Нестрашные сны (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/65
• Следующая

— А что было бы, если б я не успела проснуться?

Тишина.

— Да-а… вопросец, — наконец сказал Борис.

— А вот еще вопрос: если можно умереть, когда постоянно снится Пустыня, то что происходит, если постоянно снится Кобуци?

— Похоже, мы проверим это на собственном опыте, — заметил Келдыш. — Ну, во всяком случае, на мне нет ни ушибов, ни ожогов.

— Может, таких придурков, кому она снится, больше на свете и нет, — проворчал Борис. — Ох, извини, девочка!

— А вашей Анжелике Кобуци не снится? Вам вообще снятся сны?

Пауза.

— Снятся. Но не так, как людям… Я спрошу Анжелку, кстати. Ну все, оперативка окончена? Все свободны, встреча завтра?

— Пока, Борь.

Когда Дегтяр отключился, Келдыш сказал резко:

— Опять начинаете?

— Что?

— Оставьте вы Климову в покое!

— Но я просто…

— Есть вещи поважнее. Вам нужно научиться просыпаться быстро и по собственной команде, а не по сигналу таймера. Все-таки у меня нет желания проверять, насколько травма или даже гибель в Кобуци отразится на вашем спящем здесь теле. Я поищу методику и специалистов и начнем тренироваться.

— Но ведь в ИМФ и так…

— У вас будут дополнительные уроки плюс к тем, чему вас обучает Осипенко. До завтра.

Учиться она, конечно, любит, но что-то не припоминает, чтобы в один месяц ей приходилось изучать столько новых предметов: сновидения-путешествия, общение с животными, боевую магию…

И поцелуи, ехидно подсказала память. Агата вздохнула. К сожалению, чего-чего, а повторения именно этого урока Келдыш явно избегает…

— Уж лучше бы вы мне помогли с «Историей и обществом», — бурчала Агата, нехотя листая учебник. — Уснуть-то я и сама легко усну — вот прямо сейчас, только начну заучивать параграф…

Келдыш сидел на земле рядом со скамьей, жевал травинку и глядел вдаль. Отозвался также лениво:

— Не путайте, вам нужно научиться не засыпать, а просыпаться по команде.

Было душно, как будто наступила уже середина лета и на город улеглась зрелая, июльская, все обволакивающая плывущим маревом, госпожа Жара. Прохожие жались в тень домов и деревьев, с облегчением ныряли в магазины к кондиционерам; прикрывались кепками, шляпами, солнцезащитными очками или просто ладонью во время вялого марш-броска через раскаленные, залитые светом улицы. Дети беззаботно купались и брызгались в фонтанах. Агата им завидовала: в детстве ей этого не разрешала бабушка (негигиенично, неприлично!), теперь сама себе не позволишь — и правда, неприлично такой взрослой дылде лезть с малышней в фонтан.

Даже Келдыш сегодня приехал… нет, по-прежнему, в черном, но в таком, что девочки (весь интернат по агатиному примеру выбрался с учебниками из душных комнат в парк) очень оживились, а Стефи восторженно взвизгнула, вцепившись в руку Агаты. Да и сама она сказала: «Ух ты!», — про себя, конечно. Впрочем, Келдыш блеснул насмешливым взглядом: наверняка заметил реакцию. А, может, таковой и добивался. Пррровокатор!

Но кто бы мог подумать, что такой ажиотаж может вызвать обычная летняя майка!

Без рукавов.

Открывающая крепкие бицепсы и широкие плечи.

На груди у него по-прежнему болтался Ловцовский медальон. Под жадными взглядами девушек Келдыш небрежно заправил его за майку.

— Поехали?

— Угу.

Агата собрала учебники и конспекты под мышку и пошла вдоль забора вслед за Келдышем, собирая по дороге девичьи взгляды и комментарии. Вскоре у нее уже пылали уши: общий смысл высказываний сводился к тому, что никто не отказался бы от такого куратора. Хорошо, Игорю не слышно: идет по ту сторону ограды, а там шум проезжающих машин и разговоры прохожих…

Агата покосилась. Келдыш смотрел прямо перед собой, но губы его предательски подрагивали: все он прекрасно слышал. И потешался от души.

Кажется, Божевич выписал ей постоянную индульгенцию-пропуск: охранник лишь привычно кивнул Ловцу и выпустил Агату. Только сев в машину, Агата догадалась спросить, куда они едут.

