тебе же лучше, если первое, что ты скажешь, будет объяснением, — предупредила я.

Вдавленный одной щекой в гравий, он изогнул губы в издевательской улыбке.

— Не знал, что это была ты, — невинно произнес он, насмехаясь надо мной.

Я присела, наши взгляды встретились.

— Если ты не хочешь говорить со мной, я отдам тебя Патчу. И ты, и я, мы оба знаем, что эта перспектива куда менее приятная.

— Патч, — усмехнулся Данте. — Позвони ему. Давай. Посмотрим, ответит ли он.

Ледяной страх всколыхнулся у меня в груди.

— Что ты имеешь в виду?

— Развяжи мне руки, и, может быть, я расскажу тебе, в мельчайших подробностях, что я с ним сделал.

Я так сильно ударила его по лицу, что ощутила острую боль в собственной руке.

— Где Патч? — спросила я снова, стараясь сдержать панику в голосе, зная, что она лишь позабавит Данте.

— Хочешь знать, что я сделал с Патчем… или с Патчем и Скоттом?

Казалось, земля ушла из-под ног. Разумеется, мы попали в западню. Данте схватил Патча и Скотта, а затем напал на меня. Но почему?

Я сама решила головоломку.

— Ты шантажировал Пеппера Фрайберга. Вот почему ты оказался здесь, на кладбище, не так ли? Не утруждай себя ответом. Это единственное объяснение, которое имеет смысл.

А я думала, что это была Дабрия. Если бы я не была так на ней зациклена, возможно, я смогла бы увидеть общую картину событий, возможно, не стала бы отрицать вероятность других сценариев, возможно, смогла бы понять предупреждающие знаки…

Потянув с ответом, Данте, наконец, уклончиво вздохнул:

— Я расскажу после того, как ты развяжешь мне руки. А не наоборот.

Я была настолько снедаема гневом, что удивилась, обнаружив, что слезы жгут уголки глаз. Я верила Данте. Я позволила ему обучать меня и давать советы. Я впустила его в свою жизнь. Я дошла до того, что рассматривала его как одного из своих союзников в мире Нефилимов. Без его наставничества я не прошла бы и половины пути.

— Зачем ты это сделал? Зачем шантажировал Пеппера? Почему? — воскликнула я, в то время как Данте лишь щурился на меня в самодовольном молчании.

Я не могла заставить себя снова его ударить. Я едва могла стоять, настолько была ослаблена жгучим, разъедающим чувством предательства. Я прислонилась к каменной стене, глубоко дыша, чтобы сохранить присутствие духа. Колени дрожали. Горло казалось липким и стянутым.

— Развяжи мне руки, Нора. Я не собираюсь делать тебе больно — вовсе нет. Мне нужно, чтобы ты успокоилась, вот и все. Я хочу с тобой поговорить и объяснить, что я делаю и зачем, — он говорил со спокойной уверенностью, но я не собиралась попадаться на удочку.

— Патч или Скотт ранены? — спросила я. Патч не мог ощущать физическую боль, но это не значило, что Данте не использовал какой-нибудь прототип дьявольской силы, чтобы причинить ему вред.

— Нет. Я связал их так же, как ты связала меня. Они в таком бешенстве, в каком я их никогда не видел, но ни один из них не находится в непосредственной опасности. Дьявольская сила вредна для них, но они смогут продержаться еще некоторое время без негативных побочных эффектов.

— Тогда я намерена дать тебе ровно три минуты, чтобы ответить на мои вопросы прежде, чем я отправлюсь за ними. Если за это время ты не ответишь на мои вопросы так, чтобы я осталась довольна, я позову койотов. Они всегда были источником опасности в наших краях, поедая домашних кошек и мелких собак, особенно с наступлением зимы и недостатком пищи. Но я уверена, ты следишь за новостями.

Данте фыркнул.

— О чем это ты говоришь?

— Я могу мысленно разговаривать с животными, Данте. Именно поэтому собака напала на тебя в точности в тот момент, когда мне это было нужно. Я уверена, что койоты не будут возражать против легкой закуски. Я не могу убить тебя, но это не значит, что я не могу заставить тебя сожалеть о том, что ты меня предал. Первый вопрос: почему ты шантажировал Пеппера Фрайберга? Нефилимы не пляшут с архангелами.

Данте поморщился, безуспешно пытаясь перекатиться на спину.

— Неужели ты не можешь развязать хлыст, чтобы мы могли культурно поговорить?

— Твоя культурность вылетела в трубу в ту же минуту, когда ты попытался задушить меня.

— Мне нужно намного больше времени, чем три минуты, чтобы рассказать тебе, что происходит, — ответил Данте, ничуть не обеспокоенный моей угрозой. Я решила, что пришло время показать ему, насколько серьезно я настроена.

«Еда», — сказала я черному псу, который бродил поблизости, с интересом наблюдая за происходящим. По его блеклой шерсти я могла сказать, что он был худым и полуголодным, и если бы мне нужно было больше доказательств его голода, то беспокойного хождения туда-сюда и монотонного облизывания губ было достаточно. Чтобы пояснить свою команду, я отправила в его мозг изображение плоти Данте, затем отошла назад, показывая, что я на него не претендую. Пес прыгнул и вонзил зубы в руку Данте.

• Предыдущая
• 58/83
• Следующая