Святая (ЛП) - Хэнд Синтия - Страница 42

• Предыдущая
• 42/66
• Следующая

- Давай быстрее, - говорит он.

Он отдает мне телефон. Я набираю номер, и трясущимися руками прижимаю телефон к уху.

- 9-1-1, что у вас случилось? – отвечает женщина.

- Здесь… - я прочищаю горло и начинаю заново. – Здесь произошла авария на Колтман Роад. Пожалуйста, пришлите скорую.

Она спрашивает мое имя. Я не могу назвать его, потому что когда приедут врачи, они будут искать меня, а меня уже там не будет. Но, может, это не важно. Может, я буду уже слишком мертва, чтобы волноваться по этому поводу. – Я…эээ…я… - бормочу я.

Семъйяза протягивает руку. Я закончила то, что сказала. Позвонила. Я отдаю ему телефон. Оператор все еще говорит, задает вопросы, выясняя серьезность травм.

- Алло, - говорит Семъйяза, его голос серьезен, но во взгляде я ловлю что-то еще.

- Алло? – слышу я тихий голос женщины. – Кто это?

- Я только что подошел. Ужасная, ужасная авария. Боюсь девушка уже без сознания. И молодой человек. Они выглядят так, словно они одеты для танцев. Пожалуйста, поспешите. Они оба серьезно пострадали.

Он закрывает телефон.

Оба серьезно пострадали.

- Но мама…

- Она не придет, - говорит он, его глаза такие понимающие. Он кажется очень разочарованным. – Мне придется довольствоваться тобой.

Он начинает поворачиваться в сторону Такера.

Я смотрю в лицо Такеру, его глаза цвета бури выражают понимание того, что Семъйяза собирается сделать. Принятие. Готовность.

Время останавливается.

Я должна вызвать сияние. Почти такой же момент был год назад. Сейчас.

Я смотрю на Такера и не чувствую ничего, кроме биения моего сердца, так медленно, что это как удар каждые пять секунд, и я могу почувствовать, как кровь перекачивается по моему телу, к легким, туда и обратно, наполняя меня силой, жизнью, ощущением себя и чего-то большего, чем мое тело. Чего-то большего, чем человек может постичь. Моя сила. Моя душа.

Свет взрывается вокруг меня. Я поворачиваюсь к Семъйязе, и в этот самый момент, замедленный в двадцать раз, он смотрит мне в глаза и, кажется, знает, что я собираюсь сделать. Он излучает ярость, но у него нет времени воспользоваться этим. Он двигается с неземной скоростью за пределы досягаемости сияния.

Я делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю, чувствуя покалывание света на кончиках пальцев, вырывающегося из моего тела, мои волосы сияют, грудь наполняется теплотой. Во мне поселяется ощущение покоя. Я снова поворачиваюсь к Такеру. Он поднимает руку, чтобы защитить глаза от моего света. Я беру его вторую руку. Она кажется прохладной и липкой на фоне моей почти горячечной кожи. Он вздрагивает от моего прикосновения, затем заставляет себя расслабиться, опускает руку, скашивает на меня глаза, будто пытается смотреть на солнце. В его глазах застыли непролитые слезы. И страх.

Я тянусь и кладу пальцы на царапину на его голове, наблюдаю, как свет излечивает его, как снова сходится кожа до тех пор, пока от раны не остается и следа.

- Все хорошо, - шепчу я.

Смех пронзает мою невозмутимость. Семъйяза смеется, отойдя на безопасное расстояние.

- А я недооценил тебя, - говорит он почти восхищенно. – Ты обученная маленькая птичка.

- Уходите.

Он снова смеется. – Мне хочется узнать, что будет дальше, а тебе?

- Уходите. Прочь.

- Ты не сможешь держаться вечно, ты же знаешь.

Что-то вроде этого он говорил и моей маме, в тот день в лесу. Она вызвала сияние, а он сказал: Ты не сможешь вечно держать его, она ответила: Я смогу держать его достаточно долго.

Достаточно долго – это сколько? Даже сейчас, спустя несколько минут, я чувствую, что начинаю уставать.

Это как держать дверь к моей душе широко открытой, пока ветер с силой пытается ее захлопнуть. Рано или поздно дверь закроется.

Семъйяза закрывает глаза. – Я почти слышу сирены. Они мчатся сюда. Будет интереснее, когда они приедут.

Я сжимаю руку Такера. Он пытается улыбнуться. Я пытаюсь ответить на улыбку.

