Призрак и гот (ЛП) - Кейд Стэйси - Страница 19

• Предыдущая
• 19/47
• Следующая

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал доктор Миллер своим покровительственным тоном. — Ночь в Ивиторне…

— Нет, — одновременно отозвались Киллиан с мамой.

Миллер нахмурился.

— Джулия, я настоятельно советую тебе…

Мама Киллина заколебалась.

— Мам, — прошептал Уилл, и я увидела страх на его лице. Между ним и его заключением в клинике стояла лишь она одна.

Затем она расправила плечи, посмотрела прямо в глаза доктору Миллеру, и я увидела женщину, которой она, должно быть, была до обрушившейся на нее трагедии. В эту секунду я даже немного позавидовала Киллиану. Моя мама дралась бы за возможность отправить меня в Ивиторн в надежде, что тем самым привлечет к себе внимание отца.

— Я уверена, что ты согласишься — это единичный случай, спровоцированный директором Брюстером и его издевательствами над моим сыном, — произнесла мама Киллиана. — Он взрослый мужчина, которой должен бы понимать, что нельзя мучить ребенка с проблемами.

Миллер покачал головой.

— Я знаю, что тебе хочется верить…

— Макс, я сказала: «нет».

— Рада за тебя. Хоть у кого-то в этой семье есть хребет, — заметила я.

— Хорошо. — Миллер поднял руки, благосклонно сдаваясь. — Тебе решать. Я на всякий случай принес кое-что, что поможет ему. — Он полез в пиджак и достал оттуда шприц с лекарством, закрытый колпачком. — Это легкое успокоительное. Чтобы он хорошо поспал ночью.

— И проспал половину следующего столетия, — запротестовала я. — Откажись. Ты обещал мне помочь.

Не обращая на меня внимания, Киллиан посмотрел на маму.

— Мне оно не нужно.

Ее губы неприязненно искривились, когда она взглянула на шприц, но она ответила:

— Тебе нужен отдых.

— Седативное после травмы головы? — Любой, видевший хотя бы один сезон «Доктора Хауса», скажет, что это ошибка. — Вы психи. — Пусть мама Киллиана и не знает о шишке у него на голове, но все же…

Киллиан неохотно протянул руку.

Я наклонилась, чтобы дернуть его руку вниз, но мне мешала кровать, и Миллер, годами пичкающий своих пациентов наркотиками, двигался быстрее меня. Игла вошла в руку Киллана прежде, чем я смогла до нее дотянуться.

Я выпрямилась.

— Ты такой трус. Забираю назад все то хорошее, что успела подумать о твоем теле.

— Ты права, — отозвался Киллиан, после чего озадаченно взглянул на меня. — Что?

— Я сказал, что хочу, чтобы ты поспал, — повторил Миллер громче. Он вытащил иглу из руки Уилла, закрыл шприц колпачком и кинул в карман.

Подернутые пеленой глаза Киллиана нашли мои.

— Что такого хорошего ты думала обо мне? — спросил он одурманено.

— О, забудь об этом, — огрызнулась я.

Миллер попятился, цокая языком. Он кивнул маме Уилла, и они оба вышли в коридор. Я пошла за ними, едва успев проскользнуть в дверь прежде, чем миссис Киллиан ее закрыла.

— Джулия, я не хочу тебя пугать, но с вашей семейной историей…

Она вздрогнула.

Миллер заключил ее в гораздо-более-чем-профессиональные объятия.

— Гнусное трепло. — Я поморщилась, воображая запах его твидового пиджака и курительной трубки.

— Может быть, сейчас все нормально, но мы должны внимательно следить за ним и обращать внимание на малейшее внезапное изменение в поведении. — Он выдержал драматическую паузу, отстранившись от нее, но все еще не убирая с ее плеч своих удивительно толстых и коротких пальцев. — И учитывая произошедшее, мы должны вновь вернуться к вопросу о госпитализации…

— Ему становится лучше, — твердо сказала мама Киллиана, как будто одной силы ее слов достаточно для того, чтобы так оно и было.

