Страна Семи Трав - Платов Леонид Дмитриевич - Страница 53

• Предыдущая
• 53/92
• Следующая

Сверху, с высокого склона, где расположилась группа лучников, озирает Ветлугин Долину Черных Скал. Рядом прерывисто дышит Якага. В ногах у него в напряженной позе, подавшись всем туловищем вперед, прилегли две собаки. Они учуяли оленей, но молчат. Знают: их черед впереди.

Уже слышен дробный перестук копыт.

Волнение людей, сидящих в засаде, достигает предела. Лучники то встают, то садятся; лица их раскраснелись, глаза горят. Они перебрасываются короткими прерывистыми репликами — произнести связную фразу не могут: сперло дыхание.

Но вот показались передовые олени.

Как подрубленные пали наземь соседи Ветлугина. И он рухнул в снег, заразившись их волнением.

Гул земли! Пощелкивание копыт!

Сначала промчалось несколько великолепных рыжевато-бурых, со светлыми подпалинами быков, за ними — все стадо, до сорока голов. Плеск воды! Фонтан брызг!.. Олени ринулись в воду и поплыли.

Почему же неподвижны лучники и копьеносцы? Почему медлит Нырта, не подает сигнала?

Но Нырта, лучший охотник племени, хорошо знает свое дело.

Покольщики в челнах, спрятавшись за высокими прибрежными камнями, беспрепятственно пропускают передовых оленей. Тогда лишь, когда основная масса вошла в воду и заполнила реку, раздается прерывистый, хорошо знакомый Ветлугину крик, похожий на клекот орла. Поколка начата!

Покольщики стремительно выплывают из-за укрытия и с флангов врезаются в плывущее стадо.

Пена! Брызги! Копья поднимаются и опускаются. Окрашенная кровью вода бурлит вокруг челнов.

Покольщики действуют обдуманно, с полным самообладанием и очень сноровисто. Ткнут оленю в бок длинным копьем и тотчас же, перехватив в руки весло, отгребают назад. Опасно находиться рядом с умирающим оленем: в предсмертных судорогах он может перевернуть челн.

Животные изо всех сил работают ногами, спеша достигнуть противоположного спасительного берега. Головы их задраны вверх, рога чиркают по воде.

На полпути беглецами, однако, вновь овладевает замешательство. Некоторые поворачивают назад… Ага! Наткнулись на бечеву!

Ветлугину видно, как один из охотников, воспользовавшись этим, дерзко проникает в самую гущу свалки, в середину мечущегося в воде стада.

Кто этот смельчак? Не Нырта ли? Ну, конечно, Нырта!

Но, щедро раздавая удары, вертясь в своем челне как юла, приятель Ветлугина не забывает о своих обязанностях начальника поколки. Время от времени он окидывает взглядом все поле битвы, всю реку, взбаламученную от одного берега до другого.

Что это там?

Нескольким оленям удалось выбраться из свалки и повернуть назад. Вот поднялись на берег, огляделись и…

Нырта поднимается во весь рост в челне, который немилосердно качает на пологой волне, прикладывает ладонь ко рту и дает новый, отличный от первого сигнал. По этому сигналу Якага и другие лучники спускают собак.

Свист! Тревожное хорканье! Устрашающий яростный лай! Собаки наскакивают на упирающихся оленей и загоняют обратно в воду — под копья.

Но тут происходит непредвиденное.

Вожак стада, матерый олень, пытается «отквитаться» за все. Он обезумел от диких криков и запаха крови. Грозно раскачивая «бородой», висящей на шее, сбившейся клоками, он поворачивает к Нырте. Несколькими могучими толчками разрезает пенящуюся воду и вот уже плывет рядом с челном.

Ветлугин решает, что разъяренный олень хочет поддеть охотника рогом. Нет, олень хитрее! Высунувшись до половины из воды, он с размаху передними ногами бьет по челну и переворачивает его.

Разноголосый вопль ужаса оглашает берега.

Нырта скрылся в центре свалки. Минуту или две не видно ничего, кроме серых оленьих спин, сплетающихся рогов, поднимающихся и опускающихся копий. Алые брызги пены разлетаются в разные стороны.

