Святая (ЛП) - Хэнд Синтия - Страница 22

• Предыдущая
• 22/66
• Следующая

Анжела глубоко вздыхает. Ее челюсть сжимается. Она перекидывает свои длинные косички за плечи, закрывает свой блокнот и ложится, повернувшись спиной ко мне, а затем выключает фонарик. Мы лежим в темноте. Звезды над головой. Шепот деревьев. Слишком тихо. Анжела молчит, но я уверенна, что она не спит. Ее дыхание прерывистое, и я знаю, что она сумасшедшая.

- Анж… - говорю я, когда молчание становится невыносимым, - ты права, мне очень жаль. Я так устала от всего этого, от этих секретов… Иногда у меня бывает такое ощущение, что никто в моей жизни не бывает до конца окровененным со мной. Это выводит меня из себя.

- Нет, это ты права, - говорит она через минуту, ее голос слегка приглушен из-за спального мешка.

- Кристиан никогда не обещал, что будет нам что-либо рассказывать. И к тому же, как я поняла, это место секретно.

- Ты только что сказала, что я права? – говорю я настолько торжественно, насколько могу.

- Да. Ну и что?

- Ничего. Я просто хотела бы записать это или запечатлеть как-то еще. На случай, если я никогда больше не услышу этих слов снова.

Она поворачивается и улыбается через плечо.

- Да, ты должна сделать это, потому что ты вряд ли когда-нибудь опять окажешься права.

Битва официально окончена. Какое же это облегчение, потому что Анжела может быть реальной занозой в заднице, когда сердится.

- Секретность – это часть бытия кровных ангелов, - говорит она, когда я начинаю засыпать, - Ты ведь знаешь это, верно?

- Что? – сонно спрашиваю я.

- Мы всегда должны скрываться. От Черных Крыльев, от остального мира. Возьми свою маму, например. Ей уже более ста лет, но выглядит она на сорок, а значит, всю свою жизнь она должна была постоянно переезжать, чтобы люди не заметили, что она не стареет. Твоя мама всегда должна скрывать свою личность. И после всего этого, тайна становится твоей второй натурой, ты так не думаешь?

- Но я ее дочь. Она должна доверять мне. Должна рассказывать мне о таких вещах.

- Возможно, она не может этого сделать.

Я думаю над этим в течение минуты, вспоминаю страх, который почувствовала от нее ранее, когда мы сидели у костра. Страх перед чем? – удивляюсь я. Неужели так страшно для нас говорить об аде? Очевидно, что так и есть. И почему она не сообщила собранию о том, что случилось с Семъйязой?

- Ты действительно думаешь, что она лидер?- спрашиваю я.

- Я думаю, что это весьма вероятно, - отвечает Анжела.

Тогда я понимаю кое-что еще: моя мама знает Уолтера Прескотта, дядю Кристиана. Это означает, что она знала его с того самого момента, когда я пришла домой и сказала, что имя парня из видения – Кристиан Прескотт, что он – нечто большее, нежели просто мальчик, и что я должна спасти его от лесного пожара. Все это время она знала, что Кристиан был кровным ангелом. Она знала, что мое предназначение заключалось в чем-то большем, нежели простой поиск и спасение этого парня. Она все знала.

- Почему она не сказала? – Я не чувствовала себя так плохо с тех самых пор, когда не рассказала ей об ангельском клубе.

- Она просто наверстывает все это сейчас, не так ли? – шепчет Анжела.

- Полагаю, что да.

- У нее могли бы быть веские основания для этого, - твердит Анжела.

- Для нее же было бы лучше иметь веские основания, - говорю я.

Проходит много времени, прежде чем я засыпаю.

Мне снятся розы. Белые розы, по краям лепестков которых уже появилась коричневая окантовка. Я стою перед небольшим холмиком из свежей земли в замшевых черных туфлях и смотрю на маму. Я держу розы и вдыхаю их сладкий аромат. Чувствую присутствие других людей, окружающих меня, но не отрываю взгляда от земли. На этот раз я не чувствую горе. Я чувствую пустоту внутри меня. Беспомощность. Ветер развевает мои волосы, бросая их на мое лицо, но я не убираю их. Я стою там, держа розы и глядя на могилу. Смерть - лишь переход, - пытаюсь я убедить себя, - переход из одного бытия в другое. Это не конец света. Это именно то, что мама всегда говорила мне. Но думаю, что все зависит от того, как вы понимаете конец света. Розы погибают. Они нуждаются в воде. Вдруг, я понимаю, что не могу смириться с мыслью о том, что они засохнут и умрут. Поэтому я крепко сживаю их между ладонями, отрываю бутоны, а затем просеиваю лепестки сквозь пальцы, наблюдая затем, как они медленно и осторожно падают на темную почву.

