Мир После (ЛП) - И Сьюзен - Страница 26

• Предыдущая
• 26/58
• Следующая

Несколько групп плененных людей встречаются, когда мы приближаемся к воде. Сначала я предполагаю, что скорпионы посадят нас в новые корабельные контейнеры, но вместо того, чтобы направляться к ячейкам, они тащат нас к лодкам.

— Брайан! — молодая девушка под нашей сетью протягивает руку к парню, заманенному в ловушку под еще двумя группами.

— Лиза! — парень отчаянно зовет ее. Они прямо напротив петель сетки и протягивают их руки так далеко, как только могут, чтобы прикоснутся друг к другу.

На секунду у них получается сцепить пальцы.

Затем нашу группу тянут дальше, разлучая их. Девушка начинает рыдать, ее рука все еще тянется к нему.

Еще одну группу пихают перед Брайаном, и он теряется в толпе, все еще протягивая руки к ней.

Лодка двухъярусная и видала лучшие дни. Краска стерта таким образом, что я думаю, будто она лежала на боку на крыше разрушенного здания, пока плохие парни не нашли ей применения. Так или иначе, она все еще пригодна к плаванью. И на ней все еще виднеется синяя надпись "Тур капитана Джейка Алькатраса", хотя из-за многочисленных царапин она больше похожа на "ур капитана".

Заводятся двигатели, и нас окутывает темное облако выхлопов. Запах газа, загрязняющего воздух, появляется практически сразу. Должно быть, лодкой управляет человеческий слуга. Я надеюсь, что это не Капитан Джейк.

Всех носит по лодке. Скорпионы начинают выпускать нас из сетей.

Нам некуда бежать, естественно, не тогда, когда мы хотим прожить хотя бы еще несколько минут.

Как только первые пленники успокаиваются, я пытаюсь подобраться достаточно близко к маме и Кларе, чтобы нас сгруппировали вместе. Мама вручает мне мишку так, будто берегла его для меня.

Я одеваю мишку на меч, снова его маскируя. У меня возникает дикая надежда, что я смогу взять его с собой и, может быть, использовать мои неоперившиеся навыки, чтобы вытащить нас отсюда.

Мои надежды разбиваются в хлам, когда я вижу оружие, которое отбирают у всех заключенных, когда они садятся в лодку.

У пристани на рампе лодки растет куча хлама. Топоры, шипованные дубины, железные обломки, мачете, ножи и даже несколько пистолетов. Я бы продолжала надеяться, если бы в куче было только оружие, но там и кошельки, рюкзаки, куклы и да, даже плюшевые звери.

У заключенных все эти вещи отбирают люди. Они ни с кем не говорят и никому не смотрят в глаза. Они просто хватают все, что видят у людей, и бросают в кучу.

Я поглаживаю мишку, думая, что он мой лучший шанс спасения. Даже если я не смогу убраться отсюда, я могла бы создать достаточно беспорядка, чтобы мама с Кларой могли. Мы в том коротком промежутке времени, когда у меня еще есть меч и мы больше не опутаны сетями, поэтому сейчас или никогда.

Звучит выстрел, и звучит так близко, что мы все пригибаемся.

Мужчина, который, вероятно, не хотел отдавать свой пистолет, все еще направляет его на одну из женщин-слуг, которая теперь истекает кровью, лежа на пандусе. Его мгновенно окружают скорпионы с их жалами.

Их клыки так близко к его шее, что, я уверенна, он может чувствовать их дыхание.

Он дрожит так сильно, что на самом деле опускает свой пистолет, и на передней стороне его брюк появляется мокрое пятно.

Не смотря на это, скорпионы не нападают на стрелка. Будто ждут чего-то.

— Вот, возьми ее нож, — говорит еще один человек-слуга. Его лицо перекошено от скорби, глаза полумертвые и контуженные. Он хватает кухонный нож из руки заключенного и передает его стрелку.

— Нет, брось его в эту кучу.

Рука стрелка резко отбрасывает нож на кучу. Он выглядит таким напуганным, что, вероятно, никогда не собирался нападать на одного из скорпионов.

Скорпионы шипят и отступают, направляясь снова следить за толпой.

Мы все были так захвачены разыгравшимся представлением, что ни один из нас не подумал о побеге, пока все это происходило.

Столько причин отвлечься, чтобы мама с Кларой могли уйти.

