Зеленый гамбит - Панов Вадим Юрьевич - Страница 7
- Предыдущая
- 7/70
- Следующая
– Кто? – коротко каркнул князь.
– Полагаю, жрица Ружена, – тут же ответил комиссар. – Титул ей достался благодаря Всеславе, но королева уже разочаровалась в ставленнице: едва освоившись, Ружена начала демонстрировать серьёзные амбиции, а с полгода назад едва ли не открыто примкнула к Мирославе и Любаве, которые традиционно составляют в Круге оппозицию.
– Почему бы Ярге не поддержать одну из них?
– Ружена моложе, энергичнее… Ей будет проще подмять под себя Зелёный Дом – её точно примут. Две другие слишком давно в оппозиции, и в них не верят.
– Допустим… – Повелитель Нави вновь помолчал, после чего осведомился: – Если Ярга и в самом деле помогает Ружене, что мешает тебе поддержать Любаву или Мирославу?
– Вероятность, что продалась одна из них.
– И ты поможешь врагу…
Князь крайне редко обращался к интригам Тайного Города, полностью перепоручив их Сантьяге, и ему приходилось прикладывать усилия даже для того, чтобы припомнить имена действующих в соседних Великих Домах персонажей.
– Если бы в Зелёном Доме назревал заурядный дворцовый переворот, я обязательно поиграл бы с претендентами, но фактор Ярги требует осторожности, я вынужден стоять на стороне консерваторов, что существенно снижает мои возможности.
– Трудно быть охранителем?
– Ещё как трудно.
Князь неожиданно откинул капюшон, поднял голову и долго, почти минуту, не отрываясь, смотрел на Сантьягу. Убедился, что не заставит его отвести взгляд, и медленно, очень медленно произнёс:
– Так вот какие неприятности предрекает Зеркало Нави… Ты не хочешь помогать Всеславе, чтобы не спугнуть Яргу… Собрался превратить в кусочек сыра весь Тайный Город?
Отрицать очевидное не имело смысла.
– Он всё время повышает ставки и должен высунуться, – спокойно ответил комиссар. И его антрацитово-чёрные глаза сверкнули пламенем Тьмы. – Если не сейчас, то после очередной победы.
Еще немного тишины, во время которой повелитель Нави сосредоточенно просчитывал рискованный план Сантьяги, после чего последовал хмурый вопрос:
– Не боишься, что Ярга поломает мышеловку?
А капюшон вернулся на место.
– В этом случае он сдохнет от отравленного сыра.
– То есть ты готов пожертвовать Всеславой…
– Её величество – не пешка, не надо её обижать, – тонко улыбнулся Сантьяга. – Вы говорите так, словно я лично обязан хранить трон Зелёного Дома, в то время, как королева – умная, сильная и волевая женщина, которая давно находится у власти. У неё есть Дочери Журавля, есть «секретный» полк, есть верные жрицы… Наверное, есть… Я не в состоянии пожертвовать Всеславой, если она сама не пожертвует собой. Я всего лишь тот, кто стоит рядом, но я ей не служу.
– Не всякий гамбит ведёт к победе.
– Я вырежу вашу мудрость на ближайшей скрижали.
Стало понятно, что Сантьяга принял решение и не отступит, а значит, надо или назначать нового комиссара, или положиться на опыт нынешнего.
– Переоденься в чёрное! – пробурчал владыка Нави, откидываясь на неудобную спинку деревянного кресла.
– Только на ваши похороны.
Зелёный Дом,
штаб-квартира Великого Дома Людь
Москва, Лосиный остров,
23 июня, четверг, 10:23
За тысячи и тысячи лет королевские покои видели многое: и горе, и слёзы, и надежду, и радость, и смех, и стоны – все эмоции, на которые способны люды, от слабых, едва заметных, выраженных движением бровей, до яростных вспышек, в пожаре которых могли дотла сгореть звёзды. Стены королевских покоев Зелёного Дома давно перестали удивляться и разучились чувствовать, смирились с ролью сторонних наблюдателей и равнодушно впитывали и восторги, и переживания, оставаясь при этом невозмутимыми, холодно-безучастными. Дворец всё видел, всё помнил, но молчал. И горе несчастной королевы стало для него лишь очередным эпизодом вечной смены белого и чёрного, не более.
