Хрустальная ловушка - Платова Виктория - Страница 89

• Предыдущая
• 89/92
• Следующая

— Ольга. — Он снова коснулся пальцами ее губ. — Разве ты не поняла, что я сказал тебе сегодня ночью? Я верю тебе.

Ты не можешь быть безумной, потому что пещера действительно существует.

— Откуда ты знаешь?

— Я знаю. Мы пойдем туда. Мы пойдем, и уже никто не посмеет назвать тебя сумасшедшей.

— Но отец'…

— Тебя просто подставили, почему ты не хочешь этого понять!

— Но кто? Кто мог меня подставить?

Он не ответил. Он приподнялся на локте и снова поцеловал ее — нежно и целомудренно. Совсем не так, как она хотела.

— Вставай, — сказал он. — Я покажу тебе ее…

…Когда они вышли из сторожки, метель почти утихла.

Падал только легкий снежок.

— Вот видишь, — сказал Иона. — Буран окончился. Это хорошо. Нам будет легче идти.

— Это далеко? — спросила Ольга.

— Нет, не очень. Во всяком случае, устать ты не успеешь.

Она действительно не успела устать. Через полчаса относительно неторопливого шага они оказались в скалах — тех самых скалах, в которых Ольга заблудилась несколько дней назад. Иона прибавил в темпе, и теперь она едва поспевала за ним.

— Не так быстро, пожалуйста, — задыхаясь, попросила она.

— Извини. Мы уже почти пришли. Еще несколько минут…

Они обогнули огромный обломок скалы, и Иона остановился. Совсем рядом, с противоположной стороны скалы, торчал тупой нос снегохода. Они увидели его одновременно.

— Когда ты успел его сюда пригнать? — удивилась Ольга.

— Черт. — Иона тихо выругался. А потом оглянулся и посмотрел на нее. — Это здесь. Подожди.

Остановившись у скалы, он сразу же нашел лаз: у занесенного снегом подножия чернела пробоина.

— Останься здесь, — попросил он.

— Нет. Я пойду с тобой.

— Останься. Это ненадолго.

— Нет. Мы так долго к этому шли. Я так долго к этому шла…

— Я прошу тебя…

— Нет.

Не говоря больше ни слова, он опустился на корточки и исчез в глубине скалы. Ольга последовала за ним. Несколько минут они стояли молча, привыкая к темноте, к которой невозможно было привыкнуть. Ольга помнила начало пути в пещеру с почти фотографическими подробностями. Сердце ее бешено колотилось: она была права, пещера действительно существует, — и Иона прав: теперь никто не сможет назвать ее сумасшедшей. Они вернутся в «Розу ветров», теперь они будут не одни, они будут вдвоем, и толстый Звягинцев не посмеет им не поверить.

Да, она помнила начало пути. Только конец его, где-то там, в глубине, выглядел совсем иначе: от него исходило зыбкое, колеблющееся сияние: как будто пещера была освещена не одним факелом, а несколькими. И еще этот шум… Приглушенный и ровный, похожий на гул турбин fucking mother самолетов…

Казалось, этот шум произвел странное впечатление на Иону.

Она почти потеряла его в темноте перехода и только спустя несколько секунд увидела впереди его темный силуэт. Еще секунда — и он растворится в неверном сиянии конца пути.

Ничего другого не остается — кроме как идти за ним.

Идти за ним — только и всего…

Звягинцев разложил на кровати свои мусорные трофеи: очки, теперь аккуратно упакованные в целлофан (отпечатки пальцев просматривались на них даже невооруженным взглядом), парик и комбинезон. Точно такой же, какой он обнаружил в коттедже. Только тот, Ольгин, был измазан кровью.

А этот — чист. Звягинцев внимательно осмотрел его и, сам не понимая почему, принялся обшаривать карманы. То, что он обнаружил спустя минуту в одном из них, потрясло его. Вернее, не потрясло. Это просто было удачей. О такой удаче и мечтать невозможно.

В верхнем кармане комбинезона лежала конфета.

«Барбарис».

Его собственная карамелька с налипшими на ней табачными крошками и кусочком оторванного трамвайного талона. Эту карамельку он сам сунул Ольге в скалах, но есть ее она не стала, побрезговала. И положила в верхний карман комбинезона. Теперь Звягинцев явственно вспомнил это. Какое счастье, что она не съела эту чертову благословенную карамельку!

