Рискнуть (ЛП) - Глайнс Эбби - Страница 17

• Предыдущая
• 17/55
• Следующая

Когда она двинулась дальше, то старалась не поднимать голову и не признавать мое присутствие. Я осторожно схватил рукой её за плечо.

— Время твоей тренировки перенесено на час позже. Мне нужно поговорить с тобой. Если ты, конечно, позволишь мне. Я оставлю тебя в покое, если ты хочешь этого. Мне просто нужно чтобы ты сначала выслушала меня.

Харлоу держала спину прямо, пока я тихо произносил эти слова ей на ухо. Она не двигалась и ничего не сказала мне в ответ. Наконец, она кивнула.

— Спасибо, — ответил я. — Нам нужно уединиться. Не против, если мы пойдем к моей машине?

Харлоу выдохнула, признавая свое поражение.

— Ладно, пойдем.

Она не была рада такому повороту событий, но все-таки согласилась. Я мог праздновать маленькую победу.

Мы шли по парковке в полной тишине, я разблокировал двери своей машины и придержал дверь для Харлоу. Потом обежал машину и забрался на свое место.

— Говори. Я слушаю. — Сказала она, не глядя на меня. Её глаза смотрели прямо.

— То, что мы сделали… то, что случилось, кое-что значит для меня.

Харлоу даже не дрогнула.

— Когда мне позвонили по поводу Джейса, я впал в состояние шока. Потом… потом я увидел, как это сломило Бети. На похоронах, она сгибалась под тяжестью боли от своей потери, и это напугало меня. Она планировала совместное будущее с Джейсом. Она любила его с полной самоотдачей, и он принимал то, что она ему давала. И теперь она не может вернуть его назад.

Харлоу продолжала смотреть прямо перед собой, хотя я мог заметить хмурое выражение на ее лице.

— И всё, о чем я мог думать в тот момент, что будет, если я полюблю кого-то так же сильно, а потом потеряю? Как я смогу жить дальше? Я смотрел на Раша и Блэр. Он обнимал свою жену, пока она плакала, и я задавался вопросом, как он будет просыпаться по утрам, если вдруг потеряет её. Или Нейта. — Я замолчал и сделал глубокий вдох. Сейчас я был открыт перед ней больше, чем перед кем бы то ни было. Мне было трудно объяснять это даже на примере Раша и Блэр, что уж говорить про себя. Я хотел быть честным с Харлоу.

— Я решил, что никогда не захочу быть таким уязвимым, никогда не позволю себе полюбить кого-то так сильно, никогда не захочу на собственной шкуре испытать, что значит потерять человека, который владеет твоим сердцем. И я начал пить. Потому что понял, как легко могу влюбиться в тебя. Только за какие-то две недели я начал заботиться о тебе. Я испытывал такие чувства, которые прежде мне не приходилось испытывать. И это испугало меня. Я знал, что ты можешь стать единственной, кому я буду принадлежать, если допущу это. И поэтому я решил сбежать. Я пил слишком много виски, и когда появилась Нан, я уже был невменяем. Мне следовало держаться от неё подальше. Но в моей голове она была единственной, в которую, как я думал, был когда-либо влюблен. Но, на самом деле, я никогда не любил её. Я понял это после тех двух недель, которые провел с тобой. С Нан была только страсть. Мне нравилось, когда во мне кто-то нуждался, а Нан нуждалась во мне. Это всё, что когда-либо было между нами.

Харлоу, наконец, опустила голову и уставилась на свои колени, пока нервно сжимала руки.

— Я никогда не хотел обидеть тебя. Причинить тебе боль, последняя вещь, которую мне когда-либо захочется сделать. Я не заслужил то, что ты дала мне, но верь мне, когда я говорю, что буду всегда оберегать это. Для меня это значит много больше, чем ты можешь предположить. Но мне не следовало лишать тебя невинности в ту ночь. Я должен был вести себя как мужик и понять, что не заслужил такого подарка. Мне следовало уйти тогда. Но ты сделала меня слабым. Это одна из тех вещей, которая напугала меня. Никто раньше не мог заставить меня почувствовать слабость.

Наконец, Харлоу повернула голову и взглянула на меня. В её карих глазах больше не было жесткости. Вместо этого, я увидел в них понимание. Она просто кивнула.

— Хорошо. Ты прощен.

Потом она открыла дверцу и выскочила наружу, не сказав больше ни слова.