Было бы неплохо иметь план. Сидеть здесь и ждать, пока моя лампочка перегорит – это не совсем план. Ждать, пока приедет скорая, тем самым только добавив больше людей в мясорубку – тоже не план.

- Почему бы тебе просто не прекратить этот бред? – говорит Семъйяза. – Не то, чтобы я не впечатлен. Для твоего возраста и разбавленной крови самостоятельно вызвать сияние – это просто неслыханно. Но тебе стоит сейчас же прекратить это.

Он говорит спокойно, но я чувствую, что он приходит в ярость.

Я уже видела его в таком состоянии. Это не хорошо. Он начинает делать неприятные вещи, как например, метание огненных шаров в твою голову.

На дорогу падает свет фар. Воздух застывает у меня в легких. Я почти теряю сияние. Оно мерцает, тускнеет, но я удерживаю его.

- Давай же, хватит глупить, - нетерпеливо говорит Семъйяза. – Нам пора идти. – Слишком поздно. Автомобиль медленно движется к нам. Останавливается, скрипят тормоза. Но это не скорая. Это побитая серебряная Хонда с зеленой проржавевшей решеткой радиатора. Я вглядываюсь сквозь свое собственное сияние, силясь рассмотреть человека внутри. Седовласый мужчина с бородой.

Мистер Фиббс.

Никогда в жизни не была кому-либо так рада, как мистеру Фиббсу в его изношенном коричневом костюме из полиэстера, вышагивающем к нам с улыбкой, словно он вышел на неспешную ночную прогулку. С его приближением я чувствую себя сильнее, так, будто я могу сделать все, что потребуется, чего бы мне это ни стоило. Я чувствую надежду.

- Добрый вечер, - говорит мистер Фиббс, кивая мне. – Как дела?

- Она ранена, - я указываю на Венди. Слава Богу, она еще дышит. – Скорая уже в пути. Они вот-вот должны появиться.

Семъйяза смотрит на него.

- Понимаю, - говорит мистер Фиббс. Он переключает свое внимание на Черное Крыло. – А что у вас за проблема?

- Ты кто? – спрашивает Семъйяза.

- Я учитель, - мистер Фиббс поправляет очки. – Это мои ученики.

- У нас дела с девочкой, - говорит Семъяза почти вежливо. – Мы пойдем, а вы можете заняться остальными.

- Боюсь, я не могу этого допустить, - говорит мистер Фиббс. – Да, ты мог бы раздавить меня, как жука, если бы захотел. Если бы смог до меня добраться, - добавляет он. – Но я выступаю против тебя во имя Господа Всемогущего, которого ты предал. Так убирайся ж обратно во мрак, Страж. – Надеюсь, ради нашего блага, он не блефует.

Семъйяза не двигается.

- Ты что, плохо меня слышишь? – спрашивает его мистер Фиббс, будто тот не падший ангел, а ленивый школьник. – Вижу, у тебя проблемы с ухом. Клара, твоя работа?

- Эээ, да.

- Хорошо, молодец. – Он поворачивается обратно к Семъйязе.

- Поосторожнее, старик, - рычит ангел. Воздух вокруг него начинает потрескивать от силы. Я начинаю волноваться, что он решил перенести нас в ад.

- Корбетт, - нервно говорю я.

Я не успеваю моргнуть, а мистер Фиббс уже высоко держит одну руку, в которой разгорается свет, окружая нас, закручиваясь в длинную, тонкую линию с яростно-яркой точкой света на конце. Стрела, это моя первая мысль, стрела из сияния, но прежде чем у меня появляется время подумать, что это может означать, мистер Фиббс делает резкое движение рукой и бросает ее прямо в Семъйязу.

Как в замедленной съемке я наблюдаю, как стрела пронзает воздух, как падающая звезда, и вонзается ангелу прямо в плечо. Она издает звук, похожий на звук от ножа, входящего в арбуз. Он испуганно смотрит на нее, затем неверяще на мистера Фиббса. Свет стрелы, как кровь, стекает по его плечу, и шипит, когда соприкасается с его кожей, сжигая вторую личину, за которой он прячет свой истинный облик. Он протягивает руку и хватается за древко. Его брови сведены вместе, затем он вырывает стрелу. Он стонет от боли, когда она оказывается снаружи. Он бросает ее, и она рассыпается на маленькие искорки, ударяясь о землю. Тяжело дыша, он смотрит прямо на меня, не на мистера Фиббса или Такера, а на меня, и его взгляд печален. Его тело внезапно становится прозрачным, серым и неотчетливым, даже кожа, как будто он стал призраком.

• Предыдущая
• 42/66
• Следующая