Неподобающая Мара Дайер - Ходкин Мишель - Страница 15

• Предыдущая
• 15/72
• Следующая

Я сомневалась, что смогу донести ее до машины Даниэля. Да и что бы я делала потом? Так далеко я не загадывала, но теперь на меня навалилась вся чудовищность ситуации, в которую я влипла. Собаке требовался ветеринар. У меня не было денег. Мои родители не очень любили животных. Я украла нечто с места преступления.

Место преступления.

Образ яркой арбузной мякоти, выплеснувшейся из черепа мужчины прямо в грязь, снова появился в моем мозгу. Он был, несомненно, мертв. Всего через несколько часов после того, как я побывала возле его дома. Умер именно так, как я ему того желала.

Совпадение. Это должно быть совпадением.

Должно.

Собака заскулила, рывком вернув меня к реальности. Я погладила ее и сделала нерешительный шаг вперед, осторожно, чтобы привязь не терлась об ее шею, которая, судя по виду, должна была очень болеть.

Уговаривая собаку идти вперед, я дотянулась до кармана, в котором лежал мобильник. Я получила одно голосовое сообщение. От мамы, из ее нового офиса. Пока я не могла ей перезвонить; мне нужно было доставить собаку в клинику для животных. Я набрала 411, чтобы выяснить, где тут поблизости ветлечебница. После я собиралась придумать, как обрушить на родителей новость, что — сюрприз, сюрприз! — у нас есть собака. Они должны были бы сжалиться над своей чокнутой дочерью и ее жалким питомцем. С меня сталось бы извлечь выгоду из трагедии — ради высшей цели.

Дождь снова прекратился, так же внезапно, как и начался, оставив после себя только туманную дымку. И, завернув за угол перед парковкой, я заметила характерную подпрыгивающую походку некоего характерного придурка, направлявшегося в мою сторону. Он проводил пальцами по мокрым от дождя волосам и теребил что-то в кармане рубашки. Я попыталась пригнуться за ближайшей припаркованной машиной, чтобы избежать общения с ним, но в ту же секунду собака гавкнула. Мы спалились.

— Мара, — сказал он, приблизившись.

Наклонил голову, и тень улыбки породила морщинки в уголках его глаз.

— Ной, — ответила я самым невыразительным голосом.

И пошла дальше.

— Ты собираешься представить меня своему другу?

Его ясные глаза остановились на собаке. Ной крепче сжал зубы, как следует разглядев ее: костлявую спину, пятнистую шерсть, шрамы, и на секунду он сделался тихо взбешенным. Но это выражение лица исчезло так же быстро, как и появилось.

Я попыталась принять небрежный вид, как будто для меня было в порядке вещей проводить время, совершая моцион под дождем в сопровождении истощенного животного.

— У меня есть другие дела, Ной.

Не на что тут смотреть.

— И куда ты?

Его голос звучал раздраженно, что мне не понравилось.

— Господи, ты такая чума, Ной.

— Мастерски написанная, со множеством недоговорок, эпическая притча, имеющая вечный моральный резонанс?[29] Ух ты, спасибо. Это одна из самых приятных вещей, которые мне когда-либо кто-либо говорил, — со сдержанным весельем ответил он.

— Болезнь, Ной. А не книга.

— Я игнорирую это определение.

— А ты не мог бы игнорировать его, убравшись прочь с моей дороги? Мне нужно найти ветеринара.

Я опустила взгляд на собаку. Она пристально глядела на Ноя и слабо завиляла хвостом, когда он наклонился, чтобы ее погладить.

— Ветеринара для собаки, которую я нашла.

Сердце мое сильно застучало, когда эта ложь слетела с моего языка.

Взглянув на меня, Ной приподнял бровь, потом посмотрел на свои часы.

— Тебе сегодня везет. Я знаю ветеринара в шести минутах езды отсюда.

Я заколебалась.

— Правда?

Надо же, какое совпадение.

— Правда. Пошли. Я тебя отвезу.

Я обдумала ситуацию. Собаке нужна была помощь, очень нужна. И ей могли помочь гораздо быстрее, если бы Ной был за рулем. С моим-то чувством направления я ездила бы кругами по Южному Майами до четырех часов утра. Я решила ехать с Ноем.

— Спасибо, — сказала я, кивнув ему.