Потом радостные крики, доносящиеся с берега, дают знать Ветлугину, что другу его удалось спастись.

Круглая черная голова появляется на середине реки. Это Нырта. Он уцепился за перевернутый челн и, толкая его перед собой, выбрался на берег.

Впоследствии Ветлугин узнал, что это был единственный для Нырты способ спастись. Знаменитый охотник совершенно не умел плавать (впрочем, как и большинство жителей Крайнего Севера).

Но для какой же цели приберегают лучников, стоящих столько времени в бездействии на горе? Неужели это зрители, такие же, как Ветлугин?

Нет!

Едва Нырта выбрался благополучно на берег, как соседи Ветлугина, словно по команде, отворачиваются от своего начальника. Взоры их обращены в сторону, противоположную реке.

Лучниками, которые давно уже в волнении переминаются с ноги на ногу, овладевает настоящее исступление. Они подпрыгивают на месте, стонут от нетерпения, издают протяжные вопли, похожие на вой.

Неожиданно Якага обеими руками хватает голову Ветлугина и рывком поворачивает ее с такой силой, что хрустят позвонки. Ветлугин растерянно поправляет очки.

Еще олени!

Снова гудит, сотрясается земля. Пощелкивают копыта.

Второе стадо в тридцать с лишним голов проносится мимо Ветлугина совсем близко, шагах в пяти-десяти.

Якага выхватывает через плечо из колчана две или три стрелы и одну за другой пускает в оленей. Напрасно! Стадо уже далеко.

Вопли становятся еще пронзительнее.

Ветлугин не сразу понимает, что случилось.

Передовые олени второго стада, увидев или почуяв кровь, шарахаются в сторону.

— Уйдут! Уйдут! — кричит Ветлугин (им также овладел азарт охотника).

Тогда-то в полной мере проявляется предусмотрительность начальника поколки.

Нырта вводит в дело «резерв».

Заслышав командный клич, лучники срываются с места, сбегают вниз, скатываются, как обвал, в туче снежной пыли. Они-то и завершают обхват, стрелами преграждая оленям выход из Долины Черных Скал.

Правильно было бы назвать ее сейчас Долиной Алых Скал.

Немногим животным удалось уйти из-под копья и стрелы. Потоки крови струятся по камням.

Отойдя в сторону, Ветлугин наблюдает, как, набросив петли на шеи заколотых оленей, их выволакивают на берег. Туши разделывают и свежуют тут же на месте. Этим занимаются женщины. Ловко орудуя маленькими каменными ножами, они снимают шкуры с оленей, отрезают и раскладывают кучками копыта, рога — все пригодится в хозяйстве, все пойдет в дело.

Горы разделанного мяса лежат на берегу, а между ними с веселым гомоном и смехом бегают ребятишки.

— Мясо! Мясо! Как много мяса!..

От земли поднимаются теплые испарения, душный розовый туман. У Ветлугина начинает кружиться голова.

Чтобы преодолеть тошноту, он заставляет себя думать о том, что сегодня великий день для «детей солнца»: единственный день в году, когда племя запасается мясом впрок, надолго.

Потом Петр Арианович вспоминает о другом. Ведь поколка — не просто убой скота. Это охота, особый вид охоты, и очень рискованный, — он сам видел это. Почти каждая поколка сопровождается жертвами.

Нырта, правда, избежал гибели благодаря своей ловкости и находчивости. Но двух или трех покольщиков олени основательно помяли в свалке, а у одного «сына солнца» даже сломана рука и рогом оленя выбит глаз.

К Ветлугину подходит Нырта. В руке у него длинное копье, на голове — знак власти: три белых оленьих хвостика, собранных пучком. Они придают Нырте вид молодого, задорного петуха. Держится он с горделивым достоинством.

— Видишь, сколько мяса? — говорит он Ветлугину, широким жестом обводя ущелье. — Много мяса — хорошо! Завтра будем пировать!..

• Предыдущая
• 53/92
• Следующая