Вожделение - Бэнкс Майя - Страница 52

• Предыдущая
• 52/73
• Следующая

Миа удивило, что Гейб решил остановиться в отеле, принадлежавшем их главному конкуренту. Гейб объяснил это просто: он хотел уяснить, с кем соперничает и в чем, а лучший способ это узнать — пожить в их апартаментах.

Он снял роскошный номер, занимавший половину последнего этажа. Из широких окон открывался захватывающий вид на Париж. Эйфелева башня и Триумфальная арка были как на ладони.

Миа плюхнулась на громадный диван и закрыла глаза. Невзирая на сон в самолете, у нее и сейчас закрывались глаза. Путешествие утомило ее. Она мечтала принять горячий душ и лечь по-настоящему, но вряд ли Гейб собирался спать.

Включив ноутбук, он что-то сосредоточенно набирал. Только через полчаса он поднял голову и посмотрел на прикорнувшую Миа.

— Если хочешь, отдыхай, — сказал он. — Встречи начнутся ближе к вечеру. Мы пообедаем, а потом прямо в номере побеседуем с нужными людьми. Я отправил тебе на электронную почту подробные данные по ним, потрудись прочесть до обеда.

Тон был не приказной. По-прежнему не понимая причину его отрешенности, Миа покинула гостиную. В номере была лишь одна спальня, иначе им пришлось бы жить порознь. Кровать в спальне тоже была одна. Очень хорошо.

Включив душ, Миа целых полчаса простояла под горячими струями, отогреваясь после полета. Из ванны она вышла раскрасневшейся, изгнав озноб.

Впереди у нее было несколько свободных часов. Она хорошо запомнила сведения о тех, с кем Гейбу предстояло встретиться. По иронии только один был французом — Стефан Баржерон, преуспевающий девелопер с европейской известностью. Двое других — Чарльз Уиллис и Тайсон Картрайт, любивший, чтобы его называли Тексом, — были американцами, имевшими свои представительства в Европе.

Чарльз был моложе и казался весьма обаятельным. Наверное, ровесник Гейба или на пару лет старше. Бизнес он унаследовал от скончавшегося отца и теперь усиленно создавал себе имя. Уиллис охотился за престижными заказами, и Гейб весьма рассчитывал его заполучить. Он отлично понимал, насколько важен для Чарльза проект такого уровня. Это сразу повысит его репутацию в деловом мире и откроет дорогу к другим соблазнительным заказам.

Тайсон Картрайт был техасским миллиардером. Ему было далеко за сорок. Свою компанию он создавал на старомодный манер, неторопливо и основательно. История его жизни и бизнеса была впечатляющей, Миа даже зачиталась. Работать Картрайт начал рано, еще подростком. В двадцать три года он уже владел небольшой строительной фирмой в Восточном Техасе, откуда и началось его победное шествие. Его биография воплощала американский успех. Упорный труд. Решимость. Победа.

Сведений о Стефане Баржероне было меньше, но только потому, что он представлял семейный бизнес, куда входило много его родственников. Он очаровывал и обольщал потенциальных заказчиков, а основное бремя ложилось на отца и братьев. Образно говоря, он был лакировкой, а они — мозгами.

Всех троих Гейб ожидал у себя после обеда. Миа не знала своей роли, но находиться в обществе четверых обаятельных мужчин ей было не так уж трудно.

Она уже все изучила и не собиралась снова браться за ноутбук.

Особенно если можно вздремнуть.

Гейб наблюдал, как Миа буквально очаровывает мужчин. Она улыбалась, шутила, беседовала непринужденно, и каждый поддался ее чарам.

Может, он тоже поддался ее чарам?

В мозгу вновь и вновь звучал вопрос Лайзы: «У вас любовь, что ли?»

Гейб не мог объяснить свои ответные злость и беспомощность. Он думал весь день, то сердясь на себя, то впадая в отчаяние от неспособности установить дистанцию между собой и Миа.

Его бесило, что ему не удалось достойно ответить еще там, в кабинете.

Он хотел разорвать их контракт прямо здесь и уволить Миа, но не смог и ощутил себя еще беспомощнее. Он нуждался в ней. Бог свидетель, она была нужна ему.

Гейб поглядывал на подрядчиков — те откровенно вожделели ее. Да и какой здоровый гетеросексуальный мужчина отказался бы? Гейб стиснул зубы, но сдержался и предпочел воспользоваться возможностью.

