Механическая принцесса - Клэр Кассандра - Страница 30

• Предыдущая
• 30/92
• Следующая

– Замечательно, – пробормотал Гидеон.

– Что же они вообразили? – Габриэль взял в руки пачку писем и потряс ею. – Что Шарлотта причастна к каким-то темным делам? Что она собирается предать Конклав и Совет? Если бы мы знали, в чем ее подозревают, можно было бы убедить их в ее невиновности.

– И если бы Консул Вейланд только того и желал – убедиться в ее невиновности, – сказал Гидеон. – Но, похоже, он просто хочет ее на чем-то поймать. Он или те, кто руководит им, члены Совета. Дай-ка мне вон то письмо.

– От дядюшки? – засомневался Габриэль, но все ж протянул письмо.

Гидеон склонился над столом, взял перо и в свете колдовского огня стал сочинять послание Консулу.

В тот момент, когда он подул на чернила, чтобы те побыстрее высохли, дверь в гостиную распахнулась. Гидеон испуганно выпрямился. Комнату залило желтоватое сияние, намного ярче колдовского огня. Габриэль прикрыл глаза рукой и заморгал. В голову пришла запоздалая мысль, что перед визитом сюда надо было нанести Руну ночного видения. Вообще-то он думал об этом, но руны сходят не сразу и могли вызвать вопросы. Пока его глаза привыкали к свету, Гидеон ошеломленно воскликнул:

– Софи!

– Мистер Лайтвуд, я же просила вас не называть меня так, – холодно произнесла девушка.

Зрение Габриэля восстановилось, и он увидел, что Софи стоит в дверном проеме, держа в руках зажженную лампу. Когда она увидела Габриэля, все еще державшего в руке пачку писем, глаза ее сузились.

– Вы… Это что, письма миссис Бранвелл?

Габриэль поспешно положил пачку на стол:

– Я… мы…

– Вы что, читали ее переписку? – в ярости спросила Софи, в эту минуту напоминавшая Ангела-мстителя.

Габриэль бросил на брата быстрый взгляд, но Гидеон словно язык проглотил.

Насколько было известно Габриэлю, за всю свою жизнь брат ни разу не взглянул дважды в сторону какой-нибудь Сумеречной охотницы. Но на эту примитивную, лицо которой покрывали шрамы, он смотрел так, будто она была утренней звездой. Факт необъяснимый, но вместе с тем и неоспоримый. На лице Гидеона был написан ужас от того, что его добрая репутация рушилась прямо на глазах.

– Да, – сказал Габриэль, – мы действительно просматривали ее переписку.

Софи отступила на шаг назад:

– Я немедленно схожу за миссис Бранвелл…

– Нет. – Габриэль протянул руку, чтобы удержать ее. – Подождите. Вы нас неправильно поняли.

И он все рассказал ей: об угрозах Консула, о требовании шпионить за Шарлоттой и о придуманном ими способе решения этой проблемы.

– Мы даже не думали сообщать ему истинное содержание писем. Мы хотели защитить ее.

На лице Софи сохранялось подозрительное выражение.

– Почему я должна вам верить, мистер Лайтвуд?

– Мисс Коллинз, – наконец заговорил Гидеон, – я знаю, что после той дурацкой истории с булочками вы обо мне не самого высокого мнения, но, прошу вас, поверьте, я не собирался злоупотреблять доверием, которое Шарлотта оказала мне, и уж тем более не собирался платить предательством за ее доброту.

На мгновение застыв в нерешительности, Софи опустила глаза:

– Сожалею, мистер Лайтвуд, мне очень хотелось бы поверить вам, но преданность миссис Бранвелл для меня превыше всего.

Габриэль схватил со стола написанное братом письмо.

– Мисс Коллинз, – воскликнул он. – Прочтите это. Если после этого вы по-прежнему захотите привести сюда миссис Бранвелл, удерживать мы вас не будем.

Софи посмотрела на Гидеона, затем кивнула, подошла к столу, поставила лампу, взяла письмо и стала читать вслух.

Консулу Джошуа Вейланду

от Гидеона и Габриэля Лайтвудов

Милостивый государь!

Попросив нас следить за перепиской миссис Бранвелл с Идрисом, вы, по обыкновению, проявили величайшую мудрость. Просмотрев тайком ее корреспонденцию, мы установили, что она с завидной регулярностью общается со своим двоюродным дядюшкой Родериком Фэйрчайлдом.

