Палитра счастья (СИ) - Сергеева Оксана - Страница 39

• Предыдущая
• 39/147
• Следующая

— Кто бы сомневался, что он туда тебя потащит. — Марта поставила на стол стакан лимонада со льдом.

Она перемещалась туда и обратно, накрывая завтрак для Яна и Эвы, хотя в такое время логичнее бы заботиться об обеде. Как ни странно, Ян ещё не спустился и Эва просиживала в одиночестве, отвечая на реплики снующей туда-сюда Марты.

— А почему «кто бы сомневался»? — спросила Эва и уставилась в свой стакан. Только при одном виде свежевыжатого лимонного сока челюсти у неё свело оскоминой, так что захотелось передёрнуть плечами, а уж как это выпить, она не представляла. Особой любви к лимонам никогда не испытывала, и на «кисленькое» её в жизни не тянуло, скорее — на «сладенькое».

— Эва, выпей эту гадость залпом, а потом позавтракаешь, — Марта заметила нерешительность девушки, — Это лучшее лекарство от… ну, в общем, голова у тебя перестанет болеть.

Эва поморщилась и сделала глоток, поняв к своему облегчению, что лимонад не такой кислый, как она предполагала, а даже вполне терпимый. Хотелось склонить голову на руки и поспать прямо на столе, но до этой крайности она решила не опускаться, а героически продержаться до «после обеда».

— А потому что, — назидательно начала Марта, — посещение винодельни Тарна, а точнее винного погреба — это есть часть обязательной программы, — говорила она таким тоном, будто объясняла Эве первый Закон Ньютона.

— Какой программы?

Марта продолжила свой рассказ, намазывая при этом булочку ровным слоем масла, изящными движениями, довольная, что может поговорить с Эвой наедине.

— Мы переехали в Шато, когда Ян учился в Йеле на последнем курсе. Он со своими ребятами наведывался к нам на Рождественские праздники. И, Эви, — Марта снизила голос и придвинулась к ней поближе, — они не вылизали оттуда неделю.

Эва прыснула от смеха, представив эту картину, хотя так и не поняла, какие с ним были ребята.

— Смеёшься, да? — Марта покачала головой и положила Эве на тарелку булочку. — А я на самом деле уже не знала, что делать. Думала врачей вызвать, чтобы остановить этот запой, но Николас мне не дал этого сделать. Сказал, что нормальное это дело. Да как нормально?! Мальчики совсем ещё, а пьют, как не знаю кто… Как… — Она взмахнула рукой, не найдя подходящего слова. — А потом я и правда перестала волноваться. Привыкла к этим налётам, да и узнала их получше всех… Ты знакома с братьями Верди и Грегом?

— Нет. — Эва откусила булочку в ожидании подробностей.

— Замечательные мальчики. Ян тут один шороху наводил, а вчетвером… — она театрально подняла глаза в потолок. — Болтались там неделю, всю работу на винодельне тормозили, я уже не говорю про бедных девочек-практиканток. Как они их доводили до белого каления! Это надо было видеть!

— Я представлю. — И Эва, действительно, могла себе представить, что они творили, если остальные трое обладали хоть тридцатью процентами «способностей» Яна.

Эва уже собралась задать парочку вопросов, как услышала за спиной звучное «Доброе утро» и примолкла. Ян сел рядом, предварительно, поцеловав её в макушку. Наблюдая, как Марта с невозмутимым видом подала ему чашку с чаем, Эва не смогла сдержаться и начала давиться от смеха, вспоминая её истории. Марта вслед за ней также начала постепенно терять свою невозмутимость.

— Что? — Ян переводил взгляд с одной на другую, а потом, прищурившись, остановился на матери.

— Только не говори мне, что ты рассказывала ей все эти небылицы про меня, показывала детские фотографии или ещё что-нибудь в этом духе, мама?

Услышав про фотографии, Марта отставила чашку и оживилась.

— Кстати…

— Мама, — Ян не дал ей договорить. — Я тебя очень люблю, но предупреждаю…

— Сынок, — Марта оборвала его на полуслове, снисходительно улыбаясь, — это ты у себя там будешь командовать, а мне тут не надо приказывать. Пойдём, дорогая, но только если ты уже покончила с завтраком, я тебе кое-что покажу, а Ян всё равно не встанет из-за стола пока не поест.

