Укус скорпиона - Пищенко Виталий Иванович - Страница 47

• Предыдущая
• 47/81
• Следующая

– Та-ак, – протянул папаша, закрывая за собой дверь. – Мне нравятся фокусы, но не фокусники!

– Хорошо, – сдался я, – вы поверите мне, что наука смогла придумать такие приспособления, чтобы человеческий организм мог проникать в виртуальность и выходить обратно?

– Ой, как здорово! – всплеснула руками ничего не понявшая девочка.

– Помолчи, – осадил ее суровый джентльмен.

– Папа, он же ничего плохого не сделал. Даже дал мне подержать свой замечательный шлем. Знаешь, там внутри есть компьютер, и он…

Но папа бросил на нее такой взгляд, что девочка осеклась и умолкла.

– Документы, надеюсь, у вас есть? – спросил он.

Документы у меня были. В кармане рубахи. А рубаха лежала в мокром рюкзаке, с которого на пол натекла уже целая лужа.

Я кивнул на рюкзак и сказал.

– Удостоверение там. Достать?

Он как-то странно посмотрел на меня и сказал:

– Обойдемся. Лучше я вызову представителей власти, пусть сами разбираются.

– А вот этого не надо, – сказал я и, повернувшись к девочке, добавил: – Ты уж извини.

И я врезал этому дотошному гражданину кулаком в челюсть. Он даже не охнул, просто отлетел к переборке и оплыл на пол, в ту самую лужу.

– Я же не виноват… – сказал я девочке. – Он сам все это начал.

И я выскочил вон из каюты. Черт побери, когда все это кончится? Я обрету когда-нибудь покой хоть на пять минут? Вот теперь ищи, где можно спрятаться. Этот тугодум поставит на уши всю команду, и они перероют судно от кормы до носа.

Но первым делом надо было переодеться. Почему я не сделал этого в каюте, ведь была куча времени, я же балдел, сидя на полу, словно кот на печной трубе? Плохо быть умным задним числом, теперь не те времена, чтобы позволять себе подобную роскошь.

Пришлось раздеваться прямо в коридоре. Я стянул со спины рюкзак, вытащил оттуда хоть и помятую, хоть и влажную, но все же нормальную для реала одежду, и принялся снимать с себя костюм. И надо же, когда я был в совершенно непрезентабельном виде, дверь одной из кают отварилась и в коридор выплыла дородная дама в белой пляжной шляпе и купальнике, обнажавшем ее рыхлые телеса.

– Боже мой! – воскликнула дама при виде моей обнаженной натуры. – Что вы тут делаете в таком виде?

– Конференция нудистов, – крякнул я. – Разве вы не знали, что почти все судно арендовала наша организация?

– Нет! – гневно сказала она. – Если бы знала, ноги моей здесь не было. Я порядочная женщина.

– Значит, вам не повезло, – двусмысленно посочувствовал я. – Но чтобы больше вас не расстраивать, позвольте я оденусь. Не думал, что мой вид вызовет столь бурную реакцию.

– Уж извольте, – сказала дама и, смешно колыша задом, поплыла по коридору, в конце которого виднелась дверь на палубу.

Я быстренько оделся и побежал в другую сторону – туда, где находилась лестница.

Так, а теперь куда – вверх или вниз?

Вверх, на дневной свет, почему-то не хотелось. Мне бы сейчас забиться в какую-нибудь щель, и сидеть там, как таракану, не высовывая наружу даже усов. И еще очень хотелось узнать, далеко ли мы находимся от Дакара, от этого зависело насколько серьезная игра в прятки мне предстоит. Но пока второй вопрос был менее важен чем первый. И я нырнул в чрево судна, спускаясь по лестнице все ниже и ниже.

Исчезли коврики, прикрепленные к ступенькам стальными планками, стало грязнее, и не так блестел давно не крашеный пол. Наконец, я оказался на последней пассажирской палубе, где располагались каюты четвертого класса.

«Прежде всего надо спрятать рюкзак, – подумал я. – Во-первых, улика, а во-вторых, я не слишком уж и похож на туриста».

Искать место для тайника даже и не пришлось, за сходнями вполне могло поместиться не меньше десятка таких же рюкзаков. Туда я его и засунул, и лишь потом принялся разглядывать уныло освещенный тусклыми лампочками коридор со множеством дверей. Тесновато здесь, но, может, с моим помятым костюмчиком в этом улье как раз и удастся сойти за местную «пчелу»?

