Жизнь за царя - Платонов Олег Анатольевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/26
• Следующая

Много скорбен было мне: где бы какая сделалась ошибка, будто как я, а я вовсе ни при чем. В артелях переносил разные насмешки. Пахал усердно и мало спал, а все-таки в сердце помышлял, как бы чего найти, как люди спасаются».[8]

Приблизительно в 1892 году в душе его начинает происходить перелом. Происходит он не сразу, а постепенно. Григорий сначала посещает сравнительно недалеко расположенные монастыри: абалакский, тюменский, тобольские: перестает есть мясо (его он не употреблял вплоть до своей гибели), а через пять лет бросает «курить табак и пить вино». Начинается период далеких странствий по монастырям и святым местам России.

Что побудило его на этот шаг?

Позднее недобросовестные журналисты будут писать, что к этому его подтолкнул случай, когда якобы он был схвачен с поличным то ли на воровстве лошадей, то ли чего-то другого. Внимательное изучение архивных документов свидетельствует, что случай этот полностью выдуман. Мы просмотрели все показания о нем, которые давались во время расследования в Тобольской консистории. Ни один, даже самый враждебно настроенный к Распутину свидетель (а их было немало), не обвинил его в воровстве или конокрадстве.[9] Не подтверждает этого «случая» и проведенный в июне 1991 года опрос около 40 самых пожилых людей села Покровского (о нем позднее поговорим подробнее). Никто из них не мог вспомнить, чтобы когда-то родители им рассказывали о воровстве Распутина.

Тогда что же все-таки побудило Григория начать новую жизнь? Ответ на вопрос — в его записках.

«Вся жизнь моя, — пишет он, — была болезни. Всякую весну я по сорок ночей не спал. Сон будто как забытье, так и проводил все время с 15 лет до 28 лет. Вот что тем более толкнуло меня на новую жизнь. Медицина мне не помогала, со мною ночами бывало как с маленьким, мочился в постели. Киевские сродники исцелили, и Симеон Праведный Верхотурский дал силы познать путь истины и уврачевал болезнь бессонницы. Очень трудно это было все перенесть, а делать нужно было, но все-таки Господь помогал работать, и никого не нанимал, трудился сам, ночи с пашней мало спал».

Кстати, внешний вид Григория Распутина не соответствовал тому образу, который создавался леворадикальной прессой. Он был не только слабого здоровья, но и невысокого роста, физически не очень силен. Жители села Покровского, когда в 1980-е годы показывали фильм о Распутине «Агония», вначале «бежали» на него, чтобы посмотреть на своего земляка, но старики, помнившие Григория Ефимовича, как один сказали: «Совсем не похож». «В фильме, — по мнению стариков, — огромный, высокий и страшный, а мы его помним совсем другим, ну, может быть, чуть-чуть выше среднего роста, даже тщедушный. И все манеры, и поведение другие были. Лицо бледное, глаза впалые, вид, как правило, измученный. Ходил с посохом».

В полицейских бумагах сохранилось множество описаний Распутина. «Телосложения — обыкновенного; цвет волос — светлый шатен; лицо продолговатое; нос — умеренный; борода — кружком, темно-русая; тип — русский.»[10]

По переписи 1897 года Григорий Ефимович Распутин числился в составе семьи своего отца, а не считался самостоятельным хозяином.

Скупые строки бланка переписи, увенчанного двуглавым орлом, включали всех тогдашних членов распутинского семейства:

хозяина — Ефима Яковлевича, 55 лет;

жену хозяина — Анну Васильевну, 57 лет;

сына хозяина — Григория Ефимовича, 28 лет;

жену сына хозяина — Прасковью Федоровну, 30 лет;

внука хозяина — Дмитрия Григорьевича, 1 год (сына Григория Ефимовича).

Все члены семьи числились земледельцами из государственных крестьян, все были неграмотными.

Сегодня большинству из нас трудно понять, что вкладывалось в слова «странник», «странничество» русским человеком в XIX веке. Это были понятия, с которыми жила Святая Русь, а обычай странничества носил народный характер. Еще в XVIII веке большая часть русских людей считала своим долгом пешком, с котомкой в руках, идти на поклонение в святые места России, которыми были, как правило, чтимые монастыри. Странничали богатые и бедные, князья и крестьяне, воины и цари. Правда, те, которые принадлежали к правящему классу, попадали в монастыри не пешком. Однако для большей части крестьян даже в XIX веке странничество осуществлялось традиционным способом — с котомкой в руках. Еще 100 лет назад практически каждый православный русский крестьянин считал своею святою обязанностью совершить богомолье, паломничество к своим либо общероссийским святым или на поклон к местам святым. Люди шли от деревни к деревне, стучались в окошко, просили ночлега, и всегда им давали приют, кормили, поили бесплатно, ибо считалось, что странник — Божий человек и, помогая ему, ты участвуешь в Божьем деле сам.

Были в крестьянской среде люди, которые совершали странничество не раз и не два в жизни, а регулярно, почти каждый год. У них были свои хозяйства, дома: возвращаясь домой, они продолжали крестьянствовать. Таким регулярным, опытным, по его собственным словам, странником и был Григорий Распутин. Он не бросал своего крестьянского хозяйства вплоть до смерти и, где бы ни был, как правило, на весенние работы и уборку урожая приезжал в Покровское.

Настоящих странников можно было узнать по внешнему виду — строгий, серьезный, пронизывающий взгляд, одежда из грубого, крестьянского сукна, перепоясанная ремнем или просто веревкой. Из-под одежды иногда выглядывала власяница или даже вериги. В руках посох, ноги босы. Примерно так выглядел во времена своих странствий и Григорий Распутин, три года он носил вериги.

В день странники проделывали десятки верст, несмотря на погоду. Ходоком Распутин был хорошим, неустанным. Как сам он рассказывает: «Я шел по 40…50 верст в день и не спрашивал ни бури, ни ветра, ни дождя. Мне редко приходилось кушать, по Тамбовской губернии — на одних картошках; не имея с собой капитала и не собирал во век: придется — Бог пошлет, с ночлегом пустят — тут и покушаю.

Так не один раз приходил в Киев из Тобольска, не переменял белья по полугоду и не налагал руки до тела — это вериги тайные, то есть это делал для опыта и испытания, нередко шел по три дня, вкушал только самую малость. В жаркие дни налагал на себя пост: не пил квасу, а работал с поденщиками, как они; работал и убегал в кусты молиться. Не один раз пахал пашню и убегал на отдохновение на молитву».

По-видимому, первым монастырем, где совершил свое богомолье Григорий Распутин, был Абалакский мужской монастырь, находившийся в красивейшем месте на берегу Иртыша. В древности здесь стояла крепость татарского хана Кучума. Монастырь располагался в 25 верстах от Тобольска. Историю этого монастыря Распутин часто рассказывал и в Петербурге, и в Москве. В селении Абалак жила благочестивая старица Мария, которой явилась в видении Богоматерь. По этому случаю в 1637 году протодиакон Софийского Тобольского собора написал икону, признанную чудотворной и чтимую окрестными жителями. К этой иконе совершались массовые паломничества, для богомольцев была устроена бесплатная гостиница.

Окружающая монастырь природа вызывает чувство восторга и восхищения. Когда стоишь возле высоких каменных стен монастыря и смотришь в сторону Иртыша, видишь неоглядные просторы, беспечную гладь реки, заливные луга и далекие леса с церковью на горизонте. Наверное, подобное чувство испытывал Григорий Распутин, когда был здесь.

• Предыдущая
• 4/26
• Следующая