Охотница за нечистью. Часть 2 (СИ) - Гончарова Виктория - Страница 11

— Завистница, — выдала победно демоница. — Всю жизнь завидовала брату, думала, что не нужна своей семье. И ты была права, Королева. Твой брат ненавидит тебя, а за что тебя любить? Ты отобрала у него жизнь, всё, о чём он мог думать так это о твоей сохранности, но ты даже этого ослушалась. Тсс, уперто желала вернуться домой, разрушила всё то, что он так долго строил для тебя. Притворялась, что не винишь его в смерти матери. Лгунья. Но вот себя за смерть отца не истязаешь...

— Нет смыла верить ей, Тина. Ехидна слишком ехидная для правды, — Мира скрестила руки на груди и, улыбаясь, смотрела на демоницу.

На самом деле Вьюжина очень сильно боялась, страх сковал все её внутренности, скручивая живот и призывая к тошноте, но она старалась не подавать виду, ибо знала, если Ехидна поймет, что ты скрываешь что-то от неё, или боишься её, то тебе придет незамедлительная смерть от её яда.

— Боишься, — продолжала Ехидна, — думаешь, не оправдаешь надежды, возложенные на тебя. И ты права, ты так же слаба, как и твоя подружка... тсс, ничтожна. Не способна к действиям, привыкла, что тебя вечно оберегают, то брат, то подружка, то... аххх, — демоница перевела свой «колющийся» взгляд на Марка.

Солнце развеяло туман, и в отблесках света Князев казался потерянным. На его лицо падали лучи: утонченные скулы, ходящие желваками, тёмно-русые волосы в беспорядке, нарастающая щетина, которая совсем не придавала ему привлекательности, как Артёму, глубокие серые глаза, подсвечивающиеся чёрной дымкой, блуждали в растерянности. Сейчас он больше всего не хотел показаться слабым, но ему казалось, что он стоит над пропастью и каждое шипящие слово Ехидны отдавалось ему шагом к бездне. Слово — шаг, и он всё ближе к краю, к падению.

— Ха, вот это да, — демоница наклонилась к груди Марка и стала слушать его сердце. — Стукссс, стук... один удар — один секрет.

— МАРК, НЕТ! — закричала Мира, понявшая смысл слов Ехидны. — Марк, если ты откроешь ей свои эмоции, то погибнешь. Перестань бояться! Сколько у тебя секретов, столько у тебя и минут жизни. Когда секреты закончатся...

— Я умру? — голос Князева дрогнул, он сглотнул подступивший комок и попытался набраться храбрости.

— Тсс, ты умрешь, — Ехидна обвила его тело своим хвостом и, схватившись за горло, стала нашептывать секретики, таившиеся в сознании парня.

— Я не боюсь! — сказал Князев, сам не веря в свои слова.

— Конечно-конечно, — Ехидна оскалилась и, наклонившись к его уху, прикусила мочку.

Что же может быть страшней открытых секретов? Иллюзии страха, того момента, когда ты не можешь контролировать своё тело?

Ехидна, всё также обвивая парня своим склизким телом, посмотрела на Кристину и, прикусив губу, улыбнулась:

— Аяяй, мы влюблены в Королеву, но боимся не того, что не сможем быть с нею, а того, что она не отвечает нам взаимностью? Бедный, бедный мальчик, — желтые глаза демоницы полыхнули огоньком, кажется, она натолкнулась на золотую жилу.

_________________________________

* Из «Божественной комедии» («Ад», песнь 3) итальянского средневекового поэта Данте Алигьери (1265—1321) — надпись на вратах ада.

Глава 6

Туманный ров

В огромной библиотеке особняка династии Князевых царила тишина. Свет, пробивающийся через щели зашторенных занавесок, отливал свои блики на кофейный столик и маленький стульчик, на котором сидела рыжая девочка.

Запрокинув ноги на столик, Катюша листала книгу с серьезным выражением лица и пыталась вдуматься в текст написанного. Дисциплины давались ей с неимоверной сложностью. К её годам двоюродная сестра - Мирослава Вьюжина - уже владела пятью языками на допустимом уровне для одиннадцатилетней девочки, а вот сама Катя даже свой родной язык выучить не может, не то, что бы иные грамоты и языки.

Дверь отворилась, прервав младшею Князеву от невыносимой латыни, на пороге стоял Виктор, служебный эльф династии Ивашковых и крестный отец Кристины. В руках он держал маленький черный клубочек и еле-еле поглаживал его.

