Хроники Сергея Краевского (СИ) - Архиповец Александр Александрович - Страница 4

"Итак, "жемчужина", скорее всего, служит для кратковременных путешествий. Вот только где? В космосе? В пространстве? Во времени?" ‑ подвел итог своим наблюдениям Сергей.

Может быть, что‑то подскажут другие находки?

На столике лежали совершенно непонятные, похожие на компасы приборы. Сергей недоуменно пожал плечами, вряд ли пригодятся.

Зато был предмет, увидев который, он не поверил своим глазам. Люди добрые! Ну что в столь странном месте могла делать шпага? Не удержавшись, Сергей взял ее в руки и, вспомнив соревнования по фехтованию (ведь он в прошлом был кандидатом в мастера), сделал выпад.

Резкий и стремительный клинок, сверкнув подобно молнии, со свистом рассек воздух. Его незабываемая песнь нежданной ностальгией рванула душу. Сергей будто бы услышал родную, но давно забытую мелодию, ту, что тешила сердце, ту, что когда‑то была страстью, жизнью и смертью. Да и легла шпага в руку на удивление привычно. Точно так же, как художнику его кисть, а музыканту ‑ любимая скрипка. Туманные образы шевельнулись в подсознании. Но очень быстро, лишь поманив в неведомое, подобно легкому дуновению вешнего ветерка, исчезли.

Рассматривая сделанную из серебристого металла с огромным изумрудом, венчавшим эфес, шпагу ‑ это великолепное, аристократическое оружие минувших столетий, к тому же, несомненно, работы гениального мастера, ‑ Сергей забыл о своих невзгодах. Почему‑то вдруг показалось, что с ним не может случиться ничего плохого!

Положив шпагу на место, Сергей неожиданно ощутил, что и она не осталась безразлична к нему.

"Какая чушь! Так можно окончательно свихнуться!" ‑ недовольно тряхнув головой и помассировав пальцами висок, ото‑гнал наваждение.

Затем продолжил знакомство со своими "владениями", подошел к одежде усопшего и увидел на полу лежавший рядом перстень. Чувствуя себя мародером, обыскал одежду. Наследство увеличилось на часы "ORIENT" со сломанным браслетом и кожаный бумажник. В нем ‑ два ключа, пластиковая кредитная карточка да небольшая пачка двадцатидолларовых купюр.

"Так что? Шпионские страсти?" ‑ засомневался было Сергей.

Но дальше на глаза попалась стереофотография необычайно красивой женщины. Качество изображения изумляло. Чтобы создать нечто подобное, на Земле должны были пройти, в лучшем случае, десятилетия. Богиня, нахмурив брови, осуждающе поглядывала на Сергея. Время от времени менялись прическа, цвет волос и, что самое удивительное, черты лица. Лишь глаза оставались неизменно лазурными. Глубиной в океан...

"Неужто это чудо существует в природе? Так вот кто истинный наследник испарившегося демона..."

Рассматривая доллары, Сергей невесело усмехнулся: "Да, деньги лишними не бывают. Но в моем случае они совершенно бесполезны".

А вот о рюкзаке с бутербродами и пивом, оставшемся в лесу, он подумывал с тоской. Организм настойчиво требовал возмещения потраченных калорий, а воспоминание о двух бутылках "Оболони" лишь усиливало жажду. Сейчас он с удовольствием отдал бы за них всю найденную валюту.

"Что ни говори, но не всегда в деньгах счастье!" ‑ еще раз утвердился в мысли пленник.

Ныла расцарапанная рука. Пульсирующая в ней боль нарастала. Кожа вокруг ранки вспухла, покраснела, во все стороны рассыпались паутинки воспаленных сосудов.

"Для полного счастья не хватает лишь сепсиса".

Но любопытство взяло верх, и Сергей заглянул внутрь кокона. Там он увидел лежанку с пористым, похожим на поролон, матрацом да еще небольшую панель, на которой слабо мерцали символы...

Если это не система жизнеобеспечения, то мне, похоже, труба!

Вспомнив о перстне, о его луче, Сергей принялся внимательно его рассматривать, но ничего, имевшего тайный смысл, так и не нашел. Дорогое ювелирное изделие, не более. К тому же, не его размера. Одев кольцо на средний палец, узник направил его в сторону предполагаемой двери и вначале ласково попросил:

‑ Сим‑сим, откройся! Пожалуйста, выпусти меня отсюда. Ну что тебе стоит...

