Бей первой, леди! - Казанцев Кирилл - Страница 8
- Предыдущая
- 8/51
- Следующая
– Добрый, – отозвался Макс, глянул на широкую спину мужика у окна, на кругломордого адвоката и на Левицкую. Смотрел дольше, чем требовали приличия, но там было на что посмотреть. Выглядела она потрясающе, возраст скрывали и стрижка, и макияж, и осанка, и поднятый подбородок, и голос. Вблизи Макс дал ей сороковник с лишним, а сейчас уже сомневался – вдова точно полтора десятка лет скинула, и вид у нее был такой, что хоть сейчас под венец. И понятно, что муж оставил ей все, что нажил на банковском поприще, не станет она из-за помятого крыла мелочиться, что ей это крыло – она новую «бэху» себе купит, краше прежней. Ей копеек, что Макс должен, на неделю жизни не хватит. Но на кой черт тогда он ей понадобился? Отработать… Пора бы и к делу, но вдова не торопится.
Не торопится, разглядывает, как тигру в клетке, того гляди повернуться попросит или пройтись, как на кастинге. И что тогда прикажете делать? Но до этого не дошло, Левицкая покачивала ногой, откинувшись на спинку кресла, и не сводила с Макса глаз, что начинало раздражать. И вдруг он поймал себя на мысли, что смотрит Левицкая почти как Маринка, только что не подмигивает и глазки не закатывает, как зобатая соседка, а так очень похоже. И ни в какое сравнение со вдовой не идет, это и кошке ясно, хотя Левицкая годами Маринки постарше будет, но при таких деньгах на свой возраст выглядеть просто неприлично…
– Господин Еланский готов выслушать ваше предложение, – прекратил игру в гляделки адвокат, выпрямился и придал себе деловой вид. Левицкая повернулась в кресле и показала Максу на стул рядом с собой, и только человек у окна не шелохнулся. Макс сел, вдохнул терпкий и сочный запах духов вдовушки, положил ладони на стол и посмотрел на адвоката, потом на Левицкую. Илья Борисович любовался на свое отражение в столешнице, а Левицкая смотрелась в зеркало. Отложила, постучала бордовыми ногтями по столешнице и сказала, глядя на Макса в упор:
– Хорошо. Итак, Максим Сергеевич, вы должны мне крупную сумму денег. Выплатить ее по ряду причин вы не можете, в суд я обращаться не хочу: это долго и нудно. В любом случае вопрос решится в мою пользу и вам придется платить. Поэтому я предлагаю вам сделку – вы работаете на меня, отрабатываете долг, и после того, как он будет погашен, мы расстаемся.
И все это деловым холодным тоном, без усмешки, без намека и подвоха – она просто высказала свои пожелания и ждала ответа. Макс глянул на свое отражение в столешнице, на окно, на сосны за ним и сказал:
– Согласен. Что за работа и когда приступать? И сразу предупреждаю: добираться мне далеко и неудобно, буду опаздывать.
Он решил сразу обозначить свои условия: или так, или никак, хоть понимал, что банкует сейчас вдова. Та удивленно повела бровью в сторону адвоката, Илья Борисович встрепенулся и поспешно сообщил:
– Максим Сергеевич не в курсе. Я не стал озвучивать ему все… параметры, если можно так выразиться. По вашей просьбе, Елена Анатольевна.
Последние слова он произнес с нажимом, человек у окна обернулся, и Макс заметил, как он перебросился со вдовой коротким взглядом. Та некоторое время смотрела в монитор, теребя в длинных тонких пальцах авторучку, и сказала, глядя на Макса:
– Опаздывать не получится. Вы будете жить здесь, в поместье, в отдельной комнате. Она удобная, там есть все необходимое. Ваша работа потребует постоянного присутствия в доме, так что можете вернуться к себе ненадолго, собрать вещи и сегодня же приехать назад. После того, как я вас кое с кем познакомлю.
Макс из сказанного понял только одно – его собираются запереть в этой роскошной клетке, и вдова будет распоряжаться им по своему усмотрению. В голове разом возник целый ворох предположений, как именно Левицкая собирается его использовать, и ничего путного не придумалось.
Он посмотрел на всех по очереди: Левицкая глядела в монитор и щелкала мышью, адвокат сидел паинькой, сложив руки, как школьник, и рассматривал свои ногти, а тот, у окна, точно прилип к подоконнику и в разговоре не участвовал. Минута, две – ничего не происходило, у Левицкой зазвонил мобильник, она глянула на экран, скинула вызов и поднялась с кресла.
