Нестрашные сны (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 42
- Предыдущая
- 42/65
- Следующая
Куратор-садист! Хотя наверняка сам он уже все это проделал… Агата еле-еле поднялась и, заплетаясь в собственных ногах, направилась в ванную.
— И литр кофе! — сказал ей Келдыш в спину.
Она чуть не задремала, сидя на краю ванны — какая уж тут зарядка! Да и холодный душ тоже… Агата осторожно потыкала пальцем в ледяные струи, и поняла, что душа она просто не переживет.
С кухни бодряще тянуло кофе. Литр — не литр, но чашку ей налили пребольшую. Агата отпила горько-сладкий напиток и огляделась.
— А где Борис?
— Ушел. Вечером вернется.
— У него что-нибудь получилось?
— А вы сами как думаете? Помните, что вам снилось?
Агата нахмурилась. Не сны, а какое-то сплошное мелькание… То она падает на мягкий пружинящий песок в пустыне, то бредет по коридорам Института, то танцует на серебряной нити, натянутой над темным — ни единого огонька — городом. И еще кажется, она летала. Но не одна: прозрачные дымчатые крылья, туман вместо лица…
— Борис пытался сделать — что? Заменить мои сновидения своими?
— В некотором роде. Когда вы начинали видеть Пустыню, он пытался вас оттуда вытянуть — на ходу придумывал и сплетал новый сон.
— А почему он спрашивал у вас о доверии?
Келдыш помолчал.
— Способность проникать в сны присуща всем вампирам. В той или иной степени. И этой способностью можно воспользоваться по-разному. Можно, например, зачаровать, вплести в сновидения зов — и тогда человек сам придет туда, где его дожидаются. А можно запутать до такой степени, что ты уже не понимаешь — что тут сон, а что явь…
— Я помню… вы как-то на него сердились, что он зашел ко мне ночью. Вы боялись, что Борис меня зачаровывает?
— Думаю, все-таки имеется у него такое искушение. Но скорее, не столько ради себя, сколько для своей разлюбезной.
— Анжелики?
Келдыш кивнул. Агата задумчиво подышала ароматным кофейным паром, струящимся из кружки. Все-таки Игорь точно огнеупорный — любит все горячее. Обжигающе горячее.
— А за что вы так Анжелику не любите?
— А за что вы-то ее любите?
Вопросом на вопрос, нече-е-естно!
— Ну я не знаю… всегда легче объяснить, за что не любишь, чем наоборот… Она добрая. Любит Бориса, вашего друга, между прочим! Хорошо ко мне относится. И еще она…
— Да-да, я слушаю?
Агата поглядела исподлобья.
— Она несчастная.
Келдыш хмыкнул.
— А-а, так вы обожаете всех встречных несчастных? Надо будет запомнить!
— Не смейтесь, ей и правда плохо.
— Я понимаю так, что вы опять проводите какие-то свои аналогии… Все мы сравниваем себя с кем-нибудь, это нормально. Но все-таки есть разница между жертвой и палачом.
Агата захлопала глазами:
— А?
Келдыш откинулся на высокую спинку стула, постукивая пальцами по столу. Поглядел в окно.
— Для меня Климова — олицетворение всего того, что я ненавижу в нас, магах. Безответственность, беспринципность, эгоизм, эксперименты только лишь ради экспериментов… И потому считаю: все, что с ней случилось — справедливо.
Агата сжалась — конечно, все это не только про Анжелику, Игорь сейчас говорит и про ее родителей! Но все же попыталась возразить:
— Но ведь Анжелика ученый! Для того, чтобы узнать и исследовать что-то новое, они должны идти и на риск…
— Вот и пусть рискуют, — Игорь поднялся, резко сдвинув стул. Отошел к окну. — Но только сами. Одни. Не вовлекая в свои эксперименты ни в чем неповинных людей.
Больше спорить она не решилась. Поглядывая в его спину, уныло запивала бутерброд кофе. Бывают в жизни ситуации, когда правы все. И как тут разберешься и как тут что-то исправишь?
— Пойдем погуляем? — сказал Келдыш, не оборачиваясь.
Агата чуть не подавилась.
— А?
— Хорошая погода, говорю.
Агата глянула мимо него в окно. Даже отсюда, из теплой кухни было слышно, как свистит за окном ветер. За ночь температура упала градусов на десять; и не поверишь, что только вчера Стефи загорала в парке! Небо стало мерзко-ноябрьским: кажется, еще чуть-чуть и пойдет снег.
— Хорошая?!
— Просто ведьмина погодка, — сказал Келдыш. Он уже улыбался: — Ваша погода, Мортимер! Самое время для прогулок. Пойдемте проветримся, взбодримся. Да не ёжитесь вы, не ёжитесь, выдам я вам какой-нибудь свитер!
