Выкуп за мертвеца - Питерс Эллис - Страница 10

• Предыдущая
• 10/44
• Следующая

Выражение лица Кристины не изменилось, когда она вымолвила:

— Я непременно скажу Элиуду, как только он появится. Было бы жаль, если бы столь пылкая братская любовь была омрачена малейшим промедлением.

В ее медовом тоне чувствовалась горечь, глаза девушки сверкали. Поклонившись, она удалилась, предоставив Кадфаэлю возможность умыться перед вечерней трапезой. Он наблюдал, как девушка вышла с гордо поднятой головой — стремительно, но бесшумно, словно охотящаяся рысь.

Так вот как обстоят дела в этом уголке Уэльса! С одной стороны — девушка, имеющая четкое представление о своих правах и привилегиях, с другой стороны — несмышленый юноша, совсем еще ребенок по сравнению со своей невестой. Он шествует по жизни в обнимку со своим братом, забывая о нареченной. А девушка, обладающая недюжинным умом и обуреваемая страстями, восстает против положения вещей, не желая быть третьей лишней.

Знала бы она, что ей не о чем печалиться! Девушки взрослеют гораздо раньше юношей. Все, что ей нужно сделать, — это немного подождать и употребить оружие, данное ей от природы, и тогда она перестанет быть третьей лишней, которой пренебрегают. Но она слишком горда, вспыльчива и не расположена ждать.

Приведя себя в порядок, Кадфаэль пошел в зал, где был подан простой, но обильный ужин. У дверей в полумраке горели факелы, и с севера, со стороны Ллансантффрейда, доносился стук копыт возвращавшегося из дозора отряда. Столы в зале были накрыты, огонь в очаге пылал, и к закопченному потолку поднимался ароматный дым. Овейн Гуинеддский, повелитель северного Уэльса, довольный и проголодавшийся, прошел к своему месту за столом, расположенным на возвышении.

Кадфаэль видел его прежде всего один раз, но такого человека, как Овейн, невозможно было забыть. Принц не придавал никакого значения церемониям и пышным ритуалам и никогда не подчеркивал, что в жилах его течет королевская кровь. В свои тридцать семь лет он находился в расцвете сил. Высокого роста, светловолосый, Овейн пошел в свою бабушку, датчанку Рагнхилд, и мать Ангхарад, которая славилась своими соломенными волосами среди темноволосых женщин юга. Окружавшие Овейна молодые люди пытались подражать его уверенным манерам, но у них это плохо получалось, с какой-то развязностью и чванливостью. Кадфаэль гадал, кто же из этих шумливых юношей Элиуд aп Гриффит и сказала ли ему Кристина, что Элис жив. А если сказала, то интересно, какие выражения употребила эта девушка, терзаемая ревностью?

— Это брат Кадфаэль из Шрусберийского бенедиктинского аббатства, — сердечным тоном представил Кадфаэля Тудур, усаживая его неподалеку от принца за стол на возвышении. — Милорд, он прибыл к вам с поручением от своего города и графства.

Овейн окинул оценивающим взглядом голубых глаз крепкую фигуру и обветренное лицо Кадфаэля и погладил свою коротко остриженную бородку.

— Я приветствую тебя, брат Кадфаэль, а также дружелюбные края, в которых я могу рассчитывать на прочный мир.

— Кое-кто из наших с вами соплеменников недавно нанес не очень-то дружелюбный визит в Шропшир, после чего мир не стал более прочным, — напрямик сказал Кадфаэль. — Наверное, вы об этом уже слышали. Ваш брат лично не участвовал в этом набеге и, возможно, даже не давал на него разрешения. Однако несколько его воинов утонули у нас в ручье, мы их похоронили, как подобает. Одного из налетчиков добрые сестры бенедиктинской обители вытащили из воды. Быть может, ваша светлость захочет вернуть его, так как, по словам этого пленника, он приходится вам родственником.

— В самом деле? — Голубые глаза Овейна прояснились. — Я был так занят графом Честерским, что упустил из виду дела своего брата. По пути из Линкольна домой его люди много набедокурили, и все это недешево мне обойдется. Назови имя пленника.

— Его зовут Элис ап Синан.

— А! — с довольным видом выдохнул Овейн и со звоном поставил кубок на стол. — Значит, этот глупый мальчишка жив? Я в самом деле рад это слышать и благодарю Господа за спасение Элиса, а тебя, брат, за добрые вести. Ни один человек из отряда моего брата не мог сказать, каким образом он пропал и что с ним случилось.

