Хрустальная ловушка - Платова Виктория - Страница 83

• Предыдущая
• 83/92
• Следующая

— Зачем ты это сделал. Иона? Ведь они сразу поймут, что это ты. И охранники расскажут, когда придут в себя.

— Плевать, — беспечно сказал Иона. — Теперь это не имеет никакого значения. Теперь главное — это ты. Я не могу тебя потерять.

— В каком смысле?

Он посмотрел на нее и впервые за все это время улыбнулся.

— В том смысле, что ты, как новичок, вполне можешь вылететь из седла на повороте. Но мы не будем превышать максимальную скорость шестьдесят километров в час.

— Иона! Но ведь сейчас снег… Мы же застрянем где-нибудь! — К ней постепенно возвращалась жизнь. Да, еще никогда ей не хотелось жить так, как сейчас.

— Надень шлем.

— Шлем?

— Он на багажнике… Мало ли…

— А ты?

— Кажется, я уже говорил тебе: я ненавижу головные уборы.

Ольга надела горнолыжный шлем, лежавший позади нее.

— Ну что, готова?

— Да.

— Тогда держись крепче. Отъезжаем…

Иона запустил двигатель, и спустя несколько секунд снегоход рванул с места.

…Она заснула. Без всякого снотворного, несмотря на снег, несмотря на холод, несмотря на тряску, несмотря на спину Ионы, к которой она прижималась всем лицом. Заснула — глупее не придумаешь. Ионе даже пришлось потратить какое-то время, чтобы разбудить ее, когда снегоход остановился.

Иона — именно его она увидела, когда наконец-то открыла занесенные снегом глаза.

— Ну ты даешь, — искренне удивился Иона. — Спать в такое время и в таком месте.

— Прости…

— Ладно, не извиняйся.

— Куда это мы приехали?

— Туда, где тебя никто не найдет.

Слова Ионы моментально вернули ее к скорбной действительности, к клейму душевнобольной: послав все к черту, отправиться куда-то с Ионой — это был минутный порыв, за который придется дорого заплатить. Ольга тотчас же пожалела, что поддалась ему. Невозможно убежать от себя самой — даже на снегоходе, даже прижавшись к спине человека, который искренне хочет тебе помочь.

Нет, он не хочет помочь. Он хочет спасти. Спасти ее для себя. Именно так поступают эгоистичные звери. Ольга уперлась кулаками в плечи Ионы.

— Зря ты все это затеял.

— Не зря, — упрямо сказал он. — Хочешь провести остаток дней в психушке?

— Так было бы лучше для всех.

— Не сомневаюсь. Особенно для тех, кто тебя подставил.

— Что ты имеешь в виду?

— Идем. — Он уклонился от вопроса. — Идем, иначе нас занесет снегом.

…Сторожка выросла как будто из-под земли, и это страшно удивило Ольгу. Крошечный домик не был виден даже с расстояния трех шагов, и, как Иона нашел его в метели, оставалось для нее загадкой.

— Что это? — спросила Ольга.

— Раньше здесь была альпинистская база, тренировочный лагерь, в пятистах метрах — нижняя точка восхождения. Здесь уже лет десять никого не было. Я наткнулся на нее совершенно случайно, кое-что подшаманил… Словом, здесь можно переждать.

— Что переждать?

— Да что угодно, — в голосе Ионы прозвучала угроза, но Ольга не расслышала ее. — Идем.

Как только они оказались внутри сторожки, Ольга сразу же поняла, что похищение Европы, задуманное Ионой, — не экспромт, а хорошо спланированная акция. Сторожка была. готова дать приют заблудившемуся в снегах путнику: в маленьком, выложенном обломками скал камине тлел огонь; рядом с камином лежали подсушенные дрова. Интерьер дополняли грубо сколоченный низкий стол и пара лавок вдоль стен. На некоем подобии кровати, устланном сосновыми ветками, были аккуратно сложены спальники.

— Здесь очень мило, — сказала Ольга.

— Не очень, но на первое время сойдет. — Иона, возившийся с дровами, повернул голову в ее сторону.

— На первое время? — Ольга грустно посмотрела на него. — Ты собираешься прятать меня в горах до скончания века?

— Посмотрим по обстоятельствам. Во всяком случае, тебе не стоит светиться до тех пор, пока вся эта история не закончится.

