Миры Роберта Хайнлайна. Книга 2 - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 41

• Предыдущая
• 41/107
• Следующая

Она ожила прежде, чем он прикоснулся к ней.

— Шеф? Это Мэрти. Я лезу из кожи вон, но она…

— Скажи ей, что я не могу встретиться с ней!

— Сэр?

— Ну… подольстись к ней. Ты знаешь, как это делается. А теперь заткнись и не мешай мне.

— Понял, сэр.

Мистер Кику снова вызвал Астробюро.

— Главного баллистика… и немедленно. А, Картье… подбивайте итоги — и побыстрее. Словом, мне нужны элементы…

Макклюр потянулся и прервал связь.

— Ладно! Будем считать, что вам удалось взять меня на пушку.

— Я не брал вас на пушку, сэр.

— Хорошо, хорошо, вы меня убедили, что у вас на плечах мудрая голова. Я не более, чем вы, хочу вслепую рисковать пятью миллиардами жизней. Ну, хотите, я встану перед вами на колени?

— Ни в коем случае, сэр. Но я испытываю большое облегчение. Благодарю вас.

— Ах, это вы испытываете облегчение? А как насчет меня? А теперь скажите, как вы собираетесь распутывать этот клубок? Я в полных потемках.

— Я понял вас, господин Секретарь. Первым делом, я послал за этим мальчишкой Стюартом…

— За Стюартом? Зачем?

— Надо убедить его ехать. Мне нужно его согласие. Секретарь посмотрел на мистера Кику, не веря своим ушам.

— Должен ли я вас понимать, мистер Кику, так, что, после того как вы отвергли их ультиматум, вы собираетесь капитулировать — и это все, что вы можете предложить?

— Вы неправильно поняли меня, сэр.

— Меня не интересуют ваши дипломатические выражения. Мы никогда не уступим им мальчишку. Я не хочу рисковать вслепую, но это другое дело. Какое бы на меня ни оказывалось давление, я никогда не отдам ни единого человека… и могу вас уверить, что Совет согласится со мной. Есть такое понятие, как «человеческое достоинство». Должен добавить, что я изумлен… и возмущен.

— Могу я продолжать, сэр?

— Ну что ж… продолжайте. Излагайте свои мысли.

— Мысль о том, чтобы отдать мальчика, не приходила мне в голову. Наука дипломатического умиротворения давно уже разработана. И собирайся я принести мальчика в жертву, я должен был бы аплодировать вашему возмущению.

— Но вы сказали…

— Прошу вас, сэр. Я знаю, что я сказал. Я послал за мальчиком, чтобы получить представление о его собственных желаниях. Вполне возможно, что и он хочет быть вместе с Луммоксом, даже страстно желает этого.

Макклюр покачал головой.

— Даже если парень настолько сошел с ума, мы все равно не можем ему позволить сделать это. На расстоянии девятисот световых лет от любого человеческого существа? Я скорее предпочел бы отравить ребенка…

— Это не совсем верная картина, сэр. Даже если я заручусь его согласием, я не собираюсь выкладывать на стол этот факт во время переговоров… а буду вести игру с тузом в рукаве. И тут нам будет о чем поторговаться.

— Например?

— Их наука. Их торговля. Новые горизонты в космосе. Остальные возможности даже я с трудом могу проследить.

Макклюр обмяк.

— Я в этом не уверен, но что нам делать, только атаковать? Человек должен быть готовым к риску. Раздавить гадину, которая нам угрожает… но мне это не нравится.

— Господин Секретарь, если мой план не сработает… или же не получит вашего одобрения, я вместе с вами брошу вызов небу. Но мы должны попробовать заключить сделку… не забывая о своем человеческом достоинстве.

— Ну что ж… начинайте. Держите меня в курсе дела, — вздохнул Макклюр.

На следующее утро жена мистера Кику разбудила его очень поздно. Она делала это время от времени, резонно полагая, что нет такого кризиса, из-за которого человек не мог бы поспать, если ему надо отдохнуть.

Поднявшись в свой кабинет, он обнаружил там Весли Роббинса, специального помощника Секретаря по связям с общественностью, который спал в его кресле. Роббинс был далеко не дипломатом, не собирался им быть и демонстрировал это при каждом удобном случае.

