Полведра студёной крови. (СИ) - Хватов Вячеслав Вячеславович - Страница 42
- Предыдущая
- 42/72
- Следующая
Почти одновременно с моим выстрелом застучал АК Ткача, посылая вниз длинную очередь.
— Блядь! — я перебросил винтовку за спину и, взяв дробовик, дал четыре незрячих выстрела пулевыми по близлежащим кустам, после чего тут же напихал в магазин картечи.
Внизу разразился диким визгом девичий квартет.
— Мой ушёл! — заорал Ткач, рыская стволом вокруг кровавых пятен на снегу.
— И мой!
— Дьявол! Я в него полмагазина всадил!
Высоченный силуэт снова замелькал среди деревьев, удаляясь, и я вскинул ружьё. Но меня отвлёк звук, стремительно нарастающий с противоположной стороны. Чертовски неприятный звук ломающихся веток и тяжёлого свирепого дыхания огромной, несущейся во весь опор твари.
— Так не бывает…
Громадный медведь с седоком на спине под оглушительный треск вылетел из чащи и, в считанные секунды миновав поляну, обрушил свой вес на облюбованное нами дерево.
— Бля!!! — Ткач едва удержался от падения, но неосмотрительно снятый с шеи автомат этим похвастать не смог и исчез в сугробе.
— Стреляй по морде!!!
Я направил ствол в разверзшуюся внизу окутанную облаком пара пасть и нажал спуск, но чудовищный удар, сотрясший дерево, увёл сноп картечи в сторону.
Пистолетная пальба Ткача заметных результатов так же не дала.
— Гранаты есть?!
— РГО! — крикнул Алексей, перезаряжая ПММ и отчаянно борясь с земным притяжением.
— Кидай!
— Самих заденет!
Очередной удар громадной лапы с треском раскол ствол дерева.
— Кидай!!! Блядь! — я насилу увернулся от просвистевшего возле головы камня, не в состоянии обнаружить метателя из-за постоянной тряски. — Живее!!!
Ткач, наконец-то, изловчился вытащить гранату из подсумка и, выдернув чеку, отпустил алюминиевый "жёлудь" с гексоген-тротиловой начинкой в полёт.
Но взрыва не произошло. Видимо, рыхлый снег слишком мягко затормозил падение гранаты, и ударная цепь взрывателя не сработала.
Я уже начал беспокоиться, когда внизу раздался громкий хлопок, а медвежий рёв захлебнулся хрипами. Звериная вонь ненадолго сменилась приятным ароматом выгоревшего ВВ.
Медведь отшатнулся в сторону от только что терроризируемой берёзы и побрёл прочь, орошая снег кровью из раскуроченного бока. Наездник остался лежать под деревом, судорожно сжимая культю, образовавшуюся на месте левой ступни. Секунду спустя, припорошивший его снег взвился, поднятый пулями и картечью.
— Сдохни, сука! — в сердцах заорал Ткач и тут же затих.
Обмякшая тушка Алексея качнулась и повалилась набок.
— Дерьмо! — метнулся я на выручку компаньону, но не успел.
Ткач сорвался с засидки и, треснувшись по пути о ветку, составил компанию своему автомату в сугробе.
Пожалуй, никогда ещё не испытывал я столь смешанных чувств. С одной стороны смотреть, как Ткач мешком летит вниз, было чертовски приятно. Область мозга, отвечающая за примитивные низменные эмоции, воодушевлённо генерировала наслаждение. Но прагматичная область портила картину, жирными мазками тревоги и сожаления.
Дерево — не слишком удобная для боя позиция, когда ты обнаружен. На засидке особо не поманеврируешь. Так что, не дожидаясь пока камень прилетит и в мою голову, я поспешил спуститься.
Получивший изрядную порцию свинца наездник, как ни странно, был всё ещё жив, и даже предпринимал слабые попытки достать меня причудливым, похожим на косу оружием.
Повысив на два заряда картечи содержание тяжёлых металлов в организме недобитка, я двинулся в сторону, откуда по моим предположениям прилетел едва не нокаутировавший меня камень.
Ткач в сугробе не шевелился, но выдыхаемые всё ещё облачка пара внушали надежду на благополучный исход падения. Метрах в десяти от нашего дерева, свесив голову в воронку подтаявшего от натёкший крови снега, распласталась одна из баб. Подойдя ближе, я убедился, что это не Урнэ, и с немалым для самого себя удивлением порадовался этому факту. От трупа в чащу тянулась вереница кровавых капель. Резонно предположив, что бабе с разломанным надвое черепом ни к чему было возвращаться к костру, чтобы умереть, и эта кровь принадлежит её убийце, я пошёл по следу.