— Они так быстро бежали, что им некогда было оглянуться, — кротко заметил Кадфаэль.

— От человека одной со мной крови я стерплю подобные слова, — усмехнулся Овейн. — Значит, Элис жив и находится в плену? Он ранен?

— Всего лишь царапина. Да и ума у него теперь прибавилось. Моя миссия заключается в том, чтобы предложить вам обмен, если среди пленных вашего брата окажется шериф нашего графства. Меня прислал Хью Берингар из Мэзбери, который передает вам просьбу Шропшира вернуть нашего шерифа Жильбера Прескота. Хью Берингар уполномочил меня засвидетельствовать вам его почтение и заверить, что мы и впредь намерены сохранять с вами мир.

— Самое время, — сухо заметил Овейн. — При нынешнем положении дел это во благо и нам, и вам. Где находится Элис в данный момент?

— В крепости Шрусбери, где он может свободно передвигаться, поскольку дал слово чести.

— И вы хотите поскорее сбыть его с рук?

— Мы с этим не торопимся, — ответил Кадфаэль. — Мы хорошего мнения об Элисе, так что можем подержать его еще некоторое время. Но нам бы хотелось получить шерифа, если он жив и находится у вас в плену. Хью искал его после битвы и не нашел никаких следов, а именно валлийцы вашего брата остались хозяйничать на поле, где сражался Прескот.

— Останься тут на пару дней, — предложил принц. — Я пошлю к Кадваладру выяснить, не у него ли ваш человек. И если это так, вы его получите, даю слово.

После ужина пели, играли на арфе и пили доброе вино — еще долго после того, как гонец принца отправился в свой неблизкий путь в Аберистуит. Молодые петушки Овейна и воины, сопровождавшие Кадфаэля, затеяли дружескую возню и шумно состязались в борьбе. Хью предусмотрительно отобрал тех, у кого была родня в Уэльсе, что в Шрусбери сделать было совсем нетрудно.

— Который из них Элиуд ап Гриффит? — спросил Кадфаэль, обводя взглядом зал, в котором было дымно от горящих факелов и пылавших в очаге поленьев. Стоял разноголосый гул.

— Я вижу, Элис и в плену болтлив, как на воле, — улыбнулся Овейн. — Его двоюродный брат сидит на конце ближнего стола, не сводя с тебя глаз и ожидая возможности заговорить с тобой, как только я отойду. Это вон тот долговязый парень в синей куртке.

Элиуда нельзя было ни с кем спутать, хотя внешним видом он совершенно не походил на Элиса. Элиуд так и впился взглядом в Кадфаэля и, горя от нетерпения, жаждал устремиться вперед. Сжалившись над юношей, Овейн поманил его пальцем, и тот полетел, словно пущенное копье. Элиуд оказался высок и худ. Черты его серьезного овального лица были тонкие, как у женщины, карие глаза блестели. Чувствовалось, что он одержим тревогой за ближнего — сейчас это была тревога за Элиса ап Синана. В другое время это могла быть тревога за Уэльс, за своего принца, а в один прекрасный день — за любимую женщину. Как бы то ни было, эта тревога всегда будет мучить Элиуда, и, наверное, никогда ему не знать покоя.

Элиуд преклонил перед принцем колено, и тот, ласково потрепав юношу по плечу, сказал:

— Садись сюда, рядом с братом Кадфаэлем, и спрашивай его о чем хочешь. Впрочем, самая лучшая новость тебе уже известна. Твой брат жив, и его можно выкупить.

С этими словами Овейн оставил их и пошел посовещаться с Тудуром. Элиуд тут же уселся и, облокотившись о стол, наклонился к Кадфаэлю:

— Брат, правду ли мне сказала Кристина? Элис у вас в Шрусбери, живой? Они вернулись без него… Я посылал, чтобы узнать, но никто не мог мне сказать, где и как он потерялся. Я искал и расспрашивал повсюду, и принц тоже, хотя он и превращает все в шутку. Элис — воспитанник моего отца. Ты сам валлиец и понимаешь, что это такое. Мы вместе выросли, ни у Элиса, ни у меня больше нет братьев…

— Конечно понимаю, — согласился Кадфаэль. — И я повторю то, что тебе сказала Кристина. Элис жив, здоров и в полной безопасности.

• Предыдущая
• 10/44
• Следующая