Финал (ЛП) - Фитцпатрик Бекка - Страница 2

• Предыдущая
• 2/83
• Следующая

Старуха поджала губы, но ничего не ответила.

— Я — преемница Черной руки. Он выбрал меня. Не забывайте, — добавила Нора, и хотя Скотт не мог понять, говорила ли она об этом с убежденностью или насмешкой, эффект был оглушающим.

— Ответь мне на один вопрос, — произнесла женщина деловито после тяжелой паузы. — Что стало с Патчем?

Прежде чем Нора успела ответить, Данте шагнул вперед.

— Она больше не с Патчем.

Нора и Скотт переглянулись, а затем уставились на Данте. Что это значит? — Нора мысленно потребовала от Данте ответа, включая и Скотта в их уединенную беседу.

Если они не позволят тебе возглавить их, ты свалишься замертво прямо здесь из-за клятвы крови, — ответил Данте. — Дай мне уладить все.

— Ложью?

— А есть идеи получше?

— Нора хочет возглавить Нефилимов, — проговорил Данте вслух. — Она сделает все, что от нее потребуется. Завершение дела отца стало ее первоочередной задачей. Дайте ей день для скорби, а затем она полностью посвятит себя работе. Я научу ее. Она сможет. Просто дайте ей шанс.

— Ты научишь ее? — переспросила старуха, впиваясь в него пронизывающим взглядом.

— Да. Доверьтесь мне.

Женщина долго над чем-то раздумывала, затем, наконец, приказала:

— Клеймите ее меткой Черной руки.

Дикий, необузданный страх в глазах Норы чуть не заставил Скотта согнуться пополам в приступе тошноты.

Кошмары. Они выскочили из ниоткуда, устраивая бешеную пляску в его голове. Быстрее. Сбивая с толку. Затем появился голос. Голос Черной руки. Скотт зажмурился и зажал уши ладонями. Безумный голос гоготал и шипел, пока все слова не сбились в кучу, воя как потревоженный улей пчел. Метка Черной руки, выжженная на его груди, отдалась новой пульсирующей болью. Он уже не мог различить прошлое и настоящее.

Из горла вырвался сдавленный приказ:

— Стойте!

Комната, казалось, замерла. Присутствующие обернулись и обрушили на Скотта свои злобные взгляды.

Он несколько раз моргнул. Мысли путались. Он должен спасти ее. Никого не было рядом, чтобы помешать Черной руке клеймить его. Но Скотт не допустит, чтобы то же самое случилось с Норой.

Цокая каблуками в неторопливом размеренном темпе, к Скотту подошла старуха. Ее кожа была испещрена глубокими бороздками морщин. Водянистые зеленые глаза внимательно изучали его из своих глубоких впадин.

— Ты не считаешь, что она должна доказать нам свою преданность? — Едва заметная, испытывающая улыбка изогнула ее губы.

Сердце Скотта стучало, как отбойный молоток.

— Пусть докажет делом. — Слова просто вырвались.

Женщина склонила голову на бок:

— Что ты имеешь в виду?

В то же самое время голос Норы скользнул в его мысли. Скотт? — произнесла она настороженно.

Он надеялся, что не сделает хуже. Нервно облизал губы.

— Если бы Черная рука хотел клеймить ее, он бы сделал это сам. Он достаточно поверил в нее, чтобы назначить на эту должность. Я не нуждаюсь в других доказательствах. Мы можем продолжить испытывать ее весь день, а можем уже начать войну. В трех километрах над нашими головами раскинулся город падших ангелов. Приведите одного из них сюда. Я даже сам могу это сделать. И клеймите его. Если вы хотите, чтобы падшие знали, что мы настроены серьезно, давайте отправим им послание, — закончил он, тяжело дыша.

Ленивая улыбка смягчила черты лица старухи.

— Мне нравится ход твоих мыслей. Очень. Кто ты такой, милый мальчик?

— Скотт Парнелл. — Он оттянул ворот футболки, касаясь большим пальцем обожженной кожи клейма в форме сжатого кулака. — Да здравствует дальновидность Черной руки. — Последние слова имели отвратительный привкус желчи.

Обхватив плечи Скотта своими костлявыми пальцами, женщина наклонилась и запечатлела по поцелую на каждой его щеке. Ее кожа была влажной и холодной, как снег.

