Выбери любимый жанр

Волчьи войны - Агафонникова Елена - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Эрван. Его самый близкий друг, который последние семь лет провел рядом с ним в Сай-Мине, разделяя все его сомнения и его радости. Где он теперь? Разыскал ли он отца? Удалось ли ему спасти девочку? Фингин знал только одно: Эрван жив. В этом он был уверен, ведь связь друида со своим магистражем настолько сильна, что если один из них погибал, другой сразу же это чувствовал… Значит, Эрван жив, но где он теперь?

Фингин подошел к окну. На красном бархате портьер красовался вышитый Дракон Мойры. Несмотря на жару, магистражи проводили на улице занятия с учениками. Дворец Сай-Мина застыл в тревожном ожидании. Вскоре могла начаться война, и, возможно, не одна — с каждым днем стране грозила все новая опасность. Из-за возвращения туатаннов на Гаэлию, казалось, стремительно надвигались неотвратимые потрясения. Если только причиной этого были действительно туатанны…

Самый юный из Великих Друидов приоткрыл окно, впустив в помещение немного свежего воздуха. Лето было в самом разгаре. Завтра, несмотря на тревожные хлопоты Совета, будет отмечаться Лугнасад, королевский праздник. Главные церемонии пройдут в Провиденции, при дворе короля Галатии Эогана и королевы Амины, по всей стране будут праздновать лето, играя свадьбы, устраивая ярмарки и гуляния с пением песен и чтением стихов, а в Сай-Мине друиды совершат обряд в честь Лугнасада у столетнего дуба посреди главного двора. Обычно они приглашали короля во дворец Сай-Мина, и он присутствовал при совершении этого священного обряда. Но в этом году женитьба короля, а также распри с Харкуром помешали организовать его приезд. Фингину, впрочем, казалось, что тому были и другие причины. За официальными объяснениями он видел скрытые разногласия.

Друид вздохнул. За окном обитатели Сай-Мины готовились к предстоящему празднику. Но сам он с трудом заставлял себя об этом думать. Сейчас ему трудно было сосредоточиться на чем бы то ни было. Его терзала печаль. Ему так не хватало Эрвана…

Каждый раз с наступлением вечера трое путников устраивали привал в нескольких шагах от дороги, разводили костер и вместе ужинали, наслаждаясь долгожданной вечерней прохладой. Днем природа дышала, наполненная яркими красками, запахами, сиянием солнца. А летние ночи дарили путникам небеса, полные звезд.

После ужина Фейт брала в руки арфу и играла Мьолльну новые мелодии, которые тот старался повторить на волынке. Она посвящала его в тайны звуков Печали, неизъяснимо грустных напевов, хранимых поколениями бардов. Гном был в восторге. Мечта стать бардом уже не казалась ему столь призрачной. Фейт вела его по верному пути. С ней каждый вечер ему открывались новые глубины в музыке, и дурные воспоминания улетали прочь.

Ежевечерние рыдания волынки как нельзя лучше соответствовали расположению духа Алеи. Гибель Фелима тяжким грузом легла ей на сердце. С каждым днем она все сильнее ощущала, как не хватает ей этого старого человека. Да, он был строг и суров, и она, конечно, много раз обижалась на него, не подчинялась его требованиям, не отвечала на вопросы, и тем не менее очень привязалась к нему: он единственный из друидов взял ее под защиту. Более того, ради нее он пошел на то, что его исключили из Совета. Как ей хотелось теперь отблагодарить его за поддержку, сказать, что, несмотря ни на что, она верит ему. Но Фелима уже не было в живых.

Вот почему после того страшного боя в Борселийском лесу Алеа стала так молчалива. В ее глазах застыло сожаление и огромная неуверенность в себе. Несмотря на то что оба ее друга были рядом, она чувствовала себя очень одинокой. Фейт и Мьолльн пытались развлечь девушку, но в глубине души понимали, что это ей не поможет. Алее надо было получить ответы на свои вопросы. Она увидела так много. Ей открылось столько тайн.

