Райская птичка (СИ) - Сергеева Оксана - Страница 38

• Предыдущая
• 38/99
• Следующая

Энджел переключилась на нечто более реалистичное, чем её фантастический сон. Сознание прояснилось окончательно, но теперь она попала в другой плен. Время, проведённое вместе, ощущения бесконечного удовольствия, пережитые вдвоём, - всё это в виде ярких чувственных картинок навязывало не очень-то и желанную бодрость духа. Всё вокруг пропиталось им и напоминало о ночных часах, прошедших в яростном и бурном сладострастии. Постель была измята и хранила стойкий горьковатый мужской запах. Он въелся в простыни. Её тело пропиталось им, а на губах остался его вкус. Перед глазами отчётливо стоял образ обнажённого Данте. И пусть они снова оказались в запретной близости, между ними ничего не изменилось.

- Не стоит выходить на балкон в таком виде. Тебя могут увидеть. Здесь нет такой уединённости, вероятно, к какой ты привык.

- Думаешь, в такое время кто-то прогуливается по улице? – привычная усмешка сверкнула на красивых губах.

- Кто его знает, - она пожала обнажёнными плечами и чуть потянула простыню к груди.

Он ещё раз усмехнулся, но на балкон не вышел, а только шире раскрыл дверь и отодвинул прозрачную штору. Обдуваемый лёгким ветерком, он некоторое время стоял у окна.

Испытывать возбуждение при виде голого мужчины? Раньше она считала, что это мужчинам свойственно истекать слюной при виде голых баб. А сейчас она сама готова была пустить слюнки, а, казалось, после стольких часов безудержного секса нужно насытиться и ничего не испытывать. Но глядя на Данте невозможно ничего не чувствовать. Одним своим видом он будил самые тайные и бесстыдные желания. А самое главное, он давал обещание, что все эти желания легко выполнимы. Его молчаливое обещание читалось в неуловимых жестах, в полуулыбках, в тёмных взглядах. Ему не нужно было произносить и слова, чтобы сказать «Я могу…», «Я знаю…». Энджел беззастенчиво рассматривала его, водила взглядом по гладким упругим мышцам, которые ещё минуту назад ласкала руками, и радовалась, что в темноте он не заметит выражения её глаз, даже если неожиданно обернётся.

Вопреки этому, должно быть, спиной он почувствовал её глаза на себе. Обернувшись, некоторое время пристально смотрел на неё, а потом послал понимающую полуулыбку. Молча. Он просто ухмыльнулся ей в своей обычной манере.

Она могла поклясться - он не мог точно знать выражение её лица. Лунного света, что мягко заливал комнату, было недостаточно. Мгновенно воздух снова наэлектризовался. И пусть внутри снова разгорелось желание, она решила закончить их игру. Как она ненавидела этот его самодовольный вид! Пока постель хранила в себе запах секса, а комната наполнена эротическим флёром – всё кажется естественным и простым. Однако как только это опьянение спадёт, начнётся стадия, что называется «залезть под кожу».

- Кажется, тебе пора. – Энджел подобрала рубашку Данте, которая мирно покоилась на полу, и положила её на кровать. Этот жест не был двусмыслен и иного значения, как «убирайся отсюда немедленно» не выражал, а взгляд был более чем понятен. Она не нагрубила ему, не швырнула в него одеждой, но в глазах Данте зажглись искорки ярости. Они быстро промелькнули, и внешне он как будто остался спокоен. Потом усмехнулся:

- Боишься, что наступит рассвет и мне придётся задержаться на кофе? - Она и не собирался спорить, наблюдала, как он одевается. - Что тебя беспокоит?

- Почему меня должно что-то беспокоить? – Вот тут она не сдержалась, но ответила как можно беззаботнее, попытавшись вложить в свои слова крошечную капельку презрения – такую чтобы не перегнуть палку, но осадить его. Его взгляд был таким понимающим, будто он прочитал все её страхи, но в то же время говорил «ты всё равно спишь со мной».

- И всё же ты ко мне неравнодушна.

Данте уже натянул рубашку, но никак не спешил застёгивать пуговицы. Он одевался слишком медленно, и они всё-таки перешли на стадию «залезть под кожу». Видимо да…

- Конечно, я же сплю с тобой.

