Город потерянных душ - Клэр Кассандра - Страница 52

• Предыдущая
• 52/81
• Следующая

Клэри настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила Себастьяна. Он стоял в кухне спиной к ней. Клэри застыла, а потом на цыпочках прошла за холодильник. Нет причин для паники. Если Себастьян заметит ее, можно сказать, что она спустилась за стаканом воды.

Искушение понаблюдать за ним было слишком велико, и она осторожно выглянула из-за холодильника.

Себастьян все еще был на том же месте. После ночи в клубе он переоделся — теперь на нем были джинсы и рубашка. Он повернулся, рубашка задралась, и Клэри увидела ремень с оружием. В правой руке Себастьян держал стилус — на мгновение он сжал его, и ее сердце дрогнуло. Она узнала в Себастьяне черты матери и… себя самой.

Перед Себастьяном открылась дверь, он потянулся за шарфом, висевшим на стуле, и шагнул во тьму.

У Клэри была всего секунда, чтобы принять решение. Остаться и обыскать комнаты или проследить за Себастьяном? Ноги сами сделали выбор. Отскочив от стены, она метнулась в проем за мгновение до того, как он закрылся.

Комната, в которой лежал Люк, освещалась только светом фонарей, проникавшим сквозь жалюзи. Джослин могла бы включить свет, но так ей нравилось больше. Тьма скрывала его бледное лицо, мешки под глазами… В полумраке Люк снова был похож на мальчика, с которым она познакомилась в Идрисе еще до того, как сформировался Круг. Она вспомнила, каким он был: худощавый и голубоглазый, руки вечно двигались. Он был лучшим другом Валентина, и из-за этого с ним никто не хотел иметь дела. Сама она не обращала на него внимания, иначе бы заметила, что он был к ней неравнодушен.

Потом она вспомнила тот день, когда выходила замуж за Валентина. Сквозь хрустальную крышу Зала соглашений светило яркое солнце. Ей было девятнадцать, а Валентину — двадцать, и она помнила, как недовольны были ее родители: ну кто выходит замуж в таком юном возрасте? Сама она была уверена, что Валентин — ее единственный.

Люк был шафером. Как же он смотрел на нее, когда она шла к алтарю… Ей тогда показалось, что ему нездоровится, хотя ему было больно совсем по другой причине. А еще раньше, на площади Ангела, когда она ждала Валентина, кто-то пошутил, что, если жених не явится, невесте придется выйти за шафера. На Люке был фрак с золотыми рунами Удачи, и выглядел он очень привлекательно. Люк побледнел, а она засмеялась и сказала, что ему не придется на ней жениться.

А потом подошла Аматис, притащив с собой смеющегося Стивена, и она совсем забыла о Люке, о том, как он смотрел на нее… и как странно Валентин смотрел на него.

Джослин вздрогнула. Глаза Люка впервые за много дней были открыты.

— Люк, — выдохнула она.

У него был озадаченный вид.

— Как долго… я проспал?

Ей хотелось обнять его, но бинты на груди Люка останавливали ее. Вместо этого она взяла его руку и поднесла к щеке. К глазам подступили слезы.

— Трое суток.

— Джослин, — встревоженно произнес Люк, — почему мы здесь? Где Клэри? Я ничего не помню.

Стараясь говорить как можно спокойнее, она рассказала ему о том, что случилось: о Себастьяне и Джейсе, о демоническом металле, засевшем в нем, и о помощи «Претор Люпуса».

— Клэри, — сказал он, как только она замолчала. — Мы должны пойти за ней.

Он попытался сесть, но не смог. Даже при слабом свете Джослин заметила гримасу боли.

— Это невозможно, Люк. Ложись, пожалуйста. Тебе не кажется, что, если бы я могла отправиться за ней, я бы так и сделала?

— Но… это же опасно, и я…

— Опасно? Она моя дочь. — Джослин погладила его по щеке. — Саймон каждую ночь со мной связывается. У нее все хорошо. Правда.

— Джослин, я не могу просто так здесь лежать.

— Еще как можешь, — сказала она, поднимаясь. — И ты будешь лежать, даже если мне придется сесть на тебя. Пойми, Люциан, я боюсь за Клэри, но и за тебя тоже. Если с тобой что-то случится…

По белым бинтам на его груди расплылось красное пятно — рана раскрылась.

— Я…

— Что?

— Я все еще не привык к тому, что ты меня любишь, — сказал он с неожиданной робостью.

Джослин недолго смотрела на него, а потом сказала:

— Люк… Пожалуйста, выздоравливай.

