Когда придет твой черед - Серова Марина Сергеевна - Страница 41

• Предыдущая
• 41/44
• Следующая

– Здравствуйте, Нинель Васильевна, – поздоровалась я, присаживаясь в кресло напротив.

– Здравствуй, нахалка! – оживилась старуха. – Давно тебя не видно!

– Дела, все дела, – протянула я, рассматривая Серебрякову. Выдержит ли она то, что я собираюсь ей сказать? В любом случае у меня нет выбора…

– Никто меня не навещает! – посетовала Нинель. – Маша такая гордая – представляешь, я ей предложила работу в своем магазине, а она отказалась! Кира иногда появляется. Но у нее в голове сплошное супружеское счастье… Ну, да у нее и раньше мозгов было немного. Как это она этого мусорщика подловила? Я, честно скажу, думала, что она найдет себе в мужья тренера по бодибилдингу…

– Это Маша ей посоветовала.

– Ну, у той-то с мозгами все в порядке… Почему ты на меня так смотришь?

Я вздохнула:

– Нинель Васильевна, мне нужно с вами серьезно поговорить.

Старуха пристально вгляделась в мое лицо, встопорщила усы:

– Так говори, раз пришла. Плохие новости принесла, что ли?

– Очень плохие.

Я оглянулась в сторону кухни. Фени не было видно.

– Говори при ней. Все равно подслушает! – махнула рукой Серебрякова.

– Нинель Васильевна, сегодня мне стало известно, что вы убили своего брата.

Старуха не стала протестовать. Она взяла стакан воды со столика и отпила глоток. Рука у нее не дрожала.

Нинель поймала мой взгляд и сказала:

– Мой доктор говорит, что я молодец. Они меня там здорово подлечили. Мне уже намного лучше. Доктор говорит, что, несмотря на возраст, я могу совершенно восстановиться. И помереть здоровой! – И старуха разразилась лающим смехом.

Отсмеявшись, Нинель сложила руки на животе и прикрыла глаза.

– Излагай! – велела мне Серебрякова, и я начала рассказ.

– Сегодня я заехала к Сусанне и обнаружила ее на полу без сознания. На нее напали – ударили по голове и бросили умирать. Но Сусанна жива. Она даже успела сообщить мне, что на нее напал Анатолий Исаев. Домработница шантажировала его и Светлану тем, что они якобы отравили Иннокентия, подсунув ему пилюли от изжоги. Сами по себе эти таблетки безобидны, но, вступая в реакцию с алкоголем, дают осложнения на сердце. Ваш брат сказал тост, выпил рюмку водки и умер.

Старуха приоткрыла один глаз:

– Очень интересно излагаешь. И при чем тут я?

– Ваш брат терпеть не мог Светлану. Он ее близко бы к себе не подпустил. Из ее рук он бы и стакана воды не взял. А вот из ваших рук был готов хоть цикуту пить.

Беглая ироничная усмешка скользнула по губам Нинели.

– Цикуту? Возможно. Но вот скажи, для чего мне убивать собственного брата? Я пока еще в своем уме…

– Иннокентий собирался сделать одну ужасную вещь… Ужасную с вашей точки зрения. ЭКО. Да, собственно говоря, и сделал, просто вы об этом еще не знали.

– Ну и что?

– А то, что, с вашей точки зрения, это было чудовищно. У Серебряка растет родная дочь, растет в какой-то деревне, с родителями-алкашами, в нищете… А ваш братец собирается зачать монстра из пробирки! Вы чувствовали свою вину перед Машей – ведь именно вы почти двадцать лет назад вышвырнули Жанну из города и сделали все, чтобы она со своим ребенком уехала в глушь и больше не тревожила вашего брата. Вы думали, что у Серебряка будут другие дети, законные. Но время шло, и наконец Иннокентий решил завести ребенка искусственным путем. Вы пытались убедить вашего брата не делать этого, но впервые в жизни он не прислушался к вашему совету. И тогда вы отравили Серебряка с помощью вашей троюродной сестрицы-фармацевта. А я-то не могла понять, почему Светлана так нагло себя ведет! Она считала, что, поскольку именно она помогла вам устранить Кешу, у нее больше прав на наследство, чем у остальных родственников.

Нинель молчала. Голубые глаза пристально изучали мое лицо, и мне стало неуютно под взглядом старухи.