— Куда-нибудь, — неопределенно отозвался куратор.

Это «куда-нибудь» оказался обрывом над рекой неподалеку от города. Река здесь делала крутой поворот, город остался за холмом, а далеко внизу и широко вокруг расстилались зеленые поля и перелески. Сень петляла блестящей коричневой лентой; внизу, под отвесным обрывом, невидимые, проносились машины. Только здесь, в тени, где ветер лениво обвевал ее со всех сторон, Агата слегка очухалась от плавящей мозг и тело городской жары. Уселась на скамью, с любопытством огляделась.

— Красиво. Это ваше любимое место?

Келдыш постоял над самым обрывом, засунув руки в карманы, — Агата едва не ухватила его за… да хотя бы за ремень (и он еще утверждает, что высоты боится!). Словно хозяин обозрел свои владения и заключил:

— Да, неплохо.

Сел он почему-то не на скамью — устроился на траве рядом, привалившись к скамье спиной. Агата ерошила прилипшие к вспотевшей шее волосы: не-ет, ей надо жить только в умеренном климате, в жару она чувствует себя выброшенной на берег медузой. Косилась на Келдыша с завистью: ведь даже ни капельки не вспотел! И вообще, выглядит свежим и очень энергичным, несмотря на расслабленную сейчас позу. Кажется, в отличие от нее, он просто наслаждается жарой, впитывает ее всей кожей, как земля после засухи впитывает каждую каплю долгожданного дождя…

— А Огневики любят такую погоду, да?

Келдыш прижмурился, как кот, и потянулся — Стефка бы сейчас просто завизжала от восторга! Агата, впрочем, тоже откровенно глазела на его напрягшиеся мышцы.

— Ну, скажем, в жару мы чувствуем себя прекрасно. Хотя и в дождь я не вяну, уверяю вас, — и тут же, без перехода, вопрос еще об одном Огневике: — Димитров звонил вам?

— Д-да… — Тут Агату осенило. — Так это вы ему дали мой телефон?

— А что, не надо было?

— Нет, ну почему…

— Что он говорил? Если это не секрет, конечно?

— Ну, он не только звонил… сам приходил. Несколько дней назад.

Келдыш сел прямее.

— И?

— Он… — Как рассказать про это? И надо ли вообще рассказывать? — Ну, Славян нервничал. И…

— И — что? — резко спросил Келдыш. — Надеюсь, он не кидался на вас с кулаками?

— Нет. Но он… и разговора-то никакого не получилось. Он быстро ушел.

— И больше не звонил? А вы ему?

Звонила и много раз. Нет, она не совсем дура, не кинулась звонить сразу, пусть отойдет… Подождала день. Набирала номер несколько раз — Славян не брал трубку, потом и вовсе телефон отключил. Тогда она просто послала смс-ку, что-то вроде: «будет время и желание — позвони».

— Ясно. Мортимер, — Так Келдыш всегда начинает важный разговор. — Родители очень за него волнуются.

— Понятно…

— Вы — единственная из нас, кто знает, как живут с магией и без. Может быть, вообще единственная, кто сумеет его до конца понять…

Это нечестно! Навешивать на нее еще и это плюс к чувству вины, которое ее грызет постоянно. Как она может со всем этим справиться? Как?!

— Не я одна такая, — тихо сказала Агата. — Есть еще и другие. Лишенные магии. Ведь как-то же они живут…

Келдыш повернулся и посмотрел ей в глаза.

— Живут. Как-то. Советуете познакомить вашего друга с ними?

Агата вспомнила пустые глаза отца. Качнула головой и отвернулась. Неужели Славян тоже может стать таким? Кстати, как там отец… то есть Стеблов — ведь его друг-попечитель сбежал из столицы? Однажды она осторожно спросила у Келдыша, задержали ли Влада; Ловец сухо сообщил, что в тот момент в Котле он был несколько занят, и потому Лем с соратниками смогли скрыться. Конечно, они объявлены в розыск, но пока безрезультатно…

— Так, — резко сменил тему Келдыш, — перейдем к делу. Вы выполняли упражнения, которые я вам давал?

Выполняла и безо всякого успеха. Агата с тоской огляделась. Уж лучше бы она через силу и через духоту учила вопросы по «Истории и обществу», чем сейчас позориться перед куратором. В глазах наблюдавшего за ней Келдыша появилась обычные насмешливые искорки.

• Предыдущая
• 28/65
• Следующая