Она замкнулась в себе, лишь изредка сдержанной улыбкой отвечая на безуспешные попытки друзей развеселить ее. Но она по-прежнему была очень красива. Друиды дали ей новую одежду, Фейт подрезала ее волосы до плеч. Алеа больше ничем не походила на жалкую бродяжку, какой выглядела раньше. Голубое с золотой отделкой платье и белый плащ очень шли ей. У нее остался дубовый посох Фелима, и Алеа всегда носила его с собой. Этот посох, а также его брошь, которую она приколола себе на грудь, напоминали ей о друиде, и Алею мало заботило, что скажет об этом Совет. Порой она несла длинный посох на плече, но чаще всего опиралась на него при ходьбе, чувствуя исходящее от него необыкновенное тепло. Словно под резной поверхностью этого дубового посоха скрывалась энергия саймана.

— Мьолльн, у тебя получается все лучше и лучше, — тихо сказала она, когда гном доиграл новую мелодию Печали.

Тот, казалось, удивился. Он уже давно не слышал от Алеи ни слова, а тем более похвалы.

— Благодарю тебя, метательница камней. Но всем, что я умею, я обязан Фейт! Вы, бардесса, мой лучший учитель…

— Благодарю вас, господин Аббак.

Фейт тоже была не в лучшем расположении духа. В ее грустном голосе звучали сожаления о ста днях. Ста днях, которые она провела, расставшись с голубыми одеждами бардов, в неотступных мыслях о мщении. Ей тоже нравилось заниматься музыкой с Мьолльном, но она знала, что это лишь краткая передышка в борьбе, которую она поклялась довести до конца. И каждую ночь мысли о Маольмордхе, гоня прочь сладкий сон, не давали ей покоя.

Некоторое время все трое молчали, с пониманием глядя друг на друга.

— Фейт, — вдруг сказала Алеа, — а я знаю, о чем ты думаешь.

Бардесса удивленно приподняла брови. Ее не переставала поражать проницательность столь юной девушки.

— О Маольмордхе, — продолжала Алеа, — ведь так? О своей клятве. Я пообещала себе то же самое. Отомстить за трактирщика и его жену. И за Фелима.

Фейт задумчиво кивнула:

— Мы должны выполнить наше обещание. У нас нет другого выхода. Но прежде чем мы найдем убийцу, нам надо еще многое успеть сделать.

Гном положил волынку и, приподняв одну бровь, слушал этот разговор. Ему явно не понравился серьезный тон Фейт.

— Эге! Что вы там еще надумали? Хотя, признаться, я не прочь отложить визит к этому Маоль-как-его-там!

Алеа успокаивающе улыбнулась ему и пояснила:

— Сначала мне надо отыскать Эрвана и Галиада.

Гном и певица обеспокоенно переглянулись. Они помнили, какой хаос воцарился после битвы с Зультором. Как внезапно исчезли тогда магистраж и его сын.

— Говорю вам, они живы, — настойчиво произнесла девушка. — Не знаю точно, где они сейчас, но они живы. К тому же…

Алеа помолчала немного, глядя по очереди то на одного, то на другого.

— Помните, я говорила вам, что рассказали мне сильваны в ту ночь, когда мы были у них в лесу? Они сказали, что мне предстоит исполнить… три пророчества.

Она снова смолкла, глядя в пустоту, а потом сказала — уже словно не друзьям, а себе самой:

— Три пророчества. Возможно, это и есть ответы на мои вопросы. Объяснение. Путь, по которому надо идти. Три пророчества.

Фейт с сожалением пожала плечами:

— Я так хотела бы тебе помочь, Алеа, но с пророчествами связано столько легенд, столько разных событий… Я не знаю, о каких именно говорили сильваны. Откровенно говоря, не припомню ничего, что могло бы касаться именно тебя. С другой стороны, все они так или иначе связаны с тобой…

— Ба, Фейт, да вы говорите совсем как друиды, — усмехнулся Мьолльн.

Алеа кивнула, но взгляд ее по-прежнему был устремлен куда-то вдаль.

— Мне надо идти в Мон-Томб, — еле слышно, но уверенно сказала она.

— В Мон-Томб? — воскликнул гном. — Вот это да! В графство Харкур? Не думаю, чтобы там нас очень-то ждали… Как же! Нужен им гном, играющий на волынке, бардесса, исполненная жаждой мести, и девочка, считающая себя величайшим из друидов!

— Я пойду одна, — возразила Алеа.

Гном возмущенно фыркнул в седую бороду.

— Вот еще глупости! — воскликнул он. — Ни я, ни Фейт — мы не отпустим тебя одну, метательница камней! Ты что, совсем с ума сошла?

Фейт положила руку гному на плечо и обратилась к Алее:

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело