Под знаком Близнецов - Серова Марина Сергеевна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/46
• Следующая

Тут я обнаружила, что во дворе я не одна. Меня уже ждали.

Ленивые аплодисменты были мне наградой. Давид и Голиаф вежливо поаплодировали, но руки у них были в перчатках, так что овации не получилось. Старики, одетые в свои пальто в стиле «а-ля двадцать третий съезд КПСС» и каракулевые шапки, стояли в отдалении. А рядом с ними, облокотясь на пробитый бок внедорожника, стоял Сквош – живой и невредимый.

Я мысленно застонала. Этот тип даже не ранен, он бодр, как огурец, и полон сил. А я, мягко скажем, знавала времена и получше. Шансы выстоять против наемника равны нулю. Нет, ниже нуля – совершенно как температура этой ночью…

Вдобавок я безоружна. Не помню, когда я выронила автомат – когда прыгала в яму или когда вылезала, но он точно остался в гараже.

Обойма пистолета пуста. У меня только нож в кармане куртки. А наемник обвешан оружием, как новогодняя елка игрушками…

Я встала на четвереньки, оторвала руки от земли и оказалась стоящей на коленях посреди двора. Поза мне чрезвычайно не нравилась. И дело тут было не в психологии, а в том, что лицо стоящего на коленях – идеальная мишень для удара коленом в нос или ногой снизу под подбородок. Мне не хотелось быть мишенью, поэтому я подождала, когда двор перед глазами перестанет вращаться, и осторожно поднялась на ноги. Кажется, стою, не падаю. Что ж, уже кое-что.

– Мальчик, убей ее, и давай закончим наши дела, – произнес по-английски Давид. Голиаф ничего не сказал – старик выглядел неважно: несмотря на мороз, его лоб был покрыт каплями пота, глаза ввалились, губы казались белыми. Он судорожно прижимал к груди какой-то сверток.

К моему глубокому изумлению, Сквош не послушался приказа. Наемник неспешно обошел меня кругом, разглядывая, как скульптуру в музейном зале. Мое лицо и одежда были черными от копоти, черная повязка стягивала голову. В плече уже начинали стучать молоточки, и от раны поднималась волна крайне неприятного жара. Ну конечно, в рану попали клочья одежды, да и повязка была нестерильна. Левая рука больше не желала подниматься. Рана на виске горела. Но это были мелочи – главное, что голова болела все сильнее, перед глазами стояла дрожащая пелена, и в поле зрения порой пролетали какие-то загадочные искры и кометы, которых, подозреваю, не существовало в реальности – посреди заснеженного двора, где стояли пробитые пулями машины и трое убийц, один из которых уже начал вокруг меня свой опасный танец.

– Не дури, прикончи ее – и уходим! – В голосе Давида звучали властные ноты. Да, этот человек привык командовать. И привык к тому, что его нельзя не послушаться…

– Да пошел ты! – вдруг оскалился Сквош. – Эта тварь убила моих друзей, понял? Мы вместе с ними полмира прошли. Выживали в таких местах, что вы обделаетесь, если расскажу. А она их убила.

– Мальчишка, щенок! – Голос Давида хлестнул наемника, как кнут. – Из-за глупых понтов ты рискуешь нашими жизнями и вообще успехом всей операции!

– Успехом? – Сквош на минуту отвлекся от созерцания меня и повернул голову к старикам. – Каким, к такой матери, успехом?! Вы обещали, что будет пис оф кейк. Что тут никого, кроме баб и гражданских. Быстро делаем свое дело и валим на Багамы. И где они?

– Кто? – глупо переспросил Голиаф.

– Багамы, блин! – заорал Сквош. – Может, вы специально позволили этой твари убрать всех наших, чтобы не делиться, а?! Может, вы и меня уберете, когда мы отъедем подальше?

Старики переглянулись. Похоже, Сквош прав.

– Я отсюда не уйду, – замотал головой наемник. – Не сейчас. Сначала я убью эту суку. Потом я переверну здесь все вверх дном, но найду место, куда смылись остальные заложники. Дальше я заберу у вас свою долю и долю ребят – все, что мне причитается. До евроцента, ясно? И только тогда мы сядем в машину и уедем. Я сяду сзади, а поведешь… вот ты и поведешь!

И Сквош ткнул пальцем в Давида. Тот укоризненно покачал головой, словно удивляясь человеческой тупости и упрямству.