- Зачем столько упрямства, Птичка? – Он присел рядом с ней на кровать и захватил светлый локон. Легонько провёл по щеке. Может лицо её ничего не выражало, но в душе она признавала, что его близость и тепло были невероятно приятны. Его мягкие прикосновения завораживали. Терять это было болезненно. В ней всколыхнулось нечто похожее на чувство вины, он так ласков, а она снова пыталась вести себя агрессивно, надевая уже привычную маску. Он пригнулся ближе и его губы замерли в миллиметре от её. Она не отводила взгляда, но выдержать было очень трудно.

- Кто тут говорит об упрямстве? – Её так и подмывало отодвинуться, но отскакивать на другой конец кровати после всего произошедшего крайне глупо.

Его позабавил лёгкий вызов в её голосе. Он, едва касаясь, поцеловал её и поднялся. Она следила за его движениями, а на языке крутилось пара вопросов, которые она не решилась задать. Вот он застегнул последнюю пуговицу на рубашке:

- Не вставай, я захлопну за собой дверь.

Она и глазом не успела моргнуть, как он вышел. И, действительно, захлопнул за собой дверь. Это было сделано достаточно громко, чтобы она слышала.

А на что она надеялась – на пылкие взгляды и бурные словоизлияния? Скорее ад замёрзнет. Он легко мог настоять и остаться. Уж кому не занимать упрямства, так это ему. Но Данте и не попытался затянуть поцелуй. Наверное, стоило быть ему за это благодарной или хотя бы тайно порадоваться, ведь она вряд ли устояла бы. Однако именно лёгкое, но очень понятное разочарование заставило Энджел сесть на постели. Собственные ощущения вызвали досаду. Глупо было испытывать обиду и утирать наворачивающиеся слёзы, когда сама устанавливаешь правила поведения. Она всегда чётко представляла, что хочет и к чему стремится - до встречи с Данте. Подобная неопределённость выводила из себя; заставляла чувствовать себя подобно барахтающейся в воде букашке – беспомощно, как без рук. Она удивлялась собственной бессильности. Через некоторое время вдалеке от него подобные мысли наверняка покажутся глупыми, но в непосредственной близости с ним, она снова превращалась в дрожащую школьницу.

А что если бы он остался? Что дальше? Ну, понятно, что поцелуем бы всё не ограничилось. А дальше… Чудное утро в крепких мужских объятиях? Нежные разговоры, комплименты, признания? Совместный завтрак в постели – крепкий кофе или горячий чай? При одной мысли об этом становилось смешно. Смешно до слёз… Нет, ну позавтракать они, конечно, могли. И в этом не было бы ничего необычного и предосудительного. Вот только после таких завтраков могут появиться мелкие неприятности – крошки в постели.

Несомненно, дело не в крошках - да и она не принцесса. А потому лучше оставить всё как есть.

С этой мыслью Энджел зарылась в постель, чтобы проваляться в ней как минимум до полудня. Впрочем, и это ей не удалось.

При воспоминании о кофе желудок заурчал, напомнив о своей привычной каждодневной потребности. Энджел томно вздохнула, взъерошила волосы и сползла с кровати, чтобы начать новый день привычно вдохнув приятный терпкий аромат. Но перед этим она решила сделать ещё кое-что. Засыпав кофе в кофеварку, она набрала номер Каролины.

- Ты в курсе, который час? – вместо приветствия ответил голос Каролины. Совершенно нормальная реакция на звонок подруги в такой ранний час. Она не была заядлой соней, но и не имела привычки вскакивать с утра пораньше. Главное для неё – это выспаться.

- Конечно в курсе, - возбуждённо подтвердила Энджел.

- У нас очередной конец света? – пробурчала со вздохом Кари. - Выкладывай, что стряслось, а потом, когда проснусь, я попробую поделиться с тобой своими выводами. Только не сейчас. Имей совесть, мне сегодня целый день работать.

- Вот и прекрасно!

- Что прекрасно?

- Прекрасно, что ты работаешь сегодня. Я к тебе заеду. Пока.

- Что? Энджел! И это все? – Но в трубке уже слышались короткие гудки.

- Позавтракаешь со мной? – спросила Альда, ласково улыбнувшись сыну.

Глаза её светились безграничной любовью. Она провела ладонью по его щеке. Данте показалось, что сейчас мама, как в детстве легонько взлохматит его волосы и звонко чмокнет в нахмуренный лоб. Может Альда и хотела сделать это, но сдержалась, а он чуть сжал её тёплую руку.

• Предыдущая
• 38/99
• Следующая