Палитра счастья (СИ) - Сергеева Оксана - Страница 24

• Предыдущая
• 24/147
• Следующая

Она снова вздрогнула, услышав звон разбитого стекла. Со своего места она видела разбитую чашку, разлитый по всему кабинету кофе. Господи, да что же происходит то? Даже не пойду. Пусть сам убирает. Она обиженно уткнулась в бумаги, краем глаза заметив, что Ян подошёл к перепачканной стене. Присел на корточки и сгрёб осколки правой рукой, сжав в кулаке. Потом резко разжал, наблюдая, как алая кровь стекает с кончиков пальцев, образовывая на полу маленькую красную лужицу. Не больно. Эта боль от порезов ничто по сравнению с тем, что творилось в сердце. Тупая непереносимая боль.

— Ян! Ты что… ты что делаешь?! — она сорвалась со своего места, чуть не опрокинув стул. Подлетела к нему и схватила за руку, потащив в приёмную. Он даже не сопротивлялся, просто тупо смотрел на свою руку, с которой лилась кровь.

Сел схватила из аптечки первый попавшийся бинт и, оторвав изрядный кусок, сунула ему в руку.

— Зажми! Зажми сильно!

Послушно он так и сделал.

— Селеста иди домой, — тихо сказал, а Селеста изумлённо посмотрела на него, потом на часы.

До конца рабочего дня оставалась ещё полтора часа

— Иди, Селеста, — устало и глухо прошептал он. — Перебинтуй и иди.

Эва уставилась на телефон. Не веря, не осознавая, что он это сделал. Она положила сотовый на диван, и села рядом, подогнув под себя ногу. Сейчас он позвонит и скажет, что это была плохая шутка. Очень неудачная шутка.

Время остановилась, пока она так и сидела, глядя то на картину, то на телефон, а тот всё молчал. Молчал. И всё вокруг замерло. Только сердце стучало как бешеное, а ком у горла становился всё больше, мешая дышать.

Вдруг, в одну секунду, её как будто подбросило высоко в небо и с размаху ударило о землю. Она вскочила и заметалась по гостиной, будто искала выход в незнакомом помещении, но не могла найти. Остановилась у своей картины, нервно проведя рукой по волосам, на которой ещё остались, не смытые капельки синей краски.

Чувства, готовые выплеснуться, мысли бьющиеся в голове как шумный прибой…

«Что, ты ему там понарисуешь, Альфи? Цветочки… да Грант, разнесёт мою студию, если ты ему там цветочки понарисуешь…» — всплыли внезапно слова Нила.

Цветочки… Ах, цветочки! Цветочки!

Эва кинулась в свою комнату, куда уже убрала кисти и краски. Влетев, она с минуту приходила в себя, вспоминая, что же ей нужно. Сосредоточиться никак не могла, всё путалось. Всё смешалось в голове. Боль. Злость. Досада. Предательство.

Она схватила первую попавшуюся кисть, потом потянулась к краскам, почти все были на исходе, практически одной цветовой гаммы. Нет. Её это не устраивало. Категорически нет.

С кистью в руке пронеслась в гараж, в хозяйственное помещение, где остались какие-то материалы после строительства и ремонта. Она точно знала, что ей нужно.

Выбрав банку с белой акриловой краской, той самой которой Ян уже практиковался на её «холсте», она забежала в гостиную и бахнула её на пол.

Пальцы предательски подрагивали. Обычно точные уверенные штрихи смазывались, но ей было всё равно.

«Иди ты к черту, Ян! К черту! Всё к черту!»

Покончив с «дополнениями» к картине, она убрала всё по местам и взлетела на второй этаж, как будто боялась, что кто-то её остановит.

Покидав свои вещи в сумку, она выскочила, оставив дверь открытой.

У фрески она остановилась и зря. Зря. Захлебнувшись слезами, она села, оперевшись на своё творение спиной и разрыдалась. Горько. Навзрыд. Не сдерживаясь.

Она плакала, обхватив колени руками, опустив на них голову. Плакала о двух месяцах мнимого счастья, плакала, о том на что надеялась. Плакала от неожиданности. Плакала от того, что он даже не поговорил с ней. Просто сказал три слова по телефону и всё. После двух месяцев, это всё…

— Малышка, ты чего?

Симон появился в дверях, ошарашено оглядывая, ревущую навзрыд Эву. Потом он заметил валяющуюся неподалёку сумку.