Люк тяжело дышал. Джослин дрожащими руками налила ему воды. Он взял стакан и, не отрывая от нее голубых глаз, сделал несколько глотков.

— Знаешь, о чем я думала? Ну, до того, как ты проснулся? — спросила она.

— ?

— Я вспоминала тот день, когда выходила замуж за Валентина.

Люк опустил стакан:

— Это был худший день в моей жизни.

— Хуже того, когда тебя укусили? — спросила она.

— Ху ж е.

— А я не знала… Не знала о твоих чувствах. И теперь жалею об этом. Все могло сложиться иначе.

Он удивленно посмотрел на нее:

— В каком смысле?

— Я бы не вышла замуж за Валентина, если бы знала.

— Вышла бы…

— Нет! Я была слишком глупа, чтобы понять, что ты чувствуешь. И что чувствую я. Я всегда любила тебя. Даже когда сама этого не сознавала. — Она наклонилась к нему и нежно поцеловала, стараясь не задевать рану, а потом прижалась к нему щекой. — Обещай мне, Люк, что больше не будешь рисковать собой. Обещай.

Он дотронулся рукой до ее волос:

— Обещаю.

— Я бы хотела вернуться назад во времени. Все исправить. Выйти замуж за тебя.

— Тогда у нас не было бы Клэри, — напомнил он.

Ей понравилось, как уверенно Люк сказал «нас». Так, словно ни на секунду не сомневался, что Клэри — его дочь.

— Ах, если бы ты был рядом, когда она росла, — вздохнула Джослин. — Мне кажется, я все делала неправильно. Я так старалась защитить ее… И теперь она бросается сломя голову навстречу опасностям, ни о чем не думая. Мы в молодости видели, как наши друзья умирают на поле боя. И я бы не хотела, чтобы она пережила нечто подобное. Но… иногда мне кажется, что она возомнила себя бессмертной.

— Джослин, — мягко произнес Люк. — Ты воспитала ее хорошей девушкой. Клэри понимает разницу между добром и злом и стремится быть хорошей. Ты и сама была такой. Нельзя воспитать ребенка, внушив ему веру в то, во что не веришь сам. Не думаю, что она возомнила себя бессмертной. Скорее всего, она, как и ты, считает, что есть вещи, за которые стоит умереть.

Клэри кралась за Себастьяном по лабиринту узких улочек, держась в тени зданий.

Это уже не Прага — она поняла это сразу. Дороги были темными, небо — бледно-голубым. Вывески всех магазинов, мимо которых они проходили, были на французском. И таблички с названиями улиц — тоже: Rue de la Seine, Rue Jacob, Rue de L’abbaye.

Пешеходов было мало, как и машин. Разило речной водой и мусором. Вскоре из тумана выплыл указатель. Стрелки показывали дорогу к Бастилии, Латинскому кварталу и Нотр-Даму.

Париж, подумала Клэри, и едва успела спрятаться за припаркованной машиной, когда Себастьян стал переходить улицу. Как нелепо! Она всегда хотела побывать в Париже с тем, кто хорошо знает город. Погулять по его улицам и бульварам, увидеть Сену, нарисовать здания. Но такого она даже представить не могла — что будет красться за Себастьяном по бульвару Сен-Жермен, а потом идти по грязным улицам, где еще надо было исхитриться, чтобы случайно не наступить на банку из-под пива.

Себастьян остановился перед железными воротами, и Клэри застыла, слившись со стеной. Пока он набирал код, она следила за движениями его пальцев. Раздался щелчок, дверь открылась, и Себастьян проскользнул внутрь. Она подождала немного, потом ввела тот же код — X235 — и спустя секунду уже стояла в квадратном дворике, окруженном с трех сторон невзрачными зданиями. В какое из них вошел Себастьян?

Небо светлело с каждой минутой, и Клэри понимала, что ее могут заметить. По затылку побежали мурашки, и она нырнула в ближний подъезд.

Здесь были две лестницы: одна вела вверх, другая вниз. На площадке первого этажа висело дешевое зеркало, и Клэри испугалась собственного бледного лица. Разило гниющим мусором, и ее осенило: это смердят демоны. А раз демоны… значит, надо идти вниз.

Она сжала кулаки. Ей безумно не хватало оружия. Чем ниже она спускалась, тем больше сгущалась темнота; запах усилился, и ей нестерпимо хотелось взять в руки стилус и начертить руну Ночного видения. Но стилуса не было. Вляпавшись во что-то липкое, Клэри схватилась за перила, стараясь дышать ртом. Теперь она шла вслепую. Улицы Парижа, обычный мир — все это осталось далеко позади.

• Предыдущая
• 52/81
• Следующая