Игра вслепую - Елисеев Григорий - Страница 10

• Предыдущая
• 10/80
• Следующая

Полковник задернул шторы и сел в высокое кожаное кресло. Генерал кинул на вешалку длинное темное пальто и, сняв фуражку, опустился напротив.

– Чай, кофе? – предложил Курский. – Может, чего-нибудь покрепче?

Он слегка кивнул на небольшой секретер, стоящий в углу кабинета.

– Не придуривайся, Сережа, ты сейчас не на публике, – нахмурился Василевский. – Мы с тобой не друзья и никогда ими не будем.

– Как знаете, – пожал плечами полковник и, поднявшись, прошел к деревянному шкафу. – Я слышал, со следующего месяца мы больше не призываем на Периметр?

– Да, – кивнул Василевский, – хватит с нас лысых новобранцев, не знающих, с какой стороны держат АК. Здесь опасно, и служить тут должны профессиональные солдаты-контрактники, отдающие себе отчет в степени риска.

Щелкнул замок, и Курский, опустив крышку секретера, извлек бутылку дорогого коньяка. Коричневая жидкость медленно колыхалась в стеклянном сосуде.

– Французский. Десятилетний, – сообщил Сергей, поворачивая бутыль в руках. – Точно не хотите?

Офицер искоса посмотрел на командующего Московским военным округом.

– Ну ладно, – вздохнул он и вернул алкоголь на место. – Итак. Как я понимаю, самолет?

Курский прошел обратно за широкий дубовый стол, на ходу проведя ладонью по крышке рояля, и, щелкнув пультом, активировал голографический экран, повисший в воздухе.

– Да, – кивнул Василевский, сложив ладони домиком. – Самолет.

Он протянул полковнику прямоугольную карту памяти, и тот вставил ее в разъем в столешнице, прикрытый деревянной панелью. На мониторе побежали строчки данных, а затем возникла карта города.

– Беспилотники наконец обнаружили место крушения. Мы угробили двадцать машин, но нашли «Радонеж».

Курский подался вперед.

– «Призма» все еще на борту? – тихо осведомился он.

– Ну а где же ей еще быть? Сорок седьмой рухнул в «Дебрях». Ни один вменяемый сталкер туда не сунется. Даже посмотреть, что это такое там горит. А невменяемый навряд ли сможет свинтить ее с самолета.

– А что с пилотом?

– Слава богу, жив. Добрел кое-как до Периметра, сейчас в госпитале.

Сергей кивнул и снова посмотрел на экран. Офицеры помолчали.

– Президент взял дело под личный контроль. Уровень секретности поднят до четвертого, – объявил генерал.

– Мать честная! – Курский покачал головой. – Не думал, что до этого дойдет.

– Как видишь, дошло, Сережа. – Василевский покрутил стоящий на столе глобус. – Поисково-спасательная операция начнется через сорок восемь часов…

– Можете не сомневаться, мои люди будут готовы, товарищ генерал! – кивнул полковник.

Михаил развернулся в кресле и посмотрел Курскому в глаза:

– Твои люди никуда не отправятся.

– Что? – Сергей моргнул. – Но ведь…

– Операцией «Ладога» командую я. Ты больше не имеешь права интересоваться объектом «Радонеж». Его местонахождение – последняя информация, к которой у тебя был допуск. Если честно, я даже рад этому. Ты и твои танцы с наемниками уже порядком всех достали. Это доповская операция, и точка.

– А мне что, просто сидеть и ждать? – развел руками Курский и откинулся в кресле. – А если вам понадобится помощь?

– Помощь нам понадобится, – кивнул Василевский. – И ты ее окажешь.

Генерал склонил голову набок.

– На тебя возложена полная ответственность за операцию «Треугольник». Она должна быть завершена не позднее чем за семь часов до отправления поисково-спасательного отряда. Не за два, не за четыре, а за семь. Это ясно?

– Так точно, товарищ генерал, – проворчал Курский и, вытащив флешку, протянул ее Михаилу. – Вас проводить до вертолета?

– Как пожелаете, – пожал плечами Василевский.

Офицеры молча поднялись и направились к дверям кабинета. Генерал накинул на плечи пальто и, толкнув дверь, вышел первым. Двое солдат в темно-зеленом камуфляже отделились от стены и, примкнув оружие к груди, последовали за ним. Сергей шел рядом.

Пройдя по широкой лестнице, мужчины поднялись на крышу. Дождь превратился в ливень. Василевский надел фуражку и, развернув зонт, направился к ожидающему его Ка-60.