Эве не нужно было второго приглашения, она двинулась за Мартой в гостиную, оставив Яна в одиночестве без каких-либо намёков на угрызения совести по этому поводу.

— Это Ян? — Эва удивлённо смотрела на фотографии с изображением одного и того же малыша.

— Да, Марта довольно кивнула и перевернула страницу толстого фотоальбома.

— Не может быть…

— Правда, на девочку похож? Он был такой красивый… Все принимали его за девочку, а Николаса это страшно бесило. Вот он взял да и обрил моего ребёнка наголо. Как мы тогда разругались! В пух и прах просто! Мне так было жалко его замечательные кудряшки. В общем, Ник изуродовал мне ребёнка, и я с ним неделю не разговаривала.

— Прям как ангелочек…

— Ох, что ты, дорогая! Это только с виду, а на деле чего он только не вытворял. Но самые тяжёлые времена были, конечно, когда у нас был переходный возраст, — Марта тяжело вздохнула, наглядно показывая, сколько ей тогда сын доставил беспокойства. — Он вытрепал нам с отцом все нервы, прости меня, по-другому и сказать нельзя. К нему невозможно было притронуться, шарахался от меня как от прокажённой. Наверное, боялся показаться маменькиным сынком.

Марта хитро улыбнулась и бросила взгляд в сторону столовой.

— А на деле ведь так оно и есть.

Эва хихикнула.

— Он с детства плаванием занимался? — Она смотрела на подростковое фото, на котором Яну вручали какую-то награду.

— Да, как рыба. Я даже не знаю, откуда у него эта безумная любовь к воде.

— А почему он не стал профессионально заниматься спортом, если у него такие выдающиеся способности?

— Так он и занимался. Ему предрекали головокружительную спортивную карьеру, но… травма, Эва. Эта всё травма. Он сломал плечо в нескольких местах. — Она похлопала себя по левому плечу. — Переломы были серьёзными. Он в тот период был сам не свой. Замкнулся в себе, озлобился, потом ушёл из профессионального спорта. Ему было легче совсем уйти, чем, показать свою слабость, понизить ту планку, которой он уже достиг, хотя был ещё совсем мальчишкой. Мы уже тогда спорили с отцом, куда отправить его учиться, а он послал свои документы в Йельский университет, не сказав нам ни слова. А когда пришёл положительный ответ, он так и заявил, что поедет только в Йель и никуда больше. Характерец ещё тот у него… весь в деда. Но, может это и хорошо, в своё цепляется мёртвой хваткой. Ник, он помягче.

— Ха! Я так и знала! — Эва ткнула в фото.

— А-а… да, я в шоке была, когда он приехал с этим конским хвостом. Но волосы у него шикарные, ему можно так ходить, если бы в Ника пошёл, то вряд ли стал растить бы. — Марта перевернула страничку. — Ой, да что там волосы! Вот это — это был самый настоящий шок. — Она остановилась на фото полуголого Яна, выбиравшегося из университетского бассейна, а на плече у него красовалась татуировка.

— Он же вроде бросил спорт?

— Да, но за университет он всё же выступал. Это же не Олимпийские игры. Ну, так вот, когда я увидела эту гадость у своего мальчика на плече, я была в полуобмороке.

— Да, ладно, мам, не лукавь. Так и скажи, что рухнула в обморок, а отец бегал по кухне в поисках аптечки, пока я тебя водичкой поливал, — съязвил Ян, остановившись перед ними.

— Не груби матери, это, во-первых. А во-вторых, если бы я увидела её в теперешнем состоянии, то это ладно.

— А мне нравится, — улыбнулась Эва, пожав плечами.

— Только не вздумай что-нибудь подобное с собой сотворить, — ужаснулась Марта.

— Ну, это вряд ли…

— Вот и славно, — продолжила Марта, собираясь высказать всё, что у неё накопилось на душе. — Вот я его однажды и застукала на кухне без футболки. На плече было сплошное воспалённое зелено-красное месиво в кровавых подтёках, как тут не хлопнуться в обморок. Скажите спасибо, что я вообще очнулась. Ты бы хоть предупредил…

— Ну, так я собирался, но после того, как всё заживёт. Я её только день как сделал.

— А зачем ты вообще её сделал?! — воскликнула мать.

— Да, Ян мне интересно, зачем?

• Предыдущая
• 39/147
• Следующая