Он усмотрел шанс доказать себе, что одержимость Миа можно преодолеть. Он не любит ее и не нуждается в ней.

Такая возможность была прописана в их контракте, хотя до сего момента он не собирался кому-либо одалживать Миа. Одна мысль увидеть ее в чужих объятиях приводила его в ярость и вызывала дикую ревность. Сейчас было то же самое. Но ведь Миа сама заинтересовалась этой мыслью. Ей было любопытно. Она не ответила категорическим отказом. А он, конечно, уже имел такой опыт.

Он мог это сделать.

И сделает.

Гейб лишь надеялся, что выдержит и задуманное не сломает ни его самого, ни Миа.

Задумчиво-сердитое настроение Гейба изменилось и стало… Миа не знала, каким именно. Она забеспокоилась, так как теперь Гейб пристально смотрел на нее, а до того словно не замечал. Во взгляде появилось что-то новое, будто он видел ее в ином свете, а его ожидания резко переменились, но Миа не представляла их сути.

Если прежде она спокойно принимала его молчание, не вдаваясь в причины, то сейчас ей стало неуютно. Ей хотелось, чтобы он заговорил с ней, ободрил. Насчет чего — она и сама не знала.

По дороге в отель напряжение возросло. Миа буквально задыхалась. Ее тянуло спросить Гейба, потребовать объяснений, но в его остановившемся взгляде было что-то пугающее. Подспудно Миа чувствовала, что ответ может оказаться страшнее молчания.

Едва они вошли в номер, Гейб запер дверь. Его сверкающие глаза сосредоточились на Миа. Недавние терпение и нежность сменились неприкрытой жаждой господства.

— Раздевайся.

Она удивленно заморгала. Он говорил не зло, а скорее… решительно. Ей стало не по себе, она замялась, и глаза Гейба недовольно сощурились.

— Я думала… — Миа проглотила слюну. — Я думала, они приедут сюда на коктейли.

Может, у Гейба изменились планы?

— Они приедут.

«Что он задумал?»

— Миа, не заставляй меня повторять, — тихо, но угрожающе произнес Гейб.

Трясущимися руками она взялась за подол, сняла платье через голову и бросила на пол. Потом скинула туфли, и они закувыркались по паркету.

Она хотела сказать тысячу вещей, задать тысячу жгучих вопросов, но при взгляде на Гейба поняла, что нельзя. Сжав губы, она сбросила лифчик и трусики.

— Иди и встань на колени. На середину ковра.

Она медленно направилась к ковру. Гейб собрал одежду и удалился в спальню, оставив ее выполнять приказ. Она опустилась на колени, утонув в мягкой и тонкой овечьей шерсти.

Услышав шаги Гейба, Миа подняла голову и сдавленно вскрикнула: в руках у него была веревка — и не обычная, какую найдешь в хозяйственном магазине, а с атласной оплеткой. Мягкая и даже влекущая, но Миа не сомневалась, что этой веревкой Гейб хочет ее связать.

Но он сперва намотал веревку себе на руки, так что концы свисали. Затем Гейб направился к Миа. Он двигался странно, будто крался. Приблизившись, Гейб нагнулся и молча завел ее руки за спину. Миа закрыла глаза. У нее гулко заколотилось сердце, когда Гейб начал плотно связывать ей запястья. К ее немому удивлению, он этим не ограничился и обвил ей лодыжки, так что она не могла ни шевельнуться, ни встать — только стоять на коленях и принимать неизбежное.

И эта мысль взволновала Миа. Возбудила до крайности, объединив желание, любопытство и острую потребность. Она отчаянно психовала, но в то же время томилась по запретному. Миа представляла, как к ней прикасаются другие мужчины, а Гейб наблюдает. Точно ли он этого хотел? Эта тема уже звучала.

Гейб заканчивал связывать ее, когда в дверь постучали. У Миа участился пульс и закружилась голова.

— Гейб, — прошептала она.

Его имя прозвучало как мольба, в которую Миа вложила всю свою неуверенность.

Завязав последний узел, Гейб встал и ободряюще погладил по голове.

Его касание было дороже слов. Миа успокоилась. Гейб пошел открывать.

• Предыдущая
• 52/73
• Следующая