Никаких сомнений — это Ольгин комбинезон. Значит, тот, в пятнах крови, — в котором она проснулась, — он был всего лишь копией, подделкой, вероломным родным братом, призванным уличить Ольгу в преступлении, которого она не совершала. От волнения Звягинцев испустил громкий пук, который слился с настойчивым стуком в дверь.

…Марк стоял на крыльце, усыпанный снегом, в расстегнутой куртке, — сама вселенская скорбь, само отчаяние.

— Входите, — сказал Звягинцев.

— Да.

Он вошел, и Звягинцев запер за ним дверь на замок. У двери, ведущей в комнату, которую занимала Ольга, стоял Коля.

— Где она? — быстро спросил Марк.

— Да вы садитесь, — Звягинцев придвинул ему стул;

— Где она? — еще раз, уже с нажимом, переспросил Марк.

— Сейчас придет доктор, нужно же освидетельствовать, — вдохновенно соврал Звягинцев.

Марк непонимающе взглянул на Пал Палыча.

— Я могу ее видеть?

— Конечно. Только чуть попозже.

Марк поднялся было со стула, но Коля угрожающе поднял подбородок: сиди и не рыпайся, скотинка. Надо сказать, что вид у охранника, несмотря на долговязость, был внушительным.

— Я не понимаю… — сказал Марк.

И тут зазвонил телефон. Звягинцев ждал этого звонка, ждал, как не ждал ничего и никогда в жизни. Но он сумел укротить себя и поднять трубку только на третий звонок.

— Это я, шеф, — услышал Звягинцев радостный бас Радика.

— Слышу.

— Докладываю Мне пришлось вскрыть «дипломат» ножом, так что замок я попортил.

— Следствие это учтет.

— Она там. Точно такая же хреновина, которая стоит у вас на столе. Там еще лежит какой-то пузырек…

— Какой?

— Сейчас посмотрю… Похоже, таблетки какие-то…

— Опиши.

— Ага. Розовые.

— Овальные?

— Да…

— Отлично. Подходите сюда.

— А кто еще, кроме меня? — удивился Радик.

Ой, дурак, выругался про себя Звягинцев, с такой башкой не в преферанс играть надо, а в городки, и то по пятницам! Но дурак сделал свое дело, и за это ему полагается медаль. Если бы он был здесь, Звягинцев расцеловал бы его.

— Подходите.

— Ладно.

Марк подозрительно посмотрел на Звягинцева.

— Что-то случилось?

— Все в порядке. Теперь можем пройти.

Коля отошел от двери, пропуская в комнату Звягинцева и Марка.

Окинув пустую комнату взглядом, Марк недоуменно обернулся к Пал Палычу:

— А где же… Где же Ольга?

— Ольга, — Звягинцев пожевал губами, — Ольга… Я же вам сказал, что ее нет.

— Очень интересно.

— А с чего вы вообще взяли; что она покончила с собой?

Вы ждали этого? Вы сами ее к этому подталкивали?

— Вы с ума сошли? — На висках Марка проступили капли пота.

— Да бросьте, Марк, — Звягинцев решил идти ва-банк. — Мне все известно.

— О чем вы? — Марк посмотрел на Звягинцева остекленевшим наглым взглядом.

— Вы прекрасно знаете о чем, Марк.

— Понятия не имею.

— Знаете, — с нажимом сказал Звягинцев. — И с этим компьютерным посланием погорячились.

— С каким посланием?

— Чеми патара гогония, надо же. И подписались именем ее матери. Хотелось все побыстрее провернуть, да? К сожалению, «дипломат» пришлось вскрыть, ведь кода вы нам не сообщили.

— Вам придется за это ответить, — тяжело подбирая слова, сказал Марк. — Тем более что ордера на обыск у вас нет, как я понимаю…

— Это не проблема.

— Это большая проблема. Ваша проблема.

— С этой запиской вы ошиблись, Марк. Впрочем, это была не единственная ваша ошибка. Самую первую вы допустили еще раньше. Она-то и оказалась роковой.

Марк прошелся по комнате, сел в кресло и закинул ногу за ногу.

— Продолжайте, Звягинцев. Любопытно послушать, какие фантазии приходят в голову отставному майору. Или вы все-таки капитан? Участковый. Специалист по пьяным дракам.

— Капитан, — с достоинством ответил Звягинцев. — Специалист по пьяным дракам. Это точно. Но и убийства видел Хотя такого циничного, какое совершили вы, — никогда.

• Предыдущая
• 89/92
• Следующая