Эльф боязливо посмотрел на девочку, вниманием которой полностью завладел черный клубочек и поманил её к себе.

Светло-рыжие волосы Кати были рассыпаны по плечам и напоминали лучики утреннего солнца. Её яркие зеленные глаза были широко распахнуты от удивления, рот, изогнувшийся в форму буквы «О», подергивался, вот-вот грозясь расплыться в улыбке.

Встав с миниатюрного стульчика, девочка подбежала к месту происшествия и разразилась хохотом, так напоминающим смех её брата.

— Не могу поверить! — хлопнув ладошками, Катя подпрыгнула на месте и, обхватив черного кота, стала его тискать.

Бедное животное, точно сетующие в данный момент на Гринпис, жалобно мяукало. Кошка с безучастным видом и обмякшим тельцем терпела нападки этого ребенка, перенося и ожидая, когда же, наконец, её отпустят. Вот её хозяйка почти никогда не позволяла себе таких вольностей даже тогда, когда была в возрасте этого злосчастного рыжего существа, именующегося Екатерина Дарьевна Князева.

— Ты ведь Фомочка, верно? — Катя поднесла кошку к уровню своих глаз и стала всматриваться в желтые зрачки животного.

— Катерина Дарьевна, — позвал эльф, — это ведьмовская кошка моей Кристины...

— Слишком галантно, Викториан, — проговорила кошка, растопырив ранее подогнутые ушки. — Это ведь всего лишь ребенок...

Катя была слишком увлечена ведьмовской кошкой, чтобы обратить внимание на то, что она говорит.

— Где твоя мама, ребенок? — спросила Фомочка, опираясь лапами об плечи девочки.

— Мама на кухне, — сюсюкала Князева, пытаясь прижать существо к своей щеке.

Викториан, развернувшись на носках обуви, засеменил к Елене.

— Эй, эльф! — позвала кошка, безуспешно пытаясь вырваться из рук девочки.

— Отдыхай, котяра, — махнув рукой, сказал Виктор, поворачивая за угол.

Прежде чем войти в комнату, эльф прислушался к доносящимся голосам. Как он понял, разговор вели три женщины, Виктор хмуро улыбнулся: три охотницы за нечистью, что ж ему - противоестественному существу - будет весьма неуютно.

Постучав, он вошел, задержавшись на пороге, эльф осмотрел кухню. На барном стуле сидела вдова Елена Князева и потягивала ароматный кофе. На ней были одеты легинсы и широкий темно-синий свитер; её темно-русы волосы были собраны в косу; утомленные серые глаза взглядом блуждали по лицу другой женщины, сидевшей противоположно от неё.

На вид этой женщине было около шестидесяти. Вокруг сине-голубых глаз у неё давно уже образовались гусиные лапки. Смотря на неё, приятней было думать, что эти издержки старости - всего лишь признак хорошего юмора и привычки посмеяться. Может быть, когда-то это было и так, но только не сейчас. Потеря двух внуков слишком сказалась на ней. В этой приятной на внешность женщине Виктор узнал Вьюжину Нину Антоновну.

А поодаль ото всех стояла точная копия своей матери, только более молодая. Наташа Вьюжина была одета в белый костюм ещё больше «выбеляющий» её светлую кожу. Короткие волосы Натали были заправлены за уши. Когда-то надменное и всегда презрительное выражение лица было не узнать - сейчас оно потемнело и высунулось. Под глазами залегли тени. И отсутствующий взгляд устремлялся куда-то далеко, явно не задерживаясь на кухне своей сестры.

— Викториан? — оторвав взгляд от своей мамы, заметила эльфа Елена. Встав, она приблизилась к Нине Антоновне и положила руку ей на плечо, при этом наблюдая за крестным Кристины. — Что ты тут делаешь?

— Я... — запнулся Виктор, не находя подходящих слов. Как ему просить помощи у врагов его народа?

— Кажется, ещё один, — на лице Нины Антоновны проскочила тень улыбки. Похлопав дочь по руке, она ободряюще кивнула головой.

Эльф, нахмурив брови, покачал головой и, вдохнув побольше воздуха, выпалил:

— Я знаю, что не должен этого просить, но мне некуда идти. Всю свою жизнь я работал на династию Ивашковых, но, когда мой народ объявил войну и приговорил меня к служению и боевым действиям, — Викториан опустил голову и сжал правой рукой ворот пальто, — я не смог пойти против тех, кто меня вырастил и у кого я работал.