Одержимость (ЛП) - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 60

• Предыдущая
• 60/63
• Следующая

Мои глаза встретились со взглядом Серены. Я не колебался.

— Да.

— Хорошо, — ответил он, сделав ещё шаг назад. За его плечом был выход. — Встань на колени, Аэрум. Там, где твое место по праву.

Ох, да, мне захотелось врезать ему в лицо. Я смотрел на него, едва в состоянии обуздать тёмную ярость, мне хотелось уничтожить всё, что было в этой комнате.

— Встань на колени или она умрет прямо сейчас. — Повторил сенатор.

Я сделал глубокий вдох. Я не был глуп. Если сенатор сделает что-то со мной, то сомнительно, что он позволит Серене уйти. И даже если он убежит, Серена не будет в безопасности. Она никогда не будет в безопасности с ним живым.

У меня оставался только один вариант.

— Нет, Хантер, не надо, — умоляла она, и эти красивые глаза наполнились слезами. — Не слушай…

Её слова были прерваны захватом сенатора. Звук, который вышел из меня, был похож на вой демонов. Глаза сенатора слегка расширились, но он продолжал держать Серену.

— Ты хочешь увидеть, как выглядят её внутренности? — Спросил он. — Я теряю терпение.

Потребовалась вся сила воли, чтобы обуздать свой характер и не разорвать его прямо сейчас, но он схватил шею Серены прежде, чем я сделал шаг. Она стоила для меня больше, чем моя гордость. Это было правдой.

Я опустился на колени.

— Что?

Сенатор сделал шаг в сторону, держа Серену прямо перед собой. Я знал, что любое движение, которое я сделаю в этой позиции, будет означать её смерть. Он был в клетке с трупами, лежащими вокруг него, и он это знал. — Каково это быть там, где ты должен быть? На коленях перед своим господином?

Я приподнял бровь.

— Чувствую себя так же, как буду чувствовать, стоя на твоём мертвом теле.

Мой ответ, кажется, нервировал его.

— Твоё высокомерие основано на тупости.

— Твоя продолжительность жизни становится всё короче с каждой секундой. — Пообещал я, мои глаза встретились с Сереной, этот взгляд дал мне знать, она была готова на всё. — Ты впустую тратишь воздух и пространство.

Сенатор усмехнулся.

— Увидишь. Вы и люди скоро все увидите.

Через секунду, сенатор Вандерсон скользнул в свою истинную форму. Внезапный свет ослепил на мгновение. Я поднялся, упуская из виду Серену в сиянии. Её крик раздался эхом в моей душе, и в этот момент, я понял, что душа у меня есть. Человек или нет, но она поразила меня в самое сердце.

Сенатор толкнул Серену в сторону с такой силой, что её ноги оторвались от земли. Она послужила отвлекающим маневром, чтобы он убежал, потому что сенатор думал, что я пойду за ней. Он был прав.

Я поймал ее за талию, прежде чем она упала на землю. Она повернулась в моих объятиях, схватившись за мои руки и подняла голову.

— Хантер…

Я прижался быстрым поцелуем к синяку на её щеке и потом усадил её. Она назвала моё имя снова, когда я повернулся, наблюдая за сенатором, находившимся уже практически у двери.

Он не сделает это.

Поднявшись в воздух, я переместился в свою истинную форму. Я приземлился на сенатора и перевернул его на спину. Его рука поднялась и вспыхнуло что-то чёрное и блестящее.

Я схватил его за руку, выкручивая ее, пока он не уронил кусок обсидиана, который держал. Да, это не произойдёт. Сенатор Вандерсон боролся, но я удержал его. Я мог бы убить его быстро и дело с концом, но за то, что он украл Серену, он будет страдать.

— Мы все равно будем господствовать. — Выдохнул сенатор.

Я засунул руку глубоко в его грудь. Его спина выгнулась на полу, когда я наклонился.

МНЕ НАСССРАТЬ, ЧТО ВЫ БУДЕТЕ ДЕЛАТЬ. ЭТО НЕ НАШШША ВОЙНА.

Я вдохнул, впитывая энергию Источника из сенатора в себя. Это за неё. Пламя его сущности вторглось в моё тело, наполняя меня теплом. Я принял его, а его тело дико мерцало под моим, и я сделал так, что каждый крик, каждый спазм его тела было извинением Серене.