Содержание этих писем разочаровало бы вас. Во всяком случае, мы в значительной степени разуверились в представительницах прекрасного пола после их прочтения.

Миссис Бранвелл демонстрирует бесчеловечное, недостойное женщины отношение к мучительным болезням старика. Для лечения подагры она советует ему делать компрессы из водки, в открытую смеется над донимающей его водянкой и не обращает ни малейшего внимания на жалобы Родерика о том, что в ушах у него собирается какое-то подозрительное вещество.

Нежной заботы и уважения к старшим, которых можно было бы ожидать от такой сравнительно молодой женщины, нет и в помине! Мы опасаемся, что власть сводит миссис Бранвелл с ума. Пока не поздно, ее надо остановить – слишком много Сумеречных охотников преждевременно сошли с дистанции из-за отсутствия женской заботы и ласки.

Искренне ваши,

Гидеон и Габриэль Лайтвуды

Софи дочитала до конца; в комнате стояла напряженная тишина.

– Так кто из вас написал это? – наконец спросила девушка.

– Я, – опустил голову Гидеон.

Губы Софи дрожали. В какой-то момент Габриэлю показалось, что она сейчас закричит.

– Это первое ваше послание? – спросила Софи.

– Нет, было еще одно, – признался Габриэль, – в нем речь шла о шляпках Шарлотты.

– О шляпках?

Тут Софи не выдержала и расхохоталась. Гидеон смотрел на нее с восторгом, как будто не видел ничего чудеснее. Даже Габриэль вынужден был признать, что смех сделал девушку прелестной.

– Думаю, Консул пришел в ярость!

– До такой степени, что был готов убить нас, – кивнул Гидеон.

– Так вы расскажете об этом миссис Бранвелл? – спросил Габриэль, которому хотелось побыстрее избавиться от неопределенности.

Лицо Софи вновь посерьезнело.

– Нет, – ответила она. – Во-первых, у меня нет желания компрометировать вас перед Консулом, а во-вторых, подобная новость будет миссис Бранвелл неприятна и ни к чему хорошему не приведет. Шпионить за ней! Какой он ужасный, этот Вейланд! – Ее глаза метали молнии. – Если вы нуждаетесь в содействии, я с радостью помогу вам разрушить его коварные планы. Письмо оставьте мне, а я прослежу, чтобы завтра оно было отправлено адресату.

В музыкальной комнате не было того слоя пыли, который помнила Тесса, – она выглядела так, будто в ней недавно произвели генеральную уборку. В камине горел огонь, на фоне которого выделялась фигура Джема. Когда Тесса вошла, он повернулся к ней и нервно улыбнулся.

Все вокруг выглядело размытым, будто написанным акварелью, – белоснежные инструменты, очертания которых проступали в отблесках огня, тускло отсвечивавшее пианино в углу, уютные диваны и кресла. Они стояли и смотрели друг на друга: девушка в элегантном синем платье и хрупкий юноша с серебристыми волосами, в черном сюртуке, слишком свободном для его фигуры. В уголках его рта залегла тревога.

– Тесса, я не был уверен, что ты придешь…

Она сделала шаг, чтобы обнять его, но сдержала свой порыв. Сначала нужно было поговорить.

– Не сомневайся, я всегда приду, – ответила она. – Джем, мне так жаль. Как тебе объяснить? Я словно обезумела. Мне невыносима мысль о том, что ты страдаешь из-за меня, потому что я каким-то образом связана с Мортмейном.

– Это не твоя вина, у тебя просто нет выбора…

– Уилл был прав – Мортмейну верить нельзя. Если бы я и пошла к нему, нет никакой гарантии, что он сдержит свои обещания. А я… я бы тем самым вложила оружие в руки врага. Не знаю, как он собирается меня использовать, но явно не во благо. В конечном счете могло оказаться так, что я причинила бы вам много зла. – В глазах девушки стояли слезы, но она сдержалась и не заплакала. – Прости меня, Джем. У нас нет времени на то, чтобы злиться друг на друга. Я понимаю, почему ты так поступил, на твоем месте я сделала бы то же самое.

• Предыдущая
• 30/92
• Следующая