Я сидел в машине и пытался успокоить эмоции, которые плескались во мне. Я не хотел, чтобы Харлоу с такой легкостью приняла мои слова, а потом просто ушла. Но я не мог дать ей большего. Всё, что я мог сделать для нас, это объясниться и получить от неё прощение. Значит, теперь всё кончено? Боль, которая пришла с пониманием этого факта была по-настоящему сильной. Я потер рукой грудь, откинулся на сиденье и закрыл глаза.

— Что я только что сделал? — пробормотал я.

От громкого стука в окно моей машины, я чуть не подпрыгнул на месте. Я открыл глаза, выпрямился в сиденье и увидел снаружи Мейса.

Я опустил окно, а он поднял свои солнечные очки себе на затылок.

— И что это было? — спросил он.

— Мне следовало кое-что объяснить Харлоу. Я обидел её, и мне нужно было убедиться, что она знает правду.

— И в чем же заключается правда? — спросил Мейс. Он прищурил глаза, пока изучал меня.

— В том, что я не готов брать на себя какие-либо обязательства, а она относится к таким девушкам, которым ты отдаешь себя без остатка.

Мейс рыкнул.

— Черт возьми, да, она такая. И она слишком хороша для тебя. Харлоу никогда не станет второй Нан. А ты, приятель, заслуживаешь только Нан.

Он опустил очки себе на глаза и неторопливо направился в сторону черного грузовика, который явка нуждался в помывке.

Я злился, так как понимал, что он прав. Я не был достаточно хорош для Харлоу. Я знал это, черт возьми. И мне не нужно было напоминать.

Теннис был как раз тем, в чем я нуждалась, чтобы выплеснуть свою агрессию. Я не хотела разговаривать, я просто хотела безостановочно бить по этому идиотскому мячу в течение часа. И я отбивала каждый мяч, который Адам мне посылал. Когда Адам бросил свою ракетку, подкинул мяч в воздух, поймал его и убрал в карман, я поняла, что наш час закончился.

— Ты порвала игру сегодня. Я все ждал, что мяч разлетится на мелкие кусочки прежде, чем долетит до меня. — Подразнил Адам, когда я пошла взять полотенце и бутылку воды. Я вытерла лицо, потом сделала большой глоток спасительной жидкости.

— Это все от большой любви к игре, или ты представляла вместо мяча чью-то голову?

Я выдавила из себя улыбку.

— Просто один из этих дней. Сейчас я чувствую себя лучше, — сказала я ему.

— Хорошо. Потому что я хотел спросить, согласишься ли ты поужинать со мной сегодня вечером? Или, может быть, сходим в кино?

Я замерла. Стоп… Адам приглашал меня на свидание? Я повернулась и уставилась на него, проблеск надежды в его глазах сказал мне, что именно это он и имел в виду. Адам хотел встретиться со мной за пределами корта.

Моей немедленной реакцией было однозначное «нет». Я еще не была готова к такому повороту событий, но я остановила себя, прежде чем успела что-то сказать. Грант обидел меня, но это не означало, что так будет с каждым. Кроме того, Грант своим поведением в первую очередь стремился обезопасить себя от возникновения возможных трудностей в будущем. Он сам не понимал этого, но так оно и было. Адам не подвергал себя подобной опасности. Я не собиралась позволять ему то, что позволила Гранту. К тому же, было ли справедливо закрыться от всех остальных людей? Хотела ли я быть одной всю оставшуюся жизнь? Нет. Не хотела. Я не хотела жить со своим отцом до самой смерти. Я заслуживала то, чтобы узнать, что значить жить полной жизнью. Я хотела узнать, что значит быть любимой. И как я получу это, если сама не стремлюсь найти или не позволяю этому самому прийти ко мне?

— Мне нравится эта идея, — сказала я, стараясь не думать о большем.

Улыбка немедленно вспыхнула на лице Адама, и я заставила себя улыбнуться в ответ. Я собиралась пойти на свидание. На настоящее свидание. Папа бы гордился мной.

— Фуф, я целый день готовился к тому, что ты меня опрокинешь, и мне пришлось уговаривать себя, чтобы сделать этот шаг.

Он настраивался на разговор со мной. От этого я почувствовала себя особенной в большей степени, чем заставлял меня чувствовать себя Грант.

• Предыдущая
• 17/55
• Следующая