Смерть Мечеслава не поколебала непробиваемое безразличие дворца.
А вот Всеславу она придавила тяжким прессом, и с того времени цвет её покоев стал чёрным. Шторы, гардины, занавесы, драпировка стен, покрывала, ковры, мебель, бельё и даже цветы – вот уже два месяца королевское крыло было горестно-мрачным, как будто несчастная Всеслава щедро поделилась с ним заполонившей душу тьмой. Но это касалось лишь личных покоев Её величества, поскольку остальной дворец давно избавился от траурного убранства, и даже рабочий кабинет, в котором королева принимала наиболее доверенных подданных, выглядел обыкновенно: изящные золотые светильники, игривый, радостно-зелёного цвета шёлк на стенах, элегантная мебель, драгоценные, но при этом очень милые безделушки на полках. И маленькая рамка с портретом любимого на столе. Рамка без траурной ленточки – Всеславе не требовалось дополнительно напоминать себе, что Мечеслава больше нет.
– Звонил Сантьяга. – Ярина помолчала, не удержалась и скривилась, в очередной раз продемонстрировав королеве отношение к самому неугомонному наву. – Не мог дождаться совещания глав Великих Домов.
Невысокая и худенькая Ярина занимала должность воеводы дружины Дочерей Журавля – элитного боевого подразделения Великого Дома Людь, основу его армии и, соответственно, являлась высшим боевым магом Зелёного Дома, коллегой Сантьяги. Именно по этой причине Ярина терпеть не могла комиссара – слишком уж часто приходилось им пересекаться по служебной необходимости. Враждовать, правда, пока не доводилось, но несколько язвительных колкостей воевода уже пропустила.
– Чего хотел Сантьяга?
– В последнее время он хочет только одного: поймать «четвёрку с Выселок». Все его мысли вертятся вокруг них.
– Сантьяга позабыл о Ярге? – притворно удивилась королева.
– Сомнительно, – поддержала шутку воевода. – О Ярге Сантьяга вспоминает каждый раз, когда смотрится в зеркало, а в зеркало он глядит постоянно.
Учитывая отвратительное душевное состояние Всеславы, подданные использовали любую возможность для того, чтобы улучшить её настроение, и на этот раз Ярине удалось чуть-чуть развеселить повелительницу Люди.
– Я слышала другое, – тихонько рассмеялась королева: – Сантьяга принципиально не смотрится в зеркала, поскольку и так уверен, что красивее Спящего.
– Спящий красив?
– Не важно. – Взгляд Всеславы упал на портрет барона, и улыбка соскользнула с её губ. – Мы говорили о четвёрке с Выселок.
– Совершенно верно. – Ярина подобралась. – Как вы помните, Ваше величество, считается, что четверо уже в Тайном Городе и вновь изображают из себя челов.
– Помню, – спокойно подтвердила королева. – Навы считают, что четверо наблюдают за нами.
– Именно.
– За прошедшее время мы получили хотя бы косвенные доказательства в пользу этой теории?
– Нет.
– Но навы в неё верят…
– Полагаю, потому, что лучше нас знают, с кем мы имеем дело. Или догадываются об этом.
Естественно, лучше, ведь многие из тех тёмных, что принимали участие в двенадцатисекундном полуночном истреблении Знающих Выселок, были ещё живы. В частности, Сантьяга, который лично планировал ту атаку.
Навы не просто «лучше знали», они помнили и Выселки, и их обитателей, а потому замечание Ярины было несколько… странным. Даже учитывая её личную неприязнь к Сантьяге.
Однако указывать на это королева не стала.
– Допустим… – кивнула она, поддержав, таким образом, заявление воеводы. – Так что комиссар?
– Сантьяга предлагает возобновить процедуру тотальной проверки челов, которую мы запускали во время поиска Мстителя. Идея такая: объявить, что у Мстителя был напарник, и рассмотреть под микроскопом всех вассальных челов, включая немагов. – Ярина выдержала короткую паузу и с нажимом продолжила: – Особенно немагов, поскольку Сантьяга предполагает, что четвёрка будет скрывать свои способности.
– Комиссар в своём репертуаре. – На губах королевы появилась слабая улыбка. – Взяв след, идёт по нему, не считаясь ни с расходами, ни с потерями.
- Предыдущая
- 7/70
- Следующая