– Пойдемте, я вам покажу…
– Стойте, – остановил ее Макс, – погодите. Я одного не понял: что за работа и зачем мне здесь жить? Вам дворник нужен? – ляпнул первое пришедшее в голову дикое предположение. Следом родилось второе – поместье огромное, счет идет на гектары, и вряд ли тут одному управиться, тут помощник нужен…
– Да бог с вами, Максим Сергеевич, – засмеялась Левицкая и подошла к Максу вплотную, и тут он понял, что не ошибся: под облегающим светлым пиджаком у вдовы ничего не было. Длинная цепочка с огромной подвеской в виде солнца с кривыми лучами спадала в вырез, и от верхней пуговицы трудно было отвести взгляд.
– Я разве не сказала? – Левицкая обернулась к адвокату, и тот беспомощно развел руками: нет, знаете ли, вот такая незадача… И тоже вскочил с запоздалым рвением, одернул пиджак и воинственно поправил очки.
– Мне нужен личный охранник, – вдова смотрела на Макса чуть снизу вверх и теребила цепочку, подвеска позвякивала о пуговицу, и одуряюще пахло духами, – человек вроде вас, что всегда будет рядом.
– Зачем я вам? – хрипловатым от волнения голосом сказал Макс. – У вас тут и без меня целый взвод…
– Не мне, – поправила сама себя вдова, – моей дочери, Юле. Она живет здесь, со мной, и… В общем, я нанимаю вас для нее. Или вы согласны, или отдавайте мои деньги, и немедленно. Можете не сомневаться, я устрою так, что судебные приставы обдерут вас до нитки, но мое вернут мне, и в кратчайший срок. Решать вам.
И отошла, стерва, на шаг назад, вернулась к столу и взяла мобильник, точно ей было безразлично, что скажет Макс. Тот за событиями не успевал, пораженный своим карьерным взлетом от дворника до личного охранника дочки вдовы, и не совсем понимал суть предложения.
– Предупреждаю: я судим, отсидел два года, – ухватился Макс за последнюю соломинку, полагая, что Левицкая сейчас поведет себя, как и все его предыдущие наниматели, а именно немедленно откажется от его услуг, но чуда не произошло. Показалось, или Левицкая на миг застыла от неожиданности, потом улыбнулась еле заметно, вернее, сдержала готовую прорваться улыбку, точно обрадовалась известию. Но ничего не ответила, продолжала смотреть на экран мобильника. И вообще все молчали, только птицы вовсю орали за окном и слышался отдаленный собачий лай. И Макс понял, что его судимость ему не поможет, вдове то ли безразлично, то ли… Ее сам черт не разберет.
– Почему я? – повторил он. – Что, больше некому?..
– А это не ваше дело, господин Еланский, – встрял адвокат, – вам делают предложение, хорошее предложение, заметьте. Вчера вы показались мне более благоразумным человеком.
«Не выделывайся!» – вот как это звучало в переводе на человеческий язык. Макс только собрался задать еще один уточняющий вопрос, как заговорила Левицкая:
– Охрана у нас имеется, как вы могли заметить, и серьезная, но тут особый случай. Мне нужен человек вроде вас, и вы должны поладить с Юлей, это обязательное условие. Остальным… кандидатам это плохо удавалось, возможно, в силу обстоятельств, которые над вами не властны. Вы вполне устраиваете меня своими… кондициями, на что вы способны, я видела недавно. Итак, или вы соглашаетесь немедленно, или убирайтесь и готовьтесь платить.
Вот так, ни больше ни меньше, третьего не дано. «Прямо пойдешь – себя позабудешь…» – сказка ложь, как говорится, да в ней намек, Максу Еланскому урок. Взяла вдова его в оборот и держит так, что и не продохнуть. И отказаться нельзя, и соглашаться страшно – что там за Юля, еще неизвестно, если с ней специально обученные люди поладить не могли. Может, монстр какой или чудище лысое и толстое, в очках.
В голове моментально нарисовался образ потенциального «объекта», и против воли Макса нарисовался самыми темными, даже черными красками. Хотя если с другой стороны посмотреть… Эта Юля – дочь Левицкой, а сама вдовушка еще хоть куда и смотрит так, что сердцу тревожно становится. Может, дочке хоть часть мамашкиных генов передалась? Если да, тогда не так все и плохо, можно рискнуть.
- Предыдущая
- 8/51
- Следующая