Опустившись возле неё на колени, он обнял её за плечи.

— Ян… он что?..

— Зам-м-м-молчи, Сим-мон, — заикаясь, она всё-таки сказала.

Понятно. Причина у таких горьких слез может быть только одна. Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем Эва начала хоть немного успокаиваться. Он так и сидел слушая её плачь, не находя слов утешения.

— Отвези меня домой, Симон. Моя машина ещё в ремонте.

Эва порылась в сумке и достала ключи из внутреннего кармана.

— Пригонишь, когда Билли её сделает, ладно?

— Конечно, малышка. Само собой.

Ян отпустил Селесту. Сел в кресло, с ощущением, как будто из него выжали все соки и высосали саму жизнь.

Заметил на рубашке пятна от кофе и переодел её, выбрав чёрную водолазку.

— Грег, ты на месте? Я приеду.

По дороге он думал. Занимался самоистязанием в чистом виде. Мысли о ней были тем самым самоистязанием. Не иначе.

Она. Улыбающаяся. Сосредоточенная. Капризная и растрёпанная после сна. Нежная и чувственная. Соблазнительная. Эротичная и страстная до, во время и после секса.

Кулаки сами собой сжались. Собственными руками. Он сделал это своими руками.

Ещё несколько недель назад он не мог представить, что её не было в его жизни, как и не представлял себя без неё вообще и впредь, а сейчас… завтра… а завтра для него вообще может не быть.

Зачем-то набрал её номер, долго слушал длинные гудки, так и не получив ответа.

Всё.

Откинул голову на сиденье и закрыл глаза, пока Билли вёз его по тайным одному ему известным улочкам.

Шум, музыка, неоновое свечение, веселье и алкоголь. Всё как всегда. Как обычно. Но интересовал сегодня Яна только алкоголь.

Грегори на своём излюбленном месте, в окружении каких-то красоток.

Ян молча забрался на сиденье, только коротко кивнув. Грег приветствовал его, но лезть в душу не спешил, по его лицу было и так всё ясно. Одна из красоток присела рядом, пытаясь начать какой-то тупой разговор.

— Пошла… вон…

Девушка смотрела на него, в надежде, что ослышалась, но Грег коротко сказал, рассеяв её сомнения.

— Иди, Барбара. Он не для тебя. Пойдём в кабинет.

Ян только кивнул и двинулся вслед за Грегом.

— Я отпустил Билли, так что…

— Без проблем, Шон, как всегда на месте.

Грег видел, что он напряжён. Напряжён и натянут, как струна. Одно движение и порвётся, разрезав руки в кровь. И причина могла быть только одна, та которую они недавно обсуждали, спорили и переругались в пух и прах.

— Ян, ты… — решил всё-таки начать разговор Грегори.

— Заткнись, Грег, — отрезал Ян.

— Я прекрасно понимаю…

— Ты не понимаешь! Ты ни хрена не понимаешь! — для убедительности ткнул его в грудь. — Ты просто не можешь этого понять!

Грегори вздохнул, потому что ему, действительно, нечего было сказать другу. Он знал его, как самого себя, и в таком состоянии уже и не помнил, когда его видел, да и видел ли вообще. Но знал точно, злить его нельзя. Опасно для жизни даже лучшему другу.

— Виски?

— Нет!

Грег, удивлённо приподнял брови, а Ян в ответ хмуро усмехнулся.

— Что-нибудь поприятнее, потому что сегодня мне потребуется не одна бутылка.

Грег кивнул, даже не улыбнувшись, подняв трубку, набрав внутренний номер.

— Принеси «Реми Мартин». Две, — Грег бросил взгляд на друга. — Нет три бутылки.

— Уже иду, — ответил голос в трубке.

— И Тайлер, меня нет, и сегодня не будет. Вообще. Все вопросы к администратору. Абсолютно все.

— Понял.

Через минуту появился Тайлер с коньяком. Тихо пришёл и так же тихо ушёл. Грег закрыл дверь на замок. Неторопливо прошёл к бару, достал стаканы, и разлил коньяк по бокалам. Разговор будет долгим, спешить уже некуда.

— Хочешь разрядиться? Подраться? Я готов.

— Если бы это помогло…

— Что с рукой?

— Ерунда, — отмахнулся Ян.

Грег подал ему бокал. Они сидели на бордовых кожаных диванах напротив друг друга, и рука Грега замерла над столиком, при следующих словах Яна.

• Предыдущая
• 24/147
• Следующая