Ритуал последней брачной ночи - Платова Виктория - Страница 74

• Предыдущая
• 74/124
• Следующая

— Или с его коллекцией бриллиантов?

— Без комментариев. Письма всегда отправлялись из одного и того же почтового отделения с периодичностью раз в три недели. Разгадка крылась в штемпеле, нужно было только хорошенько изучить его. А все остальное — дело техники.

— И каково было содержание писем?

— Без комментариев, — снова надулся Рейно.

— Ну, тогда скажите хотя бы, откуда они были посланы?

— С ближайшей к дому Тео Лермитта почты. Он — гражданин Швейцарии, но постоянно проживает в Лап-пенранте. Это в Финляндии.

Не так далеко от Эстонии. И совсем недалеко от Питера.

— Значит, вы его засняли за отправлением каких-то писем?

Он ничего не ответил, и я достала из сумки конверт с фотографиями. И вытащила снимок дружеской вечеринки с Филиппом Кодриным в углу.

— А это что за пати?

— Это уже Санкт-Петербург. Дни культуры Швейцарии в России. А прием по случаю открытия выставки из запасников швейцарских музеев.

— А как там оказался Тео Лермитт? Он же специалист по…

Рейно не дал мне договорить.

— Он прежде всего гражданин Швейцарии. А потом уже все остальное… Мы все должны быть гражданами своей страны.

От этой патетической мысли я сразу же почувствовала свинцовый привкус во рту. Эстонцы всегда отличались гипертрофированным патриотизмом, но сквалыга Рейно превзошел все мои ожидания.

— Может быть, вы и налоги исправно платите? — спросила я.

— Конечно. А вы — нет?

— А больше вы никого не знаете? На этом снимке? — я сразу же ушла от скользкой темы.

— Я думаю, что никто другой Киви не интересовал… Но давайте поговорим о ваших делах. Время уже пошло…

…Я вкратце описала Рейно все мои злоключения, вывалила ему на голову все мои подозрения и попросила установить местонахождение Тео Лермитта. И понаблюдать за ним. Очевидно, между Олевом и Тео существовали какие-то трения. Но мы никуда не продвинемся, если Рейно и дальше будет молчать, как партизан.

— Послушайте, Рейно! Мы никуда не продвинемся, если вы и дальше будете молчать, как партизан. Что было в письмах?

Рейно все еще колебался. И тогда я дала залп сразу из всех орудий.

— Мы подписали договор, не так ли?

— Да.

— Я теперь ваш клиент, не так ли?

— Да.

— Но меня обвиняют в убийстве. И в любой момент могут схватить. Я плачу вам деньги, чтобы этого не произошло. Тео Лермитт жил в одной гостинице с Киви. Он был там в ночь, когда произошло убийство. И съехал на следующий день. Разве вы не видите связи между этими событиями?

— Она слишком уж очевидна. Это меня и настораживает. Не думаю, что Тео Лермитт способен на убийство. Мой опыт подсказывает, что шантажисты редко становятся убийцами. Другое дело — жертвы шантажа. Как раз от них и можно ожидать всего, чего угодно… — Рейно понял, что сказал больше, чем следовало

И притих. Должно быть, новопреставившийся Олев Киви погрозил ему пальцем с небес. Или из преисподней.

— Значит, Лермитт шантажировал Киви? — продолжала заколачивать гвозди я.

И Рейно не выдержал. Он достал еще одну (такую же строгую) папку, раскрыл ее и протянул мне лист бумаги. Разнокалиберные буквы, по-детски вырезанные из газет, выстраивались в крошечный текст на английском. Но я так и не смогла прочесть его.

— Что здесь написано, Рейно?

Рейно вздохнул и с выражением зачитал:

— «ВЕРНИТЕ УКРАДЕННОЕ, ПОКА ОНО НЕ УБИЛО ВАС».

• Предыдущая
• 74/124
• Следующая