Ной улыбнулся, и мы втроем двинулись к его машине. К «Приусу».[30] Он открыл заднюю дверь, взял из моих рук привязь и, несмотря на плешивость и блохастость собаки, подхватил ее на руки и положил на обивку.

Если она записает всю его машину, я умру. Мне следует его предупредить.

— Ной, — сказала я. — Я нашла ее всего две минуты тому назад. Она… бродячая, и я о ней ничего не знаю. Приучена ли она не пачкать в доме, вообще ничего, и я не хочу, чтобы она испорти…

Ной поместил указательный палец над моей верхней губой, большой палец — под нижней губой и совсем слегка сжал, прервав мою речь. У меня слегка закружилась голова, и, наверное, веки затрепетали и закрылись. Такой стыд. Мне захотелось себя прикончить.

— Заткнись, — тихо сказал он. — Это неважно. Давай просто отвезем ее туда, где ее осмотрят, хорошо?

Я слабо кивнула, кровь в моих венах неслась галопом. Ной подошел к пассажирской стороне машины и открыл для меня дверцу. Я забралась внутрь.

Я устроилась на сиденье, остро сознавая, насколько близко я от Ноя. Он порылся в кармане и вытащил пачку сигарет, потом — зажигалку. Не успев удержаться, я спросила:

— Ты куришь?

Он улыбнулся короткой озорной улыбкой и спросил:

— Хочешь сигаретку?

Всякий раз, когда он вот так выгибал брови, его лоб самым манящим образом собирался в морщины.

Со мной было что-то не так, очень сильно не так. Я списала это на свой гибнущий рассудок и отвела глаза.

— Нет, мне не хочется сигаретку. Они отвратительны.

Ной сунул пачку обратно в нагрудный карман рубашки.

— Я не буду курить, если тебя это беспокоит.

Но его тон вывел меня из себя.

— Меня не беспокоит, — ответила я. — Если ты не против в двадцать лет выглядеть на сорок, пахнуть, как пепельница, и заполучить рак легких, почему это должно беспокоить меня?

Слова сами собой слетели с моих губ. Я была такой противной, но не могла удержаться — Ной будил во мне самые худшие качества. Чувствуя себя слегка виноватой, я украдкой бросила на него взгляд, чтобы проверить, раздражен ли он. Конечно, он не был раздражен. Он выглядел так, будто это его просто развлекает.

— Мне это кажется потешным: всякий раз, когда я закуриваю, американцы смотрят на меня так, будто я собираюсь помочиться на их детей. И спасибо за участие, но я за всю жизнь ни разу не болел.

— Тебе повезло.

— Повезло, да. А теперь ты не против, чтобы я отвез эту умирающую с голоду собаку к ветеринару?

И вся моя вина ушла. Жар растекся по моим щекам, а потом — по шее до самых ключиц.

— Прости, а одновременно править машиной и разговаривать слишком сложно? Без проблем, я заткнусь.

Ной открыл рот, как будто хотел заговорить, потом снова его закрыл и покачал головой. Он вырулил с парковки, и из-за поезда мы девять минут сидели в неловком молчании.

Когда мы добрались до офиса ветеринара, Ной вышел из машины и подошел к ее пассажирской стороне. Я распахнула дверцу, просто на случай, если он собирается сам ее открыть. Его игривая походка не изменилась; он просто открыл заднюю дверцу и потянулся за собакой. К огромному счастью, она не описала обивку. Но вместо того чтобы поставить собаку на землю, Ной нес ее всю дорогу до двери здания. Она ткнулась мордой ему в грудь. Предательница.

Возле двери Ной спросил, как ее зовут.

Я пожала плечами.

— Понятия не имею. Я же сказала, что нашла ее десять минут назад.

— Да, — ответил Ной, склонив голову набок. — Ты и правда так сказала. Но им понадобится кличка, под которой ее зарегистрируют.

— Ну, тогда выбери ей кличку.

Я переступала с ноги на ногу, начиная нервничать. Я понятия не имела, чем заплачу за посещение ветеринара, что скажу, когда мы попадем внутрь.

— Хм-м, — пробормотал Ной. Он серьезно посмотрел на собаку. — Как тебя зовут?

Я раздраженно запрокинула голову. Мне просто хотелось со всем этим покончить.

• Предыдущая
• 15/72
• Следующая