О боже, я не могу на это смотреть. Это трепло за неделю упечет Киллиана в психушку, и я тут абсолютно бессильна.

— Я знаю, знаю, и, может быть, ты права и это единичный случай, но последние восемь или девять месяцев… Я беспокоюсь, Джулия. Волнуюсь за вас. — Он снова обнял ее, чуть ли не сминая худенькую фигурку своими телесами.

— Гнусные ублюдки, вот они кто! Очнись же, Джулия! — закричала я ей.

Полная отвращения, я прижалась к стене, чтобы пройти мимо них. И что мне теперь делать? Мой блистательный ум нашел лишь один выход, и тот сейчас лежал в отрубе, скорее всего, пуская слюни в подушку. А то, что я успела выяснить, мне ни черта не помогло.

Я беззвучно протопала по коридору на кухню, а оттуда в гостиную, где плюхнулась на клетчатый диван. Несмотря на его жуткую выколи-глаз расцветку, он был довольно удобным. Может, поэтому его оставили, забив на чувство вкуса и цвета?

Мне нужен план. Киллин выбыл из игры на неопределенное количество времени. Уговор, не уговор, но он не будет рисковать и помогать мне, если на карту поставлена его свобода. И я даже не могу его в этом винить. К сожалению, остальные встречавшиеся мне мертвые люди понятия не имеют, как отсюда выбраться, иначе они давно бы уже сделали это сами. Так что я сама по себе. Ничего страшного, я предоставлена самой себе с тринадцати лет. Хотя оплата счетов и поддержание матери в достаточно трезвом состоянии для посещения родительских собраний раз в семестр не равносильны решению судьбы моей бессмертной души. Ладно, пофиг. Я справлюсь. Я всегда добиваюсь желаемого, тем или иным образом. Нужно просто стоять на своем до последнего. «Выигрывает тот, кто выбывает из игры последним», — написано на одной из моих чирлидерских футболок.

Начнем с самого начала. Мне нужна ручка и бумага. Когда все записано, оно кажется более решаемым. Меня, знаете ли, трижды выбирали королевой бала не без усилий и планирования с моей стороны. Я импульсивно вскочила с дивана. При этом движении одна моя нога погрузилась в прислоненный к дивану потрепанный, коричневый, кожаный портфель.

Миллера. Должно быть, он его принес. Портфеля не было здесь, когда я впервые зашла… ну, ввалилась сюда. Основной карман на молнии был растянут кипой манильских папок и блокнотов, впихнутых туда неровно и под странными углами. Нейлоновый ремень обтрепался по краям и разлохматился. Портфель походил на какое-то полусжеванное чудное существо.

Я улыбнулась. Отлично. У хороших мозгоправов всегда полно ручек. И если немного сосредоточиться…

Опустившись на колени, я сконцентрировалась на портфеле, представляя, как ощущаю пальцами потертую кожу и прохладный металл молнии.

Портфель-существо шлепнулся на бок, выплюнув часть содержимого. Из него выкатились дорогие толстые ручки и посыпались папки. Я потянулась за наименее потрепанным блокнотом… и моя рука прошла сквозь него.

— Черт.

Еще одна попытка — результат тот же. В следующий раз я сосредоточилась на мысли о том, что блокнот твердый, и смогла коснуться его угла, но лишь на долю секунды.

— Ну и фиг с ним. — Если без Киллиана под боком, с его шаманством или чем там, настолько трудно взять в руку блокнот, то о том, чтобы держать ручку, да еще и писать ей, можно забыть. — Как же отстойно, — громко сказала я.

Ладно. Значит, придется обойтись без ручки и бумаги. Я все еще могу продумать стратегию в своей голове. Я уселась на полу, скрестив ноги. Киллиан сказал, что все дело в каких-то нерешенных проблемах. После чего заявил, что у меня никаких проблем нет. Много он знает.

Но как в моем состоянии можно что-либо решить? Кроме Киллиана никто не видит и не слