Смерть на кончике хвоста - Платова Виктория - Страница 28

• Предыдущая
• 28/90
• Следующая

— Может быть… Может быть… А сама героиня, что вы о ней думаете, Владимир Владимирович?

— Думаю… Думаю, ей около тридцати, и она одинока — идеальный вариант для детектива. Привлекательность поздней молодости еще не прошла, а кое-какой жизненный опыт появился. Не думаю, что она обладает какими-нибудь сверхвыдающимися способностями или экстраординарными качествами. Совершенно усредненный человеческий тип.

— Именно так. — Наталья сразу же погрустнела: слова Воронова неожиданно больно задели ее. — Именно так я и думала.

— Не согласен! Как представитель заказчика не согласен! — Марголис забарабанил пальцами по столу. — Что значит «усредненный человеческий тип»? Кому интересно наблюдать за усредненным человеческим типом?

— Ну как ты не понимаешь, Семен?! — Воронов вскочил и заходил по комнате, нелепо загребая ногами. — Тем интереснее будет следить за сюжетом, тем интереснее! Она будет вынуждена играть по правилам квартиры, в которую попала. Квартира втянет ее в какой-нибудь криминал. Я правильно вас понял, Даша?

Наталья неотрывно наблюдала за Вороновым, ставшим вдруг пророком, прорицателем, всклокоченной пифией. Она была близка к обмороку; коньяк — вот что ей сейчас поможет! Трясущимися руками она плеснула себе коньяку и залпом выпила.

— Интересно, в какой именно криминал? — спросил Марголис.

— Хорошо. Я продолжаю. В квартире она находит большую сумму денег в валюте, просроченные билеты на имя хозяйки и еще одногб человека. Мужчины. А также его заграничный паспорт…

— Куда? — перебил Наталью Воронов.

— В каком смысле — «куда»?

— Билеты. Она должна была улететь. Куда именно?

— Какая разница… Допустим, во Францию. И то не она, а мужчина, обладатель второго паспорта. Ее билет был железнодорожным, но тоже просроченным. И совсем не во Францию, а в Мурманск.

— Вот как? И какое место он выбрал во Франции?

— Я не думала над этим, — вовремя спохватилась Наталья; сюжет — пока что это только сюжет, предложенный писателю, не более того. — Допустим, на Лазурный берег. Ницца, Канны…

— И Монте-Карло под боком. Это может быть ниточкой.

— Ниточкой?

— Ну да. Монте-Карло, стиль «Веllе Epoque», казино. Не думали над тем, чтобы сделать спутника пропавшей профессиональным игроком?

— Нет.

— Жаль. За профессиональными игроками всегда интересно следить. К тому же вы получаете дополнительную версию, которая скорее всего будет опровергнута. Но ложный след необходим. А еще лучше — сразу несколько. Если хорошенько покопаться в квартире. Хотя и билет в Мурманск может быть ложным следом. Чтобы далеко не ходить.

— В квартире явно никого не было последние несколько дней.

— Это ее не смущает?

— Смущает в какой-то мере. Особенно после того, как она узнает, что владельца заграничного паспорта нашли мертвым.

— Интересно, каким образом она это узнает? — тут же подал голос Семен Борисович.

— Какая разница, Семен! — Воронов яростно потер подбородок. — Это непринципиально… Узнает из сводки криминальных новостей. Телевизионщики любят потчевать обывателя страшилками на ночь глядя. Я прав, Дарья?

— Да.

— Что-то вы неважно выглядите, — первым спохватился Марголис. — Побледнели.

— Ничего. Это просто коньяк. Мне не нужно было пить коньяк… — пролепетала Наталья. — А в общем, вы правы. Насчет криминальной хроники. Посыл верный.

Марголис налил в стакан воды и поднес его Наталье:

— Выпейте… И что было дальше?

— Дальше? Я не знаю… Быть может, ей стоит уйти? Убежать? Забыть обо всем? — Наталья с надеждой посмотрела на Воронова.

— Тогда вы погубите неплохой сюжет. Причем в самом его начале.

— Вы предлагаете ей остаться?

— Я ничего не предлагаю. Есть жанр, и он диктует определенный стиль поведения героев. Вы ведь должны были заметить, что все герои детективов, особенно так называемые «сыщики по обстоятельствам», — все они чрезмерно любопытны, суют свой нос во все щели и не пропускают ни одной мало-мальски заслуживающей доверия версии. Они одержимы идеей разгадать смерть людей, которых никогда не видели. Или видели только мельком. Нормальный, здравомыслящий человек не поступил бы так никогда.

— Вы думаете? — Для полного счастья Наталье не хватало только этого: вороновской теории детектива в его же собственном изложении.

— Уверен. Здравомыслящий человек предпочитает всем загадкам только одну: загадку приготовления гноцци а-ля романа.

— Это еще что такое? — удивился Марголис.

— Итальянские манные лепешки. Находка для язвенников. И главное — нужно не забыть положить мускатный орех.

— Подождите, — перебила Воронова Наталья. — Значит, она должна остаться?

— А вы сами бы остались? — спросил Воронов.

— Н-не знаю… Скорее всего, бежала бы без оглядки.

— Даже не попытавшись разобраться, что же произошло на самом деле? Вы нарушаете правила жанра, которые сами же создали.

— Интересно, каким образом я… каким образом героиня может во всем разобраться?

— Ну, если она нашла паспорта и билеты, значит, наверняка осматривала вещи…

— Ты хочешь сказать — рылась в шмотках хозяйки? — уточнил Марголис. — Не очень-то хорошо все это выглядит.

— Ну, это же детектив, а не поучительные рассказы для детей Льва Толстого! Она обязана рыться в шмотках, читать записи в блокнотах, рассматривать фотографии и все такое прочее.

— А как насчет телефонных звонков? — спросила Наталья. — Она должна отвечать на телефонные звонки?

— Нежелательно. И потом, телефон должен быть с автоответчиком. Если мы условились, что это богатая квартира. Пара-тройка таинственных звонков только усилит напряжение.

— Вы полагаете?

— Уверен в этом.

И тотчас же в кармане Натальи раздался надсадный писк сотового телефона. Он прозвучал так неожиданно и зловеще, что она вздрогнула. Марголис машинально сунул руку во внутренний карман пиджака и извлек оттуда свой собственный телефон.

— Извините. Моя наяда беспокоит. Оставил в постели без присмотра…

Марголис приложил телефон к уху, растерянно дунул в мембрану — звонок и не думал утихать.

— Странно. Похоже, что это не мой телефон. И писатель, и литагент воззрились на Наталью.

— Это мой, — пролепетала она, прижав руку к бедру, чтобы хоть как-то заглушить проклятую трель.

— Тогда ответьте, — предложил Воронов.

— Нет, ничего. Не стоит обращать внимания…

Легко сказать — «не стоит обращать внимания», в то время когда дурацкий звонок обладает убойной силой будильника времен наркома Кагановича.

— Может быть, у вас конфиденциальный разговор? Не стесняйтесь, — не унимался Воронов.

— Нет. Наверняка звонит мой бывший возлюбленный. Он обожает проделывать такие штучки по ночам.

Марголис незаметно подмигнул Воронову: лови момент, коматозник, девушка хороша собой, оригинальна и к тому же свободна от постоя; такие комбинации встречаются не так уж часто. Спустя несколько секунд телефон перестал звонить, и Наталья почувствовала себя гораздо лучше.

— На чем мы остановились? — спросила она у Воронова.

— На телефонные звонки она отвечать не должна. Но отслеживать их обязана.

— Зачем?

— Чтобы понять, что за человек была пропавшая хозяйка. И что с ней могло произойти.

— Вы… вы предполагаете худшее? — непослушными губами спросила Наталья.

— Все зависит от расклада. Если информация о погибшем мужчине верна, а они незадолго до этого были вместе, тогда одно из двух: она либо убийца, либо убитая, либо преступница, либо жертва. Я склоняюсь к последнему.

— Вы думаете?

— Тут и думать нечего. Она не появляется у себя дома, все ее документы мертвым грузом лежат в оставленной сумке.

— В рюкзаке…

— Не имеет значения. И потом — собака.

— А что — собака? — насторожилась Наталья.

— С собакой нужно что-то решать. Ее появление в завязке истории — выше всяких похвал. Собственно, она и есть завязка. Но потом… Потом она будет только мешать. Пугаться под ногами. Собаку нужно кормить, с ней нужно гулять, то есть быть привязанной к дому. Героиня не может себе этого позволить.

• Предыдущая
• 28/90
• Следующая