Дал. Агата в который раз уже поправила ворот-«хомут», попыталась (безнадежно) причесать волосы то так то эдак. Какая же она страшная — ну в смысле, больше обычного. Лицо на фоне черного свитера просто мучнисто-белое, глаза глубоко запали, кажется, даже морщины появились… Может, она так рано стареет?
— Пошли-пошли, хватит прихорашиваться, — нетерпеливо сказал Келдыш, промелькнув мимо зеркала. — Вы и так прекрасны.
Предложить ему свои очки — для зрячести? Агата вздохнула и, подворачивая длинные рукава, выбрела наружу. Ветер тут же с удовольствием отвесил ей чувствительные пощечины и растрепал с таким трудом укрощенные волосы. Еще и мелкими брызгами окропил. Агата с опаской поглядела на небо.
— А вы зонтик взяли?
— Не сахарные, не растаем.
Агата брела рядом с энергично шагавшим Игорем. Кажется, что она не пару дней провела в полусне, а целый месяц, ноги просто ватные, словно ступаешь не по твердым плитам площади, а по зыбкому болоту.
— А я думала, раз вы огненный маг, вы любите тепло и не любите дождь…
— И жить мне следует в Африке, конечно? Вы очень упрощенно рассуждаете, Мортимер.
Агата неожиданно разозлилась.
— А вы не можете называть меня просто по имени?!
Игорь мельком глянул на нее.
— Могу, конечно. Не знал, что это так вас раздражает.
Агата посопела: мощный заряд злости пропал впустую — утонул в спокойном озере келдышевского ответа. Если б она могла сформулировать, объяснить ему, как понимала сама! Ведь совсем недавно Игорь сам говорил Осипенко, что, называя ее «объектом», ДМН абстрагируется от нее как от человека. Вот и он… пытался абстрагироваться. Заслониться печально известной фамилией от самой Агаты.
Келдыш продолжал как ни в чем не бывало:
— По некоторым особенностям характера стихийные маги безусловно очень близки. Вот огневики, например, как правило, крайне упрямы, вспыльчивы и любят преодолевать препятствия.
Агата вспомнила Димитрова. Да и сам Келдыш… Ну да. Очень упрямы.
— Значит, вы занимаетесь мной из-за своего упрямства?
— В том числе.
Очень хотелось спросить — а еще из-за чего? Да наверняка ничего приятного она не услышит: еще обзовет ее каким-нибудь… трудным препятствием. Высоким барьером.
— А Борис какой маг?
— Маг воздуха. Вампиры, как правило, представители именно этой стихии, есть еще и немногочисленные земляные. Огненных нет.
— А… моя мама кем была?
— Тоже воздух. Изменчива, непостоянна, коварна, — перечислял Келдыш, посматривая на нее. Наверняка ожидал, что дочка бросится на защиту. Не дождется. Она тоже упряма, хоть и не огневик…
— А стихии наследуются?
— Как группы крови, хотите сказать? Разумеется, пытались проследить закономерности, но пока вывести не удалось. Кстати, у не-магов тоже может родиться одаренный ребенок. Хотя, кто его знает, вполне возможно, что в семье присутствовал какой-нибудь троюродный дедушка — слабенький неинициированный маг. Хотите покачаться на качелях?
— А?
Келдыш дразняще качнул металлические качели: они дребезжали и скрипели, выломанное сиденье заменяла картонка.
— Я вам что, маленькая?
Келдыш вздохнул:
— Да я тоже не маленький, увы! Но я бы покачался. Боюсь только, под моим весом они окончательно придут в негодность. Тогда идем дальше, я покажу вам город.
— Да я вроде уже видела, — пробормотала Агата, зарываясь в воротник свитера до самого замерзшего носа. Двигаться не хотелось от слова «совсем».
— Ничего вы не видели!
Сегодня Келдыш показал ей столицу иную — не слепящую и ошеломляющую, и даже не исторически-знаменитую — просто старый центр с множеством узких улочек, переулков и тупиков. Зеленый и цветущий. Уютные дворики, скамейки и трогательно ухоженные клумбы с сиренью, черемухой и яблонями. Одинаковых домов здесь просто не было: разнообразные окна, двери, арки, козырьки, крыши, лепнина — то освеженная краской, то облезлая и полуразрушенная. На многих зданиях висели памятные таблички; Агата в конце концов даже бросила их читать — все равно ведь не запомнишь, кто где и сколько жил и чем был при этом знаменит. А еще здесь встречались старые дворовые ворота со шпилями и узорными решетками и переброшенные через узкие городские речки мостики с коваными перилами. То и дело обнаруживались небольшие фонтаны; может, горожане в старину набирали из них воду, как из колонок? И сидели тут же на бортиках, под журчание струй обмениваясь сплетнями и новостями…
- Предыдущая
- 42/65
- Следующая
