Замок ужаса - Пищенко Виталий Иванович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/29
• Следующая

Все спокойно… Черт его знает, может быть, и так. Но я кожей чувствую, что скоро что-то произойдет. И вдобавок, весьма неприятное что-то… Да и оснований до конца верить Славомиру, или как его там на самом деле зовут, у меня нет. Скорее, наоборот, есть немалые основания подозревать его… В чем? Не знаю. Но в этих местах не верят незнакомым людям. И не любят их. Это мы с Артуром испытали на себе. А Славомира я не знаю совершенно, еще три часа назад и не подозревал о его существовании…

Третью, неделю мы упорно пробивались на юг. Монастырь, в котором, по словам Джибрина, была написана летопись, еще и не начинали строить. Соответственно, сразу же отпала идея поиска неведомого летописца.

Местные жители охотно слушали рассказы «благородного рыцаря», много и долго рассказывали о своих господах равно как и о драконах, злых волшебниках, ведьмах и прочей нечисти, которой, если им верить, в округе водилось больше, чем на бездомном псе блох, но сразу замолкали, как только речь заходила о южных землях. Словно на разговоры на эту тему кто-то незримый и пользующийся неоспоримой властью — наложил запрет.

Редкие ясные дни сменялись затяжной непогодой, все реже встречались постоялые дворы и селения, все чаще приходилось коротать ночь у костра, завернувшись в мокрый плащ.

Артур безупречно выполнял роль молчаливого расторопного слуги. Его электронный мозг впитывал информацию, моментально отсекал все лишнее, выбирал мало-мальские крохи полезных сведений. Лингоанализатор сопоставлял незнакомые слова с уже известными, помогал усваивать диалекты и сленги. Без Артура, особенно в первые дни, мне пришлось бы солоно. Могучая защитная машина, надежное хранилище и источник информации, ниточка — да что там ниточка — трос, канат! — связывающая меня с родным и понятным временем, но… Робот остается роботом. Стать полноценным товарищем Артур просто не мог. И мне все острее не хватало дружеского совета, пусть не электронно выверенного, пусть ошибочного, но человеческого.

Артур заметил чалую кобылку недалеко от перекрестка бог знает когда заброшенных дорог. Она смирно паслась и никак не отреагировала на наше появление. А потом из-за гигантского накренившегося бука шагнула высокая фигура в темном плаще с капюшоном, надвинутым на глаза.

Особого волнения я не испытывал — мы были вне досягаемости для прицельного выстрела из лука или арбалета, — но на всякий случай коснулся рукояти меча. Словно не замечая этого движения, незнакомец сделал несколько уверенных шагов, а затем показал пустые ладони, демонстрируя, что не питает дурных намерений.

Ну что ж…

— Кто ты? — спросил я, когда он подошел еще на несколько шагов.

Прежде чем ответить, незнакомец легким движением головы скинул капюшон, открывая лицо. Если бы меня заставили определить его возраст, пожалуй, я бы не решился на точный ответ. Сорок? Шестьдесят? А может быть, все сто, если верить, что глаза отражают мудрость прожитых лет? Резкие морщины, темные прямые волосы, движения уверенного в своей силе и чертовски опасного зверя. Так же трудно было определить род его занятий. Явно не благородного сословия, но и не купец — те без товара не путешествуют, — не священнослужитель, не ремесленник, не крестьянин… На груди тонкая серебряная цепь, к ней подвешен диск с неясным изображением. Из-под плаща выглядывает рукоять тяжелого двуручного меча. Таким рубить в бою, привстав на стременах яростно храпящего боевого коня, а не возить за поясом, восседая на спине жалкой клячи…

Пауза затягивалась. Незнакомец словно дал нам возможность рассмотреть себя и лишь после этого ответил на мой повисший в воздухе вопрос:

— Странник. Дела ведут меня в юго-западные земли. Если путь благородного рыцаря лежит туда же, я прошу разрешения присоединиться к вам.

Так… Берет, что называется, быка за рога сразу… Отказать? Но я совершенно не знаю дороги, лежащей впереди. Конечно, он может пригодиться как проводник. Но кто он? И чем может быть опасен? Если где-то рядом залегли его приятели, от моего ответа зависит немного — выследят все равно.

— Я один, — словно прочитав мои мысли, снова заговорил незнакомец. — Пришел издалека и никого в этих местах не знаю, но про дорогу на юго-запад слышал немало. Попутчик я, правда, не очень веселый, но зато кое-что умею. Знаю травы и камни, могу снять боль и усталость. Обузой и лишним ртом я для вас не буду.

Его прямодушие если и не подкупало, то располагало. Я покосился на Артура — тот хранил полное спокойствие: значит, поблизости никого нет. Мой взгляд не остался незамеченным незнакомцем, и по его губам скользнула тень улыбки. Улыбки, а не насмешки. И я принял решение:

— Хорошо. До заката мы хотели добраться до вершины вон той горы. Видишь?

Незнакомец молча склонил голову.

— Седлай лошадь и догоняй нас.

Еще один согласительный жест. Уже поворачивая коня, я обронил вопрос:

— Как тебя зовут?

— Славомир.

Имя славянское. Совсем непонятно. Ближайшее селение славян далеко на северо-востоке. Ладно разберемся…

Он догнал нас минут через двадцать. Молча пристроился позади запасного коня. На мои вопросы отвечал коротко и односложно, и я решил отложить их до стоянки. И вот теперь:

— Все спокойно. Опасности рядом нет.

Что-то темнело сквозь покрытые мхом стволы деревьев. Явно какое-то строение. Но откуда ему здесь взяться? Кругом — полное безлюдье.

— Это сторожевая башня, — произнес Славомир. Помолчав, добавил: — Много лет назад ее и еще десятки таких же построил здешний король-чародей. Мы приблизились к границам его владений.

— Ты хочешь сказать, что это государство существует доныне? — спросил я.

— Нет, — отозвался Славомир, — королевство давно не существует: с тех самых пор, как сгинул его основатель и владыка. Королевства нет, но тени злодейства по-прежнему бродят по этой земле. Так говорят. Но эта башня заброшена.

— А как называлось это королевство?

— Мне не хотелось бы говорить об этом, — уклонился от ответа Славомир.

Время успело разрушить древнюю постройку. Обвалились внутренние перекрытия, щербатым ртом скалились уцелевшие зубцы на вершине башни. Но дряхлая винтовая лестница каким-то чудом еще держалась. Стараясь не касаться руками стен, поросших мерзкими белесыми лишайниками, я поднялся по ней и оглянулся на пройденный путь. Сплошная шкура лесов: ни дорог не видно, ни тропинок, ни редких деревень, ни еще более редких постоялых дворов, — лес укрывал все.

• Предыдущая
• 15/29
• Следующая