Стрелок сменяет слугу, в которую он стрелял, и забирает оружие и сумки у остальных заключенных. Он не встречается с ними глазами и не произносит ни слова. Время от времени он бросает взгляд на женщину, которую сам застрелил, и которая умерла у его ног.

После этого не происходит никаких инцидентов, пока остальные взбираются на лодку.

Когда один из слуг тянется к моему скрытому мишкой мечу, я заставляю себя снять его с плеча и самостоятельно бросить на кучу. Это действие отбирает всю мою силу воли, пока часть меня хочет выдернуть его и проткнуть парочку скорпионов. Но их, должно быть, двадцать, или даже тридцать.

Я кладу меч на середину кучи, пытаясь быть как можно более незаметной.

Кто-то, в конечном счете, найдет его. И что случится после этого, знает один только бог.

Мама и Клара тянут меня за ними. Я догадываюсь, что выгляжу так, словно не хочу оставлять его позади. Я оглядываюсь назад на глупого мишку, частично похороненного под грудой оружия и рюкзаков, и ничего не могу сделать, но думаю, что, быть может, никогда больше не увижу ни Раффи, ни его меч снова.

Позади меня тихо плачет девушка, которая тянулась к своему возлюбленному.

Вода плещется за бортом, и судно раскачивается взад-вперед. Мы сгрудились на корабле, и вскоре уже скользим по темной воде.

Алькатрас славился как тюрьма, из которой никому не удавалось сбежать. От одного взгляда на нее в тусклом свете мне хочется быть подальше. Я рассчитываю наши шансы, думая, как буду нырять с мамой и Кларой, но кое-кто уже все решил за нас.

Брайан и Лиза — та пара, разделенная сетью, несется прямо на нас. Мое сердце наполняется надеждой, что им удастся сделать это. Мы не так далеко и им не придется плыть на другую сторону, парализованным или нет.

Но скорпионы оказываются быстрее.

Настолько быстрее, что трое из них поражают жалами пару на пути к двери.

Скорпионы не преследуют беглецов. Они предоставляют паре сделать выбор самостоятельно. Паралич наступает не сразу, но мучительная боль и скованность движений приходит моментально. Тем временем, пара достигает борта лодки и раскачивается.

Это самоубийство — прыгать. Они будут парализованы прежде, чем достигнут берега.

Но альтернатива — остаться замороженными среди скорпионов, полностью полагаясь на их милосердие.

Трудный выбор. Мне жаль эту пару. Я не знаю, что бы я выбрала.

Они остаются на корабле. Брайан наклоняется к поручню, словно все еще раздумывая: прыгать или нет. Лиза кладет голову на палубу рядом с ним.

Я понимаю. Все, кто живет сейчас — выжившие. Они выживали изо всех сил и продолжают пытаться. Брайан соскальзывает с перил и ложится рядом с Лизой, судорожно дергаясь и теряя контроль над мускулами. Скорпионы в основном игнорируют пару. Одни скучающе взмывают в воздух, другие приземляются и расхаживают по палубе.

Скорпион наклоняется и срывает очки с лица Брайана. Он пытается водрузить их на себя. Очки падают, и скорпион подбирает их, снова пытается. Озираясь вокруг, скорпион выглядит еще более странным, в проволочных очках с треснувшей линзой, человеческим телом, стрекозиными крыльями и скорпионьим хвостом.

Без меча я чувствую себя голой. Я раз за разом тянусь к мягкому меху медвежьих ножен, но вспоминаю, что их больше нет. Я сижу между мамой и Кларой — три безоружные женщины, окруженные толпой монстров.

Всего пару месяцев назад, туристы на этом судне, вооруженные камерами и телефонами, делали фото, орали на детей, целовались на фоне города. Они, возможно, бродили по улицам в только что купленном свитере, совершенно не подготовленные к холодным летним ветрам Сан-Франциско.

Сейчас здесь едва ли несколько детей, и никто из них не бегает вокруг. Парочка пожилых людей смешалась с толпой, где только четверть — женщины. Все выглядят так, будто не мылись и не ели слишком долго. Все наше внимание, безусловно, приковано к скорпионам.

Они оставили нас в покое, пока. Большинство из них не такие мускулистые и широкоплечие, как я ожидала. Некоторые из них откровенно тощие. Им и не нужно быть мощными, они используют свое главное оружие — жало, чтобы охотиться.

• Предыдущая
• 26/58
• Следующая