Я открыл первую дверь и заглянул вовнутрь. Какой-то важный негр читал газету, а рядом под неусыпным оком шоколадной мамаши возились ребятишки.

– Простите, – сказал я и направился к следующей двери.

Здесь дрыхли четверо здоровенных мужиков, и запах чеснока бил, как из брандспойта, тугой и мощной струей, выкинувшей меня обратно в коридор.

За третьей дверью играли в карты, играли по маленькой, и сюда набилось еще человек пять глазеющих. Что ж, на какое-то время есть, где приткнуться, и на том спасибо! Не спрашивая разрешения, я вошел в каюту и через чье-то плечо принялся следить за ходом игры, сотворив на лице заинтересованное выражение.

Внимания на меня не обратил никто. На нижних палубах довольно часто можно увидеть подобное «карточное» времяпрепровождение. Люди, которым едва хватило денег на билет, не могут позволить себе корабельные развлечения вроде баров и дансингов. Так и коротают они время, выигрывая и проигрывая крохи, которые им кажутся целым состоянии. Увы, все познается в сравнении.

Через какое-то время мне удалось присесть на одну из коек, оттеснив впередистоящих. Теперь они оказались между мной и дверью. Дай бог, чтобы карточная игра продолжалась как можно дольше, а их спины послужили хорошим укрытием от чужих глаз.

Теперь оставалось ждать и надеяться, что тот нервный папаша не сможет убедить капитана начать крупномасштабные поиски. Впрочем, скорее всего произойдет как раз наоборот. Свое везение, равно как и невезение я уже проверял сегодня не единожды. Очередь за невезением. Так и есть, скрипнула дверь, и над нами громыхнул грубый с хрипотцой голос:

– Это что здесь за казино, бездельники!? Марш по своим каютам! Еще раз увижу карты – пеняйте на себя.

Все повернулись к двери, хмуро глядя на седовласого моряка в лихо заломленной фуражке.

– Я сказал – выметайтесь! И не все разом! Выходите по одному.

Я аккуратно выглянул из-за чьей-то спины, и сердце забарабанило прямо по ребрам. Рядом с моряком стоял побитый мной папаша и внимательно вглядывался в лица. Любители карточных игр начали по очереди покидать каюту. Я, разумно решив, что не стоит быть в этой очереди последним, пристроился за худосочным низеньким человечком и, сотворив на лице безразличное выражение, направился к двери.

Удивительно, но на меня так и не указали пальцем, не заорали: «Вот он! Держи его, держи!» Я вышел в коридор и направился к лестнице, краем уха услышав вопрос, заданный хриплым голосом:

– Ну что, и здесь его нет?

– Я же вам объяснял! – заорал въедливый джентльмен. – Тот был в водолазном костюме и со шлемом.

«Лопух, – хмыкнул я про себя, – только страху на меня нагнал, паршивец».

Оказалось, мы были уже рядом с Африканским берегом, и к двум часам пополудни следующего дня на горизонте показался Дакар.

Что знал я об этом городе? Практически ничего. Ну, о гонках Париж – Дакар знают все, о том, что это столица Сенегала – тоже, и то, что страна эта славится на весь мир своим арахисом – многие. Но вот чего я не знал, так это то, что дакарцы встречают заморские корабли чуть ли не всем городом. Когда мы вошли в акваторию порта, пристань, к которой наш пассажирский лайнер собирался швартоваться, была заполнена неграми, почему-то преимущественно мужского пола. Они радостно махали руками, кричали что-то на своем языке, в общем, радовались несказанно.

Я наблюдал за аборигенами с нижней палубы и не меньше их радовался тому, что окажусь наконец на суше и смогу по-человечески отдохнуть, ведь всю предыдущую ночь мне пришлось проторчать на данс-площадке, развлекая танцами не первой молодости дамочек. Они щедро угощали меня выпивкой, приглашали за свои столики, но почти не предлагали есть. Поэтому под утро я был пьян вдрызг и с трудом сумел перевалиться через борт шлюпки, где и продрых до полудня.

Эх, что вспоминать, паршиво мне было, да и теперь не очень-то хорошо. Зато впереди меня ожидал отдых. Я решил на несколько дней задержаться здесь и позагорать на роскошных пляжах, обдумывая план дальнейших действий. Однако для этого мне надо было сперва отправиться в виртуальность, и раздобыть там денег, ведь я был на абсолютном нуле…

• Предыдущая
• 47/81
• Следующая