— А я — Лиза Мартин. Я хорошо знала Черную руку. Да прибудет с нами его дух. Приведи мне падшего ангела, молодой человек, давайте пошлем сообщение нашим врагам.

Вскоре все было кончено.

Скотт помог схватить падшего — худощавого мальчишку по имени Барух, лет пятнадцати на вид. Скотт больше всего боялся, что они заставят Нору клеймить ангела, но Лиза Мартин увела ее в уединенный вестибюль.

Нефилим в балахоне вложил клеймо в руку Скотта. Тот перевел взгляд на мраморную плиту и падшего ангела, прикованного к ней. Не обращая внимания на проклятия Баруха и заверения отомстить, Скотт в точности повторил слова, что шептал ему на ухо нефилим — какую-то чушь, приравнивающую Черную руку к божеству — и прижал раскаленное железо к обнаженной груди падшего.

Теперь Скотт ждал Нору, подперев стену у вестибюля. Если она пробудет там еще пять минут, он отправится за ней. Он не доверял Лизе Мартин. Он не доверял всем Нефилимам в балахонах. Было очевидно, что они сформировали некое секретное сообщество, а Скотт усвоил важный урок — секреты до добра не доведут.

Раздался скрип, и из-за двери показалась Нора. Она бросилась ему на шею и крепко обняла. Спасибо.

Он держал ее, пока она не перестала дрожать.

Для меня это обычное дело, — поддразнил он ее, стараясь успокоить единственным известным ему способом. — Поблагодаришь позже.

Она усмехнулась:

— Как видишь, они в восторге от того, что я их новый лидер.

— Они в шоке.

— В шоке от того, что Черная рука доверил их будущее мне. Ты видел их лица? Я думала, они заплачут. Или забросают меня тухлыми помидорами.

— Так что ты собираешься делать?

— Хэнк мертв, Скотт. — Она посмотрела на него в упор, затем провела пальцами под глазами, вытирая слезы, и он заметил в выражении ее лица нечто, чему не мог дать точного определения. Заверение? Убежденность? Или, быть может, недвусмысленное признание. — Я собираюсь праздновать.

Я не любительница клубов. Оглушительная музыка, двигающиеся тела, нетрезвые улыбки — это не мое. Мой идеальный субботний вечер выглядит так: пристроиться дома на диване и смотреть романтическую комедию со своим парнем Патчем. Предсказуемо, скромно… обычно. Меня зовут Нора Грей, и в то время как я привыкла вести жизнь обыкновенной американской девчонки, покупая одежду в «J. Crew outlet», тратя свои деньги, заработанные в качестве няни, на «iTunes», и просто быть нормальной — внезапно я превратилась в совершенную незнакомку. А именно: я не поняла бы, что такое быть нормальной, даже если бы уткнулась в это своим носом.

"Нормальность" и я пошли в разные стороны, когда Патч ворвался в мою жизнь. Патч на семь дюймов выше меня, придерживается точной, аргументированной логики, двигается бесшумно и быстро, словно дым, и живет один в суперсекретной, супершикарной студии под Дельфийским парком. Звук его голоса, низкий и сексуальный, может расплавить мое сердце за три секунды… А еще он — падший ангел, которого низвергли с небес из-за излишнего свободолюбия, когда дело доходило до следования правилам. Я лично полагаю, что Патч был до смерти напуган удушающей «нормальностью» и поэтому сбежал на другой конец света.

В моей жизни, может, и нет «нормальности», но зато в ней точно присутствует стабильность. А если конкретнее: в лице моей, вот уже на протяжении двенадцати лет, лучшей подруги, Ви Скай. У нас с Ви непоколебимая связь, которую не в состоянии разрушить даже подробный перечень наших различий. Говорят, что противоположности притягиваются, и мы с Ви — живое подтверждение этого правила. Я стройная и высокая — по человеческим стандартам, с длинными кудрявыми волосами, ежедневно испытывающими мою выдержку, и я — заучка. Ви выше меня, с платиновыми волосами, зелеными, как у змеи, глазами, а у ее фигуры изгибов больше, чем у американских горок. Почти всегда желания Ви перевешивают мои. И, в отличие от меня, Ви живет ради очередной хорошей вечеринки.

• Предыдущая
• 2/83
• Следующая