Самовар с шампанским - Донцова Дарья - Страница 12

• Предыдущая
• 12/58
• Следующая

– Конечно, – скуксилась та, – как хотите. Но фидхтинг обязательна. Без нее брак развалится! И ваш жених с этим согласен! Фидхтинг будет!

– Хорошо, – смирилась я и вернула сотовый в сумку. Значит, Феликс выяснил, что такое фидхтинг.

– Что-то случилось? – спросила Лоретта. – У вас лицо озабоченное сделалось.

– У меня скоро свадьба, – вздохнула я, – а платья нет.

– Я помогу вам! – воскликнула Лоретта, схватила телефон и затараторила со скоростью обезумевшей сороки: – Фред! К тебе сейчас придет моя знакомая, Даша! Срочно нужно платье. Сегодня! О-ля-ля! Да, мой ангел, поняла, она уже бежит. Не забудь про десять процентов скидки!

Завершив разговор, хозяйка магазина впала в еще больший ажиотаж:

– Свадьба! Прекрасно! Чудесно! Восхитительно! Лучший день в жизни! Не переживайте, вы будете прекрасны. Знаете улицу Фур?

– Конечно, – улыбнулась я, – до нее отсюда тихим шагом пять минут хода.

– Там есть магазин, на вывеске у него ящерица.

– Верно, один раз я покупала в нем для своего приятеля футболки, – кивнула я.

– Заворачиваете за бутик и видите салон свадебных платьев. Его хозяева Фред и Густав, я знаю их с юности, мы…

– Учились в одном классе, – не выдержала я.

– Как вы догадались? – поразилась Лоретта. – Ну не совсем так, просто в одной школе, они старше меня. Бегите туда. Фред вас ждет. Лучшие платья Парижа у него. Весь шестой округ выходит замуж в нарядах от Фреда и Густава, это супер! Это шик! И по разумной цене. Вы же не собираетесь поехать на авеню Монтень? Или пойти на улицу Сент-Онорэ? Вам там всучат платье с ярлыком знаменитого дома, но оно окажется сшитым в Азии, развалится на второй день. И заплатите за него столько, что стошнит. А у Фреда и Густи швеи – парижанки, да они зубами каждый шов проходят, создают произведения искусства!

– Спасибо, прямо сейчас воспользуюсь вашим советом, – остановила я Лоретту.

– Провожу вас до двери, – обрадовалась хозяйка.

На пороге магазинчика мадам Эвиар осторожно тронула меня за плечо.

– Даша! Фред вам сделает десятипроцентную скидку. Я его об этом попросила.

– Спасибо, – от души поблагодарила я Лоретту.

– Вы же никому из соседей не расскажете про любовницу Поля? – прошептала она.

– Я умею держать язык за зубами, – в очередной раз заверила я ее. – К тому же завтра я совершенно точно улечу в Москву.

– Оооо! Спасибо! – расцвела в улыбке мадам Эвиар.

Я помахала Лоретте на прощание рукой, дошла до бульвара Сен-Жермен, пересекла его, купила у метро Одеон в небольшом кафетерии при ресторане «Комптуар» блинчик из гречневой муки и, наслаждаясь им, двинулась по улице Сен-Сюльпис к собору с тем же названием, одному из старейших зданий Парижа. Менее пяти минут понадобилось, чтобы добраться от него до лавочки, в витрине которой стоял манекен в пышном белом платье.

– Бонжур! – улыбнулся тощий черноволосый продавец в узких коротких брюках и сильно обтягивающей рубашке. Французские мужчины любят одежду на размер меньше, что отличает их от наших парней, обожающих натягивать на себя шмотки, которые явно им велики. А еще французы никогда не носят носки, надевают даже зимой ботинки на босу ногу.

– Бонжур, месье, – отозвалась я, – позовите, пожалуйста, Фреди или Густава.

– Густи – это я, – расплылся в улыбке торговец. – А вы от Лоретты? Я угадал?

Я кивнула.

– Я молодец, – засмеялся владелец бутика. – Как увидел вас на пороге, сразу понял – невеста! У вас просто на лице написано: «У меня скоро свадьба!» Фреди!

– Слушаю, дорогой, – послышалось из глубины бутика.

Потом раздался шорох, и предо мной предстал необычайно полный для парижанина брюнет.

– Фреди! – закатил глаза Густав. – Посмотри на мадам и скажи, что ты думаешь?

Тот сложил руки на груди, чуть склонил голову и загудел:

– Тридцать шестой размер, верх «а», фигура шик! Мадам, вы прекрасны. Когда свадьба?

– Платье нужно сегодня, – ответила я, – прямо сейчас.