"Где спрятаться раненому трёхметровому гиганту в зимнем лесу?" — такой вопрос встал передо мною, когда след неожиданно оборвался возле каменных валунов. Беглый осмотр места таинственного исчезновения показал, что один валун явно сдвигали. Попытка повторить сей трюк с моей стороны успехом не увенчалась, и я, несолоно хлебавши, отправился на поиски второго великана. С этим мне повезло больше. Изуродованную тушу "лесного жителя" удалось обнаружить по хрусту костей и треску разрываемой плоти.
— И как оно? Ничего?
Красавчик вынул перемазанную в крови морду из своего позднего ужина и довольно оскалился.
— Когда вернёмся, я запру тебя в одной клетке с медведем и буду там держать, пока он не станет тебя бояться. За мной, ссыкло.
Глава 19
Организм человека — загадочная штука. У него имеются защитные приспособления на все случаи жизни, от соплей и мурашек до сложнейшей иммунной системы. Но в самых критических ситуациях, когда организм оказался перед лицом действительно жуткой угрозы, или когда уже огребает по полной, этот умник не находит ничего лучше, как отключить мозг и остаться абсолютно беззащитным. Пиздец как страшно? Отключить! Пиздец как больно? Отключить! Серое вещество ударилось о черепную коробку? Отключить к хуям и не ебёт! Как по мне, более халатного отношения к делу сложно и придумать. Организм — слюнтяй и тряпка — решительно не желает бороться с угрозами, имеющими моментальный эффект. Но если ущерб растянут во времени, есть шанс, что ленивая размазня таки соберётся силами и даст отпор.
Желая проверить свою теорию, я склонился над пребывающим в сладостной неге Ткачём и зажал ему нос со ртом рукавицей. Дремлющей организм смекнул, что если не прекратит заниматься прокрастинацией, ему очень скоро настанет кирдык, включил мозг и послал в него запрос на электрошоковое реанимирование. Ткач дёрнулся всем телом и, вылупив глаза, замахал руками.
— Всё-всё, с возвращением, — поприветствовал я пациента, дав воздуху свободно заходить в его лёгкие.
— Какого… хера?! — хватал он ртом живительную газовую смесь.
— Нужно же было как-то разбудить тебя.
— Дьявол… — Ткач сел в сугробе и тронул рассечённую бровь. — С-с-с… Зараза. Что произошло?
— Так… дай вспомнить. Ты бросил гранату под медведя, потом радостно что-то орал, потом схлопотал камнем в дыню и ёбнулся с дерева, без особой грации, но довольно удачно.
Крутя ушибленной башкой по сторонам, Ткач, наконец-то заметил дохлого менква и схватил автомат.
— Остынь, — положил я руку на вскинутый ствол. — Он мертв.
— Точно? А остальные? — нахмурился Ткач, от чего рассечённая кожа на брови разошлась, и кровь заструилась по щеке. — Отвали, урод! — недобро зыркнул Алексей на подошедшего и заинтересованно принюхивающегося Красавчика.
— Двое готовы. Я проверил. Третий исчез. И не надо называть моего питомца уродом, а то он обидится и нассыт тебе в ботинок… или откусит что-нибудь.
Красавчик в подтверждение моих слов склонил голову и угрожающе зарычал.
— Херово, — дал экспертную оценку Ткач, не уточнив, чему конкретно. — А медведь?
— Ушёл искать место поспокойнее.
— Дерьмо. Башка трещит, — Алексей, встав на ноги, привалился к дереву. — У тебя кровь, — кивнул он в мою сторону.
Действительно. Левый рукав на плече порван и с пальцев капает.
— Должно быть, осколками задело, — подвигал я рукой. — Переживу.
— Сзади! — вдруг крикнул Ткач и вскинул автомат, целясь мне за спину.
Я обернулся, подняв ВСС.
Из чащи на поляну, боязливо озираясь, выбрались две трясущихся бабёнки, одной из которых оказалась Урнэ.
— Фух, — облегчённо выдохнул Ткач, опустив ствол. — А остальные где?
— Не видела, — покачала головой моя мансийская протеже. — Они в другую сторону побежали.
- Предыдущая
- 42/72
- Следующая