А потом Сквош повернулся ко мне. Наемник положил на снег автомат, а затем принялся неторопливо освобождаться от всяческих приспособлений, закрепленных на теле. Кажется, он решил прикончить меня голыми руками.

Наемник сбросил куртку и остался в черной майке, демонстрировавшей открытыми его накачанные руки с буграми мышц.

Вероятно, Сквош собирался устроить показательный бой – картинно измордовать меня и только потом прикончить. Месть за убитых друзей! Красивый спектакль для избранной публики. Но я не желала участвовать в этом спектакле.

Карате, кунг-фу… Не знаю, чем владел Сквош. Едва он сделал ко мне первый шаг, я бросилась на него и вошла в клинч, как делают боксеры, когда им не хочется, чтобы противник хорошо размахнулся для удара. Я сделала подсечку и повалила наемника на снег. Первым ударом костяшками пальцев в лицо я сломала ему нос. Наемник рефлекторно вскинул руки и схватился за лицо. Мой следующий удар был нанесен коленом в пах. Руки моего противника переместились туда. Тогда я вдавила большими пальцами его глаза. Сквош дико заорал, задергался и сбросил меня с себя. Все-таки разница в весе между нами была слишком существенной.

Я откатилась в сторону и вскочила, приготовившись к драке. Сквош поднялся на ноги. Из его глазниц стекала кровь, превращая лицо наемника в страшную маску. Да, знаю, это был подлый прием, но у меня не осталось сил для показательных выступлений. И я никогда не играю по чужим правилам. А самое главное – ставки слишком высоки. Если я позволю себя убить, Сквош доберется до тех, кто прячется в бункере. Он ведь сам сказал…

Сквош кружил по двору, хватая воздух руками. Он все еще оставался очень сильным и смертельно опасным, хотя и напоминал Циклопа, который ловит хитрюгу Одиссея посреди пещеры.

Несколько операций и пара недель в хорошей французской клинике, возможно, и вернули бы наемнику зрение, но я не собиралась давать ему такого шанса.

Я опустила руку в карман, и мои пальцы сомкнулись на рукоятке ножа – единственного моего оружия.

Стараясь не попадать в пределы досягаемости мускулистых рук, я зашла наемнику за спину. Сквош замер, прислушиваясь, но я стояла неподвижно. Странно, но старики не вмешивались в ход нашей схватки. Я бросила быстрый взгляд на две темные фигуры. Давид показал мне большой палец, опущенный вниз, – такой знак делали зрители во время гладиаторских боев, когда хотели, чтобы побежденного бойца прикончили у них на глазах. Сволочь, он мне еще советы дает!

Я отвернулась. Сквош, кажется, почувствовал мое присутствие и начал медленно разворачиваться, но опоздал. Я выхватила нож из кармана и полоснула наемника сбоку по шее. Кровь ударила фонтаном. На снегу она казалась черной, как деготь.

Сквош повалился на колени, хватаясь за горло. Потом наемник уткнулся лицом в снег. Я отошла в сторону и дождалась, когда он затихнет окончательно. Я не хотела рисковать. Ноги дрожали, пот заливал глаза, в висках пульсировала боль. Кровь наемника быстро пропитывала снег, подступая к моим ботинкам, я сделала два шага назад. Потом опустилась на колени.

Мне показалось, что я закрыла глаза всего на мгновение. Когда я открыла их, рядом со мной стоял Давид. Темная фигура покачивалась, и я не очень хорошо различала его лицо. Но зато ясно видела шприц в его руке. На кончике иглы дрожала капля.

Старик воткнул шприц мне в основание шеи прямо через куртку. Почему-то это оказалось больно – гораздо больнее, чем все остальное за сегодняшний день. Может быть, в моем организме просто закончились запасы адреналина?

От места укола постепенно распространялось онемение, как на приеме у стоматолога.

– Что это за дрянь? – едва выговорила я немеющими губами.

– Так, одно спецвещество из старых запасов, – миролюбиво ответил Давид. – Потерпите. Скоро вы ничего не будете чувствовать.

Заботливый какой…

– Я умру? – спросила я, пребывая в странном расположении духа. Мне было весело. Я сделала все, что должна была. Я выполнила свою работу. Я победила…

• Предыдущая
• 44/46
• Следующая