Святая (ЛП) - Хэнд Синтия - Страница 30

• Предыдущая
• 30/66
• Следующая

Неожиданно я вспоминаю своего отца, то, как он переехал на другой конец страны после их с мамой разрыва, что в ретроспективе кажется чрезмерным, только если, доходит до меня, он не узнал, что она не была человеком. Может поэтому он и бросил нас. Может дядя Кристиана прав. Возможно, наши отношения с людьми обречены.

Уголок рта Кристиана приподнимается.

- Думаю, нам нужно выбирать по-настоящему глупых людей, чтобы встречаться с ними.

- Кей не глупая, - говорю я. Она может быть коронованной королевой, притворяться недалекой в классе иногда, но она не идиотка.

- Нет, Кей не глупа, - соглашается он. – И в определенный момент нельзя было бы не сказать ей. Она бы пострадала.

Я думаю о ночи, когда Такер узнал обо мне, его затравленном взгляде, сумасшедших предположениях, которые он делал. Он не успокоился бы, пока я не раскрыла себя.

- Я понимаю, - говорю я тихо, смотря вниз на свои перчатки.

- И как много знает Такер? – спрашивает он. – Потому что он тоже не глуп.

Меня смущает, что Кристиан такой хороший ангел, который делает правильные вещи и хранит все в секрете, в то время как я так очевидно этого не делаю. Как влюбленный щенок, импульсивно, эгоистично, я рассказала все человеку. Я рискнула всем, особенно самим Такером.

- Так много, да? – спрашивает Кристиан.

- Я рассказала ему… многое.

- Обо мне?

- Да.

Его глаза, когда он смотрит на меня сейчас, на десять градусов холоднее, чем были минуту назад.

- Я говорила тебе, что плохо храню тайны, - повторяю я снова.

- Что ж, ты все-таки сохранила от него один секрет, и разве ты не счастлива, что сделала это? – он говорит о моем сне, конечно. О том, что оказалось, что это мамина могила, а не Такера, как я считала.

- Да, - признаю я. – Хотя не знаю, подходит ли в этой ситуации слова счастлива.

- Я знаю.

Он снова надевает перчатки, хлопает руками, от чего я испуганно поднимаю глаза вверх.

Кабинка быстро достигает вершины горы.

- Серьезные разговоры официально закончены. Я привез тебя сюда, чтобы повеселиться.

Он выравнивает лыжные палки. Я делаю то же самое. Кресла подъезжают к вершине холма. Я поднимаю концы лыж вверх, как учил меня Кристиан в прошлом году. Когда мы достигаем определенного уровня, я поднимаюсь и отталкиваюсь, игриво задевая плечом Кристиана, и легко соскальзываю вниз. Сейчас мой уровень – синий квадрат, я больше не новичок в лыжах.

- Мой маленький вундеркинд, - говорит он с притворной гордостью. Он надевает защитные очки и улыбается коварно. – Давай сделаем это!

Все утро я почти не думаю о маме. Кристиан и я скатываемся, заплетая узоры вниз по лыжне, вперед и назад, иногда случайно вторгаясь в пространство друг друга, подрезая, играя как малые дети. Иногда мы соревнуемся, и Кристиан дает мне уехать чуть вперед, пока не использует свои силы супер-лыжника и не оставляет меня в снегу позади, но никогда не уезжает чересчур далеко без меня. Он катается на моей скорости, на моем уровне. Я ценю это.

Потом он берет меня на заснеженный трек, который, он говорит, что любит. Мы стоим на вершине, смотря вниз.

Знак, размещенный в стороне, гласит, что уровень этого склона - черный бриллиант. Не просто сложная, а экстра-супер, ты-можешь-погибнуть-если-не-знаешь-что-делаешь трасса. Я смотрю на нее широко распахнутыми глазами.

- Ой, перестань, не превращайся в цыпленка сейчас, - Кристиан практически бросает мне вызов. – В тебе кровь ангелов. Ты практически неуязвима, помнишь? Это будет легко, вот увидишь.

Я никогда не реагировала спокойно на слово цыпленок.

Не говоря ни слова, я соскальзываю вниз по лыжне, крича по пути. Я обнаруживаю, что эта трасса – черный бриллиант не без причины. Холм убийственно отвесный, это раз. И покрыт пушистым снегом, высотой доходящим почти до пояса, который, кажется, оседает на моих лыжах и весит как тонна камней. Уже через тридцать секунд я абсолютно себя не контролирую. Через минуту я падаю. Полное уничтожение.