Сенатор упал на пол, я поднялся и обошёл его безжизненное тело, затем повернулся. Серена стояла на ногах, её лицо было бледным, синяки выделялись, контрастируя с кожей, но она была жива.

И я ее люблю.

Мы смотрели друг на друга в течении некоторого времени, ни один из нас не говорил и не двигался, а потом я оказался перед ней, притягивая к моей груди, вдыхая её запах, я упал на колени, увлекая её с собой. Её руки обняли меня и она прижалась еще сильнее. Именно тогда я понял, что я всё ещё в моём истинном виде. Она была светом против моей тьмы.

Серена не отпускала и не колебалась. Она приняла меня, всего меня. Она всегда принимала.

Я скользнул в свою человеческую форму, прижимая её к себе. И эти слова, они дались мне легче, чем я когда-либо мог подумать.

— Я люблю тебя.

Я проспала большую часть двадцатичетырехчасового пути в Атланту, и когда проснулась, мы уже проехали Мариэтту. Я все еще чувствовала себя так, словно не отдыхала уже столько дней. Мое тело и лицо неустанно ныли от боли, но все же это была и не такая уж большая расплата в сравнении с тем фактом, что я вообще не должна была остаться в живых.

Сенатор был мертв — существо, которое в конечном счете было ответственным за смерть Мэл. Возможно это делает меня ужасным человеком, но я была рада. Закон не оправдает такое наказание, но он уже не сможет отдать приказ убить кого-нибудь снова. Он получил по заслугам.

Холодное прикосновение скользнуло по моей руке, и я повернулась к Хантеру. На его лице выражалось обеспокоенность.

— Ты здесь?

Я кивнула и всё, что я слышала в своей голове были этих три слова: Я люблю тебя. Устала улыбка появилась на моих губах.

— Что на счет тебя? Мы даже не останавливались, не так ли?

Он покачал головой. — Я в порядке.

Я не понимала, как это могло быть после всего, что он сделал. Внушало страх, смотреть, как он сражается, он получил удары, которые бы убили человека. Он устал и ему было больно, но я знала, что он не признается в этом.

Повернув ладонь вверх, я сплела свои пальцы с его и сжала его ладонь. Он снова взглянул на меня, его лицо выражало странную ранимость.

— Твой брат знает, что мы приедем?

Он слегка улыбнулся. — Нет. Не хочу рисковать используя телефон, привязанный к кому-либо из нас.

— Ты думаешь он будет не против, если мы приедем туда?

Хантер снова кивнул.

— Не будет. Тебе не нужно беспокоиться. — Он поднёс наши сплетенные руки к своим губам и поцеловал их.

Было много того, о чем следовало бы беспокоиться, но с его рукой, крепко зажатой в моей, я чувствовала себя приземленной. Я закрыла глаза, а когда они открылись, Хантер вел Порше по длинной, узкой дороге, по обочине которой росли мощные клены с густой листвой. Тот странный узор я видела в беседке был выгравирован на множестве крепких стволов, бесконечные, закрученные петли с четырьмя точками в середине.

— Эти узоры, — сказала я, указывая на дерево. — Это символ вашего вида, не так ли?

— Да. Четыре точки символизируют семью, а точки бесконечны, — он повернул, — Это означает, что семья бесконечна несмотря ни на что.

Удивление прошло сквозь меня.

— Это так…

— По-человечески? — рассмеялся он. — Да, это так. Никогда не думал об этом в таком смысле, но это так.

Мне не показалось словно его это беспокоило, не так как когда я впервые его встретила. Мой взгляд блуждал по уверенной линии его подбородка, и я знала, что у меня даже не получиться сосчитать сколько всего изменилось за столь короткий промежуток времени.

Хантер остановился перед большим трехэтажным отштукатуренным домом. Я раскрыла рот от удивления.

— Он здесь один живет? — спросила я. Местечко могло бы спокойно разместить семью из восьмерых человек.

— Насколько я знаю. — Он вытащил ключи, смотря на меня. — Он уже знает, что я здесь, так что нет смысла откладывать это.

Беспокойство нарастало в моем животе. Я ничего не могла с этим поделать.

Повернувшись к пассажирскому окну, я уставилась на большой дом. Он вероятно станет моим новым домом в ближайшем будущем.

• Предыдущая
• 60/63
• Следующая