– О! – воскликнул Фред. – О!

– О! – повторил Густав. – О!

– Лоретта пообещала, что вы мне поможете, – продолжала я.

– Лоретта! – скривился, уходя, Фред. – Вот уж странная женщина.

– Мадам, садитесь, – засуетился Густав. – Кофе? Минеральной воды? Конфетку? Фреди гениален! Вы получите самое лучшее платье!

– Почему Фред назвал Лоретту «странной женщиной»? – проявила я неуместное любопытство.

Густав закатил глаза:

– Салон достался нам от отца Фреди, золотой был человек, добрейшей души. А уж какой модельер! К нему клиенты приезжали со всей Франции. Мы учились вместе с Лореттой и Полем в одной школе. У них была такая любовь! Ромео и Джульетта! Родители с обеих сторон пытались им помешать, но возлюбленные решительно сказали: «Мы обвенчаемся». Алан Жан-Жак Эвиар, упокой Господь его душу, и Клер, его жена, Элен, тетка Лоретты, ее мать Анна, – все заявили: «Женитесь? Отлично. Но мы вам помогать не собираемся. Если думаете, что в восемнадцать лет созрели для брака – пожалуйста. Но сами будете отвечать за свое решение». А откуда у молодых деньги? Отец Фреда позвал к себе Лоретту и сказал: «Девочка, я хочу подарить тебе подвенечное платье. Давай сниму мерки. Сделаю все бесплатно, ты будешь самой прекрасной невестой». Знаете, что она ответила?

– Зарыдала от восторга? – предположила я. – Бросилась целовать отца Фреда?

– Не угадали! Скорчила мерзкую рожу и заявила: «Я не нищенка, не нуждаюсь в подачках. Под венец пойду только в Шанель, а не в какой-то тряпке!» Фреди до сих пор передергивает, когда он Лоретту видит.

– Мы с ней не подруги, – сказала я, – только сегодня познакомились.

– Конечно, мадам, – хмыкнул Густав, – с Лореттой никто не дружит. Она себя ведет как королева, ходит, задрав нос. Поль таким же стал. Муж и жена, если долго вместе живут, делаются похожими. Но лучше б было наоборот, Поль очень добрый, приветливый человек. Лоретте надо было измениться под влиянием супруга, да получилось иначе.

– Есть три модели! – загромыхал Фред, возвращаясь в зал. – Вуаля! Первое золотое, длина в пол, рукава до запястья, футляр. Декольте нет, но матери невесты неприлично оголяться. Второе цвета…

– Фреди, – зашептал Густав, – дорогой, остановись! Мадам не мать невесты!

– О! – округлил глаза тот. – Прошу прощения! Для матери жениха отлично подойдет фиолетовое, и…

– Фреди, дорогой, – перебил Густав, – мадам сама невеста!

Компаньон замер, постоял молча, затем прислонился к прилавку с кассой и прошептал:

– Мадам невеста?

– Да, дорогой, – подтвердил Густав, – именно так!

Фред схватился руками за голову:

– Я совершил ужасную, трагическую, неповторимую ошибку! Катастрофа!

– Ничего страшного, – улыбнулась я. – Женщины моего возраста редко выходят замуж. Они, как правило, гуляют на свадьбах своих детей.

Фред прижал руки к груди:

– Мадам очень добра ко мне! Боже! Я остолоп! О каком возрасте вы говорите? Вы девочка! Юная! Прелестная! Невинная!

– Это мой пятый брак, – быстренько уточнила я.

– Все невесты девственны, – живо отреагировал Густав. – Старые замужества аннулируются с появлением очередного жениха. Никого не волнует, что у вас раньше было, главное, что сегодня. А у нас белое платье и фата!

– Не буду ли я выглядеть смешно в таком одеянии? – засомневалась я.

– Что я натворил, – запричитал, стуча себя по лбу кулаком, Фред, – ляпнул глупость, и теперь юная красавица считает себя старухой! Нет мне прощения!

– О мадам! – закатил глаза Густав. – Месяц назад мы сшили платье для баронессы Клар. Она выходит в двенадцатый раз замуж и всегда заказывает наряд у нас. Первое одеяние ей шил отец Фреди в… э… шестьдесят первом году прошлого века, потом мы перехватили эстафетную палочку. Вот баронесса Клар зрелая дама, поэтому на двенадцатую свадьбу мы деликатно посоветовали ей костюм цвета экрю и вуаль. Но она пронзила меня взглядом, словно змею шпагой, и заявила: «Густи! Придурок! Нельзя невесте надевать платье цвета скисшего шампанского. Только белое!»

• Предыдущая
• 12/58
• Следующая