Кристиан стоит в лунном свете на берегу озера. Я наблюдаю за тем, как он наклоняется, чтобы подобрать камень. Подержав гладкий камень в руках несколько мгновений, он слегка прогибается и бросает его в воду. Каждый раз, когда я вижу его, то поражаюсь тому, что на самом деле совсем не знаю этого парня. Несмотря на все наши разговоры, на все то время, которое мы провели вместе в ангельском клубе, на то, что я выяснила о нем почти все подробности в прошлом году, как какая-то одержимая маленькая Мери Сью, он по-прежнему остается для меня загадкой. Он по-прежнему незнакомец для меня, которого я знаю лишь мельком.

Кристиан поворачивается и смотрит на меня.

- Привет, - говорю я неловко, внезапно осознав, что стою, одетая в свою пижаму, и мои волосы, должно быть, выглядят как птичье гнездо, - Извини. Я не думала, что кто-нибудь будет здесь.

- Не спится? – спрашивает он.

Я все еще ощущаю запах роз. Мои руки все еще ощущают уколы шипов, но когда я смотрю на них, то понимаю, что все в порядке. Я веду себя как сумасшедшая.

- Анжела храпит, - говорю я, вместо того, чтобы объясниться, а затем наклоняюсь, чтобы отыскать себе камешек, и вижу один небольшой плоский камень цвета древесного угля. Смотрю на озеро, где луна отражается рябью. - Так как ты это делаешь? – спрашиваю я.

- Хитрость заключается в движении запястья, - говорит он. – Это похоже на фрисби[30].

Я бросаю камень, и он уходит в воду даже без всплеска.

- Хотела сделать также, - говорю я.

Он кивает.

- Понятно. Кстати, у него прекрасная форма.

- С этой погодой что-то не так, - говорю я.

- Ты думаешь?

- Ну, я имею в виду, что чего-то не хватает. Все это похоже на лето, вот только…. - я вспоминаю наши ночные встречи с Такером прошлым летом, как мы внимательно наблюдали за звездами, лежа в задней части его грузовика, называли известные нам созвездия и придумывали названия тем созвездиям, которых не знали. Мысль о Такере заставляет мое горло сжаться. Я напоминаю себе, что мое желание не осуществится до весны. Даже не знаю, до этой ли весны. Но у меня есть время. И я постараюсь выяснить как можно больше и как-нибудь предотвратить это. - …сверчки, - озвучиваю я, пришедшую мне на ум мысль. - Летом всегда есть стрекотание сверчков, но здесь тишина.

Мы слушаем, как плещется вода у берега.

- Расскажи мне о своем видении, Клара. Я имею в виду твое новое видение, - просит Кристиан. - Если ты не возражаешь, я хотел бы знать о нем. Ты постоянно думаешь о нем, а я не очень хорошо поступаю, оставаясь в стороне.

Мое дыхание перехватывает.

- Я уже рассказала тебе большую часть. Это Аспен-Хилл. Весна. Я иду вверх по холму вместе со всеми с другими людьми. По-видимому, мы направляемся к могиле. И ты там тоже присутствуешь.

- Что я там делаю?

- Ты…э…пытаешься меня утешить: говоришь в моей голове, что я могу это сделать, могу справиться. Ты держишь мою руку, - я начинаю искать другой камень, ведь только так мне не придется смотреть ему в глаза.

- Ты думаешь, что это Такер. Считаешь, что он должен умереть, - говорит он.

Я киваю, все еще не смея взглянуть на него.

- Я не могу этого допустить.

Он кашляет, затем издает его фирменный звук а-ля смех-вздох.

- Кажется, меня не должно удивлять то, что ты решила бороться со своим видением.

Если мама права, то именно из-за этого я чувствую печаль. Я определенно буду бороться со своим предназначением, идя против того, что от меня ожидают. Но все, что я чувствую в этот момент – гнев. Думаю, я никогда не смогу принять вещи такими, какие они есть. Просто не позволю им быть такими, какими они являются. Я всегда буду пытаться их изменить.

• Предыдущая
• 22/66
• Следующая