– Вы думали, что все закончилось. Именно поэтому вас так потрясла история с выкидышем у Киры. Оказывается, убийство было напрасным! Вряд ли это вы дали девушке ваше сердечное лекарство. Ведь вы не подозревали, что она ждет ребенка. Это сделал кто-то другой… Ну вот, теперь я рассказала вам все, что знаю.

Нинель пожевала сухими старческими губами.

– И что ты собираешься делать с этой информацией?

– Если вы предложите мне денег, я встану и уйду, – предупредила я. – Не знаю. Я пришла к вам. Это ваше семейное дело. Мне, честно говоря, абсолютно наплевать, кто прикончил Серебряка. Я даже не была с ним знакома. У меня нет никаких доказательств, кроме рассказа умирающей. Если Сусанна выживет, у меня будет свидетель. Если же нет… Это просто мои умозаключения.

– Ты думаешь, это неправильно, когда убийцы ходят по земле? – покачала головой Серебрякова. – Это потому, что ты еще молодая. И глупая. Все, я поняла тебя. Я решу этот вопрос. Иди.

Я вышла не прощаясь. До двери меня провожала Феня. Круглое лицо домработницы было непроницаемо, но глазки смотрели на меня с непритворной ненавистью.

– Это ведь вы докладывали Жанне обо всем, что происходит в семье Серебряковых? Верно? Вы, наверное, тоже родом из этих проклятых Грачей… Думаю, скоро вам придется туда вернуться.

Той же ночью Нинель Серебрякова умерла. Говорили, ошиблась с дозировкой своего чудного американского препарата. На похороны я не пошла.

На следующий день Сусанна скончалась в больнице. Но она успела сделать заявление в полицию и оставить показания. Светлана и ее муж были арестованы в день похорон Нинели. Да, собственности Серебряка снова грозил передел…

Нинель Васильевна оставила завещание. Все свои меховые бутики – целую сеть по всей России – она завещала Марии Таракановой. Так что Золушка снова стала богатой наследницей.

Владимир, несмотря на все свои подвиги, к смерти дяди оказался непричастен. Едва выяснилось, что Маша – хозяйка сети модных бутиков, юноша немедленно нарисовался рядом с бывшей возлюбленной. Не знаю, как он объяснил ей свое поведение, но, видимо, как-то вывернулся, потому что с тех пор их повсюду видели вместе.

Я в очередной раз выкинула из головы семейку Серебряковых со всеми их проблемами. Но приблизительно через полтора месяца после похорон Нинели Васильевны на дисплее моего телефона высветился знакомый номер. Мария Серебрякова. Честно скажу, я колебалась. Эта девушка доставила мне столько хлопот и неприятностей, что мне вовсе не светило заниматься ее делами снова. В очередной, сто первый, раз, так сказать.

Что ж, сиротка из Волчьих Ям достигла всего, чего хотела. Она молода, красива и богата… Надеюсь, ей ничего от меня не надо. Ну а если надо, я всегда могу сказать твердое «нет».

– Охотникова. Слушаю.

– Здравствуйте, Женя! Это Мария Серебрякова.

– Я поняла. Что вам нужно, Маша?

Наследница помолчала, раздумывая о причинах моей холодности, потом проговорила:

– Вы на меня сердитесь, да? Мне ничего от вас не нужно, Женя. Ничего, что я вас так называю? По старой памяти… наоборот, я хотела вас поблагодарить за все, что вы для меня сделали.

– Не стоит благодарности, Маша. Мне ведь платили за эту работу.

Мария заразительно рассмеялась:

– Вы не поняли, Женя. Я не ограничусь простым «спасибо». Я хочу поблагодарить вас по-настоящему.

– Это как? Деньгами, что ли?

– И деньгами тоже. Но самое главное – встретиться, посидеть, поговорить. Я скучаю по тебе, Женя. По тем временам, когда я была глупая, а ты меня защищала…

Да, надо признать, Маша умеет добиваться своего.

– Хорошо, давай встретимся. Где и когда?

– Подъезжай завтра, часикам к семи вечера, в «Русалку». Я буду там. Ну, все, пока! Увидимся!

«Веселая русалка» сияла огнями. Машин перед рестораном почти не было – на парковке я заметила только парочку черных, как ночь, гробообразных джипов, да еще низкую длинную машину, показавшуюся смутно знакомой. Странно, почему в «Русалке» так мало посетителей? На дворе приятный вечер, время близится к семи – самый «прайм-тайм». Да жители города Тарасова должны выстраиваться в длинную очередь в надежде попасть в «Веселую русалку»! Кстати, во времена Серебряка так и было…

• Предыдущая
• 41/44
• Следующая