– Да, чуть не забыл…

Михаил обернулся. Взгляды офицеров снова встретились. Курский стиснул зубы.

– Наемников во время исполнения «Треугольника» ты можешь загубить сколько угодно. Но если погибнет хоть один из наших солдат, командование тебе голову снимет. Скорее всего, моими руками… Не думай, что я не знаю, куда исчезают артефакты для Центра, – прошипел он и ткнул Сергея пальцем в грудь. – Как только я докажу это генштабу, ты вылетишь отсюда с таким свистом, что у тебя уши лопнут. Вы у меня под колпаком… полковник Курский!

Последние слова генерал словно выплюнул. Забрался в вертолет и, пристегнув ремень, снова посмотрел на Сергея. Один из телохранителей захлопнул боковую дверцу с символикой дивизии.

Все убыстряясь, завертелся винт, шасси оторвались от крыши, и летающая машина, загудев турбинами, взмыла вверх.

Курский проводил Ка-60 взглядом и, сжав и разжав кулаки, что-то пробормотал.

– Не думайте, что весь ДОП принадлежит вам, товарищ генерал, – прошипел он и, обернувшись, направился в сторону двойных дверей.

В коридоре, прислонившись к стене и сложив руки на груди, его уже ждал молодой офицер с майорскими нашивками. При виде Курского он подался вперед и вопросительно глянул на полковника.

– Готовьте своих людей, Вдовиченко, – приказал Сергей. – Вы выдвигаетесь завтра вечером.

– Так точно, товарищ полковник, – козырнул солдат. – Сумма не изменилась?

– Нет, – помотал головой Курский. – Клиент заплатит оставшиеся две трети, как только «призма» окажется у него.

Автомобиль быстро ехал по пустой подмосковной дороге, заметно превышая допустимые восемьдесят километров в час. Но поскольку все населенные пункты в пределах двадцати километров от МКАД эвакуировали, шанс нарваться на патруль ДПС, затаившийся в кустах, был нулевым.

Владимир прихлопывал по рулю и покачивал головой в такт какой-то зажигательной песне, вырывающейся из радио, настроенного на волну «Периферии-FM».

– Давай, Ром! – Он стукнул друга в плечо. – Подпевай, это же наше детство! Стильный оранжевый га-алстук! Ну!

– Да ладно, – отмахнулся Нестеров. – Я не такой музейный экспонат, как ты.

– Такой же! – с улыбкой помотал головой Свистунов. – Давай, хорош стесняться! Дельта бы подпела!

– Ну… – Роман почесал затылок.

– Давай, никто не видит!

Валерий Сюткин в этот момент как раз снова дошел до припева.

– Пускай я никогда не встречал в Африке рассвет, – завопил Гольф.

– И не видел сам пожар в джунглях в час ночной! – щелкнув пальцами, пропел Нестеров. – Но знаю точно я, на земле самый яркий свет… Свет, который дарит всем стильный галстук мой!

– Свет, который дарит всем стильный галстук мой! – Владимир на ходу вскинул руки со сжатыми кулаками.

– Руль держи, блин! – засмеялся Роман, когда машина, подавшись вправо, чуть не врезалась в отбойник. – Господи… два взрослых мужика, а ведут себя, как школота на дискотеке…

– И что? – Свистунов перестроился в соседний ряд. – Не нужно никогда бояться выглядеть дураком. Если в тебе не осталось чего-то, что в нужный момент делает тебя ребенком, то на кой тогда вообще жить?

Нестеров улыбнулся. Где-то в вышине раздался низкий гул.

– Так. Это еще что? – нахмурился Роман и, опустив стекло, на ходу выглянул из машины.

Ревя турбинами, из-за крон деревьев появилась громадная черная туша. Тяжелый транспортный Ан-124 пролетел над дорогой и направился в сторону бывшей столицы.

– Доповский, – отметил Гольф.

– Ага, – кивнул Нестеров, вглядевшись в красные звезды на хвосте. – Что-то они зачастили. Уже седьмой за неделю.

– Думаешь, как-то связано с… – Владимир постучал себя по животу.

– Не знаю, – вздохнул Роман. – Давай-ка сюда свою красную папочку.

Свистунов расстегнул куртку и, вытащив пластиковый конверт, протянул другу. Тот повертел его в руках и, посмотрев на свет, щелкнул застежкой.

• Предыдущая
• 10/80
• Следующая