Парадокс Андропова. «Был порядок!» - Хлобустов Олег Максимович - Страница 4

Как добровольный общественный, точнее все же – общественно-политический институт, комсомол, безусловно, был не только «кузницей кадров», но и школой воспитания будущей элиты страны.

Да, безусловно, были среди комсомольцев той поры и отдельные беспринципные карьеристы, приспособленцы, лицемеры, поскольку и такие субъекты в определенной пропорции также воспроизводятся или воспитываются матерью-природой.

В 1932 г. в соответствии с его просьбой будущий генеральный секретарь ЦК КПСС и глава советского государства был направлен в город Щербаков (затем – Рыбинск) на учебу в техникум водного транспорта: индустриально развивавшаяся страна нуждалась в профессиональных кадрах.

Однажды, во время судоходной практики, курсант Андропов упал в холодную октябрьскую воду, но был спасен товарищами, долго болел, а как следствие – получил осложнение на почки, что стало его хроническим заболеванием, приведшим, в конце концов, к летальному исходу. Именно по причине этого заболевания в 1936 г. Ю. В. Андропов был освобожден от призыва в РККА и признан негодным к строевой службе.

В 1935 г. Юрий женился на студентке того же техникума Нине Енгалычевой, в браке с которой у него родились сын Владимир и дочь Евгения (ее сын впоследствии проходил службу в УКГБ – УФСБ по Ярославской области, закончив ее в звании подполковника).

Окончив в 1936 г. техникум, молодой специалист получает направление на Рыбинскую судоверфь имени Володарского. Однако проработал он там немного: после избрания его в мае 1936 г. освобожденным секретарем комсомольской организации Рыбинского техникума водного транспорта начинается комсомольская карьера Андропова.

После пребывания на ряде комсомольских должностей в Рыбинске, включая пост секретаря горкома ВЛКСМ, Андропов переводится на должность заведующего отделом Ярославского областного комитета комсомола, а в декабре 1938 г. – избирается первым секретарем Ярославского обкома комсомола.

Столь «головокружительный» карьерный взлет объясняется тем обстоятельством, что комсомол в те годы, как и все общество, стал объектом «политических чисток», сопровождавшихся порой необоснованными уголовными репрессиями. Однако «карьерный рост» Андропова в 1938–1947 гг. объясняется не только репрессиями среди партийно-комсомольского аппарата, но и продемонстрированными им деловыми качествами, такими как ответственность и исполнительность.

Андропов, безусловно, был и объективно не мог не быть человеком «своего времени», воспитанным именно в сталинскую эпоху, со всеми ее противоречивыми тенденциями, что не могло не сказаться на его личности. Но главным на всю жизнь в нем осталась преданность юношеским романтическим революционным идеалам, убежденность в истинности марксистско-ленинской теории и коммунистической идеологии.

Многочисленным сегодня скептикам и хулителям коммунистических идеалов я предлагаю просто вдуматься в следующие слова одного из признанных на Западе экспертов в вопросах коммунизма:

«Порожденный нетерпеливым идеализмом, отвергавшим несправедливость существующего порядка вещей, он стремился к лучшему и более гуманному обществу, но привел к массовому угнетению. Он оптимистически отражал веру в мощь разума, способного создать совершенное общество.

Во имя морально мотивированной социальной инженерии он мобилизовал самые мощные чувства – любовь к человечеству и ненависть к угнетению. Таким образом, ему удалось увлечь ярчайшие умы и самые идеалистические души, он привел к самым ужасным преступлениям нашего, да и не только нашего столетия».

Прежде чем раскрыть читателю тайну имени цитируемого автора, отметим, что партийно-политическая оценка преступлений и злодеяний 30—50-х гг. была уже дана ХХ съездом КПСС.

Однако продолжим прерванное нами цитирование сочинения еще не названного американского автора.

«Более того, коммунизм представлял собой ложно направленное усилие навязать общественным явлениям тотальную рациональность. Он исходил из представления, что грамотное, политически сознательное общество может осуществлять контроль над общественной эволюцией, направляя социо-экономические перемены к заранее намеченным целям.

Так, чтобы история уже более не была бы просто спонтанным, преимущественно случайным процессом, но стала бы орудием коллективного разума человечества и служила бы моральным целям. Таким образом, коммунизм домогался слияния, посредством организованных действий, политической рациональности с общественной моралью».

Признаемся, что нами цитировалась книга бывшего помощника президента США по национальной безопасности профессора Збигнева Бжезинского, причем ее русскоязычное нью-йоркское издание. Добавим при этом, что Бжезинский, в отличие от большинства нынешних доморощенных «антикоммунистов», отнюдь не отрицал наличия у коммунистической идеи «плодотворных и даже конструктивных аспектов стремления к совершенному обществу» и даже выражал надежду, что уже в ХХ веке «современные плюралистические демократии сделают их частью своих систем»[12].

Поскольку с именем Збигнева Бжезинского связаны многие годы и страницы противостояния США с СССР, представляется необходимым подробнее познакомить читателей с биографией этого «героя» тайного противоборства КГБ и ЦРУ.

Бжезинский Збигнев Казимир (1928 г. р.), после эмиграции из Польши с 1938 г. проживал с семьей в Канаде. В 1953 г. окончил аспирантуру Гарвардского университета, а в 1958 г. получил гражданство США. В 1953–1956 гг. Бжезинский работал научным сотрудником Русского исследовательского центра при Гарвардском университете, а в 1953–1966 гг. – сотрудником Центра международных исследований при том же университете.

С 1966 г. Бжезинский – сотрудник отдела планирования Государственного департамента США, где выступает за более активную и «дифференцированную политику» в отношении стран Восточной Европы, нацеленную на «разрыхление советского блока» и ослабление влияния в нем СССР. Полагают, что именно ему принадлежит авторство концепции «наведения мостов», ставшей основой внешнеполитического курса США в 60-е гг. прошлого столетия.

В 1969–1977 гг. Бжезинский – директор Института проблем коммунизма, с 60-х гг. эксперт демократической партии США «по проблемам коммунизма и советского блока». В 1977–1981 гг. Бжезинский был помощником президента США Дж. Картера по вопросам национальной безопасности. Он считал, что с 1972 г. соотношение сил в «холодной войне» стало меняться в пользу США, из чего делал вывод, что следует проводить более жесткую «наступательную» политику в отношении СССР. Вследствие этого он стал главным инициатором провозглашенной Картером политико-пропагандистской кампании в «защиту прав человека», однако не увязывая ее с требованиями двух других – военно-стратегической и экономической – разделов («корзин») Хельсинкских договоренностей 1975 г.

С 1981 г. Бжезинский вновь советник Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне. После 1992 г. он активно выступает в американской печати за «упрочение геополитического плюрализма» на территории бывшего СССР. Автор многочисленных научных работ, в том числе книги «План игры» (1986), в которой изложил стратегию антисоветского курса администрации США, направленного на ослабление и разрушение такого геополитического конкурента Америки, каким являлся Советский Союз. Жаль, что это предельно откровенное сочинение Зб. Бжезинского, раскрывающего метод геополитического мышления американской правящей элиты, не было опубликовано в нашей стране.

Вернемся, однако, вновь к герою моего повествования.

Отмеченный за свою общественно-молодежную работу Центральным комитетом ВЛКСМ, в июне 1940 г. Юрий Андропов получает новое и ответственное направление на работу в столицу только что образованной Карело-Финской Советской Социалистической Республики город Петрозаводск. Здесь для организации жизни республики требовались опытные, энергичные работники, и эти качества уже сумел выработать у себя Андропов.