— Доброе утро, Вес, — мягко поздоровался мистер Кику.

— Как вам это нравится? — Вес бросил на стол Заместителя Секретаря пачку «Столичной газеты». — Это вы видели?

— Нет, — мистер Кику развернул газету.

— Двадцать три года имею дело с газетами… и меня обошли как мальчишку.

Мистер Кику просмотрел заметку, отметив, что его ответ хрошии исказили и приписали Макклюру и что нигде не упоминалось о возможности мирного соглашения. Анонс оповещал, что, по мнению Генерального Штаба, у всех планет Федерации нет ни малейшего повода беспокоиться из-за наглого вызова пришельцев. Сенатор из Южной Азии обратился с запросом, какие шаги предпринимаются… Мистер Кику просмотрел все полосы, отбросив 90 процентов их содержания, включая взрыв возмущения со стороны Лиги «Сохраним Землю для Людей» и редакционную колонку «Мы стоим на распутье». Было здесь и интервью с миссис Мургатройд, но у него не было времени выяснять, на чьей стороне Пигги-Вигги.

— Что за суматоха? — спросил Роббинс. — Где вы прячете сигареты?

— Похоже, мы слишком щедро тратим бумагу, — заметил мистер Кику. — Сигареты в ручке кресла для гостей.

— И как вам все это нравится? Я застигнут врасплох. Почему никто мне ничего не сказал?

— Минутку! — Мистер Кику наклонился к панели на своем столе. — Отдел Безопасности? А, это вы, О'Нейл… Разместить дополнительные полицейские силы вокруг корабля хрошии!..

— Уже сделано, босс. Но почему нас никто не поставил в известность?

— Прекрасный вопрос. Какие бы силы вы ни использовали, пусть их будет как можно больше. Не должно быть только волнений: мы не можем допустить ни малейшего инцидента. Наскребите как можно больше специалистов по умиротворению толпы, обратитесь к другим агентствам. Затем обратите особое внимание на организацию лунатиков… и всех ксенофобов, я имею в виду. Что вас еще беспокоит?

— Ничего, с чем бы мы не могли справиться. Но я ничего не обещаю. Все же я думаю, что кто-то должен выступить и…

— Конечно. Держите со мной связь. — Мистер Кику повернулся к Роббинсу. — Как появилось это интервью?

— Разве я имею к нему отношение? Он отправлялся на обед, посвященный Трехсторонней Конференции, спокойный как сейф. Речь, которую я ему подготовил, он одобрил. Я вручил ему одну копию, а остальные раздал ребятам, намекнув, как лучше ее обыграть. Все были спокойны и счастливы. Утром я проснулся как ни в чем ни бывало, а после того как выпил кофе, уже кипел и булькал. Если бы кто-нибудь знал, чем мне приходится заниматься! Нет, уйду и буду валяться на пляже.

— Разумная мысль. Вес, разрешите мне ввести вас в курс дела. Ничто не предвещало такого развития событий, но теперь… — Мистер Кику кратко обрисовал последний кризис.

— Я понимаю, и Номер Первый выдернул из-под вас одеяло. Ловко сработано.

— Надо с ним увидеться. Он здесь?

— Да. Я вас дожидался, старина. Вы его придержите, пока я ему врежу. Или придумаем что-то другое?

— Все, что хотите. Двинулись?

Секретарь был у себя; о них было доложено, и Макклюр встал, чтобы усадить их. После того как все уселись, Роббинс помедлил, ожидая, что слово возьмет мистер Кику, но тот сидел с невозмутимым лицом, напоминая статую из черного дерева. Макклюр начал нервничать.

— Ну, Генри! Нелегкое утречко выдалось… я уже завяз по горло с…

— Я предполагал, что вы хотите проинструктировать нас, господин Секретарь?

— Насчет чего?

— Вы просматривали утренние газеты, сэр?

— М-м-м… да.

— Наша политика изменилась. Помощник Секретаря Роббинс и я хотели бы получить инструкции относительно новой политики.

— Какой новой политики?

— Вашей новой политики, касающейся хрошии, господин Секретарь. Или газеты ошибаются?

• Предыдущая
• 41/107
• Следующая