К сожалению, ничего не произошло.

‑ Да отворись же ты, чертов терем... твою мать! ‑ теперь уже зло рявкнул Сергей.

То ли рука была не та, то ли заговор не подходил, но все вокруг осталось недвижимым.

Присев на краю "барокамеры", Сергей задумался. Раненная рука отекала на глазах. Черные похоронные мысли не давали сосредоточиться. Сам того не желая, он невольно гадал, какую смерть суждено принять. Наиболее вероятной казалась от жажды или заражения крови. Но проходить столь долгий путь мучений не хотелось. И Сергей рискнул. Раздевшись догола, мгновенно, пока не исчезла решимость, нырнул во чрево кокона. Мысленно простившись с жизнью, дрожащим пальцем прикоснулся к зеленому символу. Тот замерцал. Створки кокона мягко сомкнулись, послышалось едва уловимое жужжание, и он почувствовал, что засыпает.

Его, словно осенний листок, несло течением вниз по реке, мимо того самого места, к которому так и не суждено было дойти. Вода убаюкивала и ласкала. Вместе с болью смыла горести и печали, растворила в нахлынувшем блаженстве самосознание. Если это смерть, то о более легкой и мечтать было грех.

Свет начал распадаться, терять свою плотность. На смену ему явились лохмотья тьмы. Слившись воедино, они завладели миром, увлекли Сергея в бескрайнее ничто.

Опять ты смотришь на меня

Своим печально‑нежным взглядом.

И в нем я вижу приговор,

Что мне не быть с тобою рядом.

Волшебной встречи нашей сон

Развеян будет очень быстро.

Нам не пройти с тобой вдвоем

По жизни путь любви тернистый.

И счастья краткий миг уйдет,

Любви угаснет мир лучистый.

И в сумерках она умрет ‑

Так жаль, но все свершится быстро.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РИЗА

Черт побери! Неужто все правда? Но ведь это же безумие... безумие чистейшей воды. Полнейший бред! Ну, да ладно, сейчас посмотрим".

Сергей резко сел. Крутнувшийся калейдоскопом мир принял вновь более‑менее четкие контуры. Невероятно! Но, к превеликому сожалению, все осталось на своих местах: и кокон, и зонд, и, как следствие, кошмар произошедшего.

Тоска и страх вновь завладели душой. Да, он по‑прежнему замурован в перламутровом склепе. Надежды тщетны, и выхода нет. Но на этот раз волна безнадеги быстро отступила. Он все еще жив и, похоже, здоров. А это уже не так мало.

Сергей еще раз повнимательней прислушался к себе. Он был готов ко всему: боли, слабости, головокружению. Но ощущал легкость и силу. Казалось, подвернись ему сейчас камень, то он выжмет из него воду.

"Да, кстати, как там моя рука?" ‑ Краевский поднес ладонь к глазам и ахнул.

Руки было не узнать, так сильно она изменилась. Густо поросшая золотистыми волосками, мощная рука атлета могла принадлежать кому угодно, но только не ему. Также теперь выглядело и все тело ‑ сильное и красивое. С живота бесследно исчез шрам от аппендицита, а с кисти ‑ наколка.

Немного поиграв вновь обретенными мускулами, Сергей саркастически усмехнулся:

"Хоть сейчас на соревнования по body building... И так, из гадкого утенка сделали прекрасного лебедя. Ну, да ладно... А в душе моей тоже покопались? Хотя восприятие мира, вроде бы, прежнее. Но можно ли ему теперь доверять?"

Раздраженно пожав плечами, Краевский, отбросив сомнения, выскочил из кокона и глянул в немое прежде зеркало. На сей раз оно ответило, показав его изображение. Пришлось на время задержаться. Да уж! Новая плоть не шла ни в какое сравнение со старой, родной.

"Шалит дьявол! Ох, и балует, бестия! Искушает, да еще как. Что же ему нужно взамен? Совесть? Память? Душу?" ‑ размышлял Сергей, рассматривая свое лицо.

Несмотря на появившуюся за время сна небольшую золотистую бородку, признать его было можно. Хотя... хотя... ‑ происшедшее значительно изменило внешность. Особо выделялись глаза. Они, как драгоценные изумруды, сияли неестественно ярким пламенем, жгли и пугали своей глубиной. Черты лица стали резче. В них появилось нечто чужое и даже зловещее.