— Она не закончится. Мне не нужно было ехать с тобой. Не знаю даже, что на меня нашло.

Ольга подошла к камину, присела рядом с Ионой и стала смотреть на весело разгорающийся огонь. Почему она решилась бежать из коттеджа, ведь дело было не только в Ионе?

Она могла остаться, сказать ему: я никуда не поеду, я буду ждать возмездия. И остаться. Не поволок бы он ее силой, в самом деле!

Она искоса взглянула на своего неожиданного спасителя, на его не терпящий возражений подбородок, на решительную складку у губ: нет, такой бы, пожалуй, поволок. Связал бы ее, как за секунду до этого охранников-преферансистов, и поволок. Силком бы загнал в свободное от психлечебниц будущее. Все произошедшее казалось сном, но это был сон из той категории снов, от которых Ольга давно отвыкла: ясный и восхитительно, реальный.

Никакого безумия.

Безумием теперь казались таблетки, сложенные в каре.

Она подала апелляцию об отсрочке приговора и теперь будет ждать результата.

— Зачем ты это сделал? — снова спросила она у Ионы.

— Так нужно, — не поворачивая головы, ответил он и подбросил поленья в камин.

— Ты не знаешь… Убит мой отец.

— Об этом знают все.

— А то, что это сделала я, тоже знают все? — Слова дались ей с трудом, но она не могла их не произнести.

— Да. Теперь уже все. — Он не стал утешительно лгать Ольге.

И зачем она только с ним поехала!

— И ты не боишься?

— Чего? — искренне удивился Иона.

— Что ты проснешься от того, что я занесу над тобой нож?

— У меня нет ножа. Только ледоруб.

— Ледоруб еще лучше.

— Я вообще не буду спать, если это тебя утешит.

— Во всяком случае, это может обезопасить тебя.

Он ощупал взглядом ее лицо и засмеялся. Он смеялся так долго, что Ольга устала ждать финального аккорда этого гомерического хохота.

— Кем ты себя мнишь? — отсмеявшись, спросил он. — Машиной для убийства, что ли?

— Я не хочу обсуждать с тобой это. Но если уж так получилось… Если я сделала глупость и отправилась с тобой на этом дурацком снегоходе. Будь осторожен. Иона. Будь осторожен со мной.

— Ты мне угрожаешь?

— Предупреждаю. Хотя, может быть, в этом есть рациональное зерно: у тебя есть шанс стать свидетелем.

— Свидетелем чего?

— Моего безумия. Если тебе повезет, ты увидишь, как оно наступает. Мне не удалось этого ни разу.

— А твоему мужу?

Он решительно избегал имени «Марк», решительно и осторожно — так обычно избегают встречи с гюрзой в туркменской пустыне.

— При чем здесь мой муж?

— Ведь это он должен был быть рядом с тобой. Он, а не я.

Вот оно что! Даже сейчас, сломленная и обвиненная в убийстве, она является яблоком раздора в тайной ненависти двух братьев, разменной пешкой в их игре. Иона сделал это не для того, чтобы спасти ее. Он сделал это не ради нее самой. Он сделал это в пику брату. Если милый Марк, до конца пытавшийся защитить жену, признал ее сумасшедшей, то Ионе сам бог велел считать ее вменяемой. Ольга закрыла глаза: сейчас накатит волна уже ставшей привычной ярости. Она теряла контроль над собой и по менее значительным поводам. Но, как ни странно, волны не последовало.

Полный штиль.

Только легкая горечь от того, что Иону гораздо больше интересует его брат, чем жена брата.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она.

— Он ведь отошел в сторону, правда? Позволил им запереть тебя в доме и приставить к тебе охранников.

— Это не правда. Я сама настояла на этом. Марк не хотел…

Он просил меня…

— А когда ты ему отказала, он не стал настаивать, ведь так?

Она была вынуждена согласиться.

— Интересно, что бы ты сделал на его месте? — Это был провокационный вопрос.

«Что бы ты сделал на его месте» — означало наличие близких отношений, ночи, проведенные вместе, два с половиной года супружества, Венецию, Москву, дружеские вечеринки, бог знает что еще. Они братья, Ольге даже фамилию менять не пришлось бы, только у ее мужа было бы другое имя — Иона.

Замечательное имя, нужно сказать.

— Так что бы ты сделал на его месте? — снова повторила она.

• Предыдущая
• 83/92
• Следующая