Кристиан поднимается ко мне, разбрызгивая снег.

- Чтоб ты знал, это был последний раз, когда я тебе поверила, - говорю я.

- Но ты такая классная, когда вот так покрыта снегом.

- Заткнись и помоги мне найти мои лыжи.

Мы ищем в снегу какое-то время, но не может найти мои пропавшие лыжи. После десяти бесплодных минут я убеждена, что их проглотила гора.

- Спасибо большое, Кристиан.

- Не переживай, их могут найти – вот придет лето, - отвечает он со смешком.

Он не ожидает снежка, который я бросаю в него. Он взрывается снежинками у него на груди.

- Эй! – протестует он, смотря вниз.

Я бросаю в него еще один. Этот попадает ему прямо в голову. Упс.

- Ой, извини, серьезно. Я целилась не в тебя.

Мой голос затихает, когда он спокойно опускает лыжные палки в снег, нагибается, чтобы снять лыжи, которые затем так же осторожно укладывает на сугроб.

- Что ты делаешь?

- Готовлюсь, - отвечает он.

- К чему?

- К этому, - говорит он, и затем с криком бросается в мою сторону.

Я вскрикиваю, когда он поднимает меня и валит в снег.

- Только не в мое пальто! – кричу я, когда он забрасывает пригоршни снега за край моего воротника. Ледяная вода стекает вниз по моей шее. Я набираю снег в ладоши и размазываю по его лицу, сдвигая назад его очки, затем использую свою ангельскую силу, чтобы сбросить его с себя, повалить на спину и перекинуть свои ноги через него. Он безуспешно пытается остановить меня, но я умудряюсь приковать его руки к земле и забросить пару пригоршней снега за его воротник. Я победно вскрикиваю.

- Время сдаться, - смеюсь я.

Он смеется, глядя на меня снизу вверх.

– Окей, - говорит он.

Ох.

Я останавливаюсь. Мы оба тяжело дышим, со снегом, прилипшим к волосам, тающим на нашей одежде. Я смотрю вниз, на него. Снег плывет вокруг нас. Его глаза наполнены золотистым теплом. Он разрешает мне сделать это. Он так же силен как я, если не сильнее, но он прекращает бороться со мной.

Он закусывает нижнюю губу на секунду, быстрое, мельчайшее движение, чтобы увлажнить ее.

Все, что я должна сделать, это закрыть глаза и позволить себе это.

- Попробуй, - говорит он без слов, так мягко, словно это прикосновение перышка к моим мыслям. - Давай узнаем, что тогда случится дальше.

Но он тоже сомневается: я могу почувствовать это.

Я неловко скатываюсь с него и изо всех сил стараюсь сделать вид, что то, что почти случилось сейчас, не случилось вовсе. Он садится и начинает стряхивать снег со своих плеч. Затем неожиданно с вершины холма до нас доносится голос. Лыжный патруль.

- У вас там все в порядке там?

- Да, - кричит в ответ Кристиан. – Мы в порядке.

Он смотрит на меня, и выражение его лица неожиданно меняется.

- Я нашел их, - говорит он, наклоняясь к сугробу рядом с собой. – Они все время были здесь.

- Кто они? – спрашиваю я немного изумленно.

- Твои лыжи.

Это и кое-что еще.

- Выглядишь так, будто хорошо проводишь время, - это Такер, с которым мне случилось столкнуться в лодже в обеденное время. Я чувствую, как вспыхивают мои щеки, и на мгновение я с трудом могу сделать вздох, хотя и стараюсь выглядеть спокойной. Кристиан, слава Богу, не со мной, покупает нам еду.

- Да, веселюсь изо всех сил, - отвечаю я, наконец. – Думаю, теперь я знаю, что здесь делаю. На горе, я имею в виду. Я определенно синий квадрат. Не уверена, что готова к черному бриллианту.

Он ухмыляется.

- Я рад, что ты наконец-то решила прийти. Ты почти никогда не пользуешься своим шикарным абонементом, который тебе купила твоя мама на Рождество.

Исходя от него, эти слова звучат как серьезное обвинение. Сезонный абонемент – это больше двух тысяч долларов. Не использовать его, словно выбрасывать деньги в камин. Преступление.

- Да, но я вроде как занята в последнее время.

Он мгновенно переходит в режим супер-заботливого бойфренда.

- Все нормально? – спрашивает он. – Как твоя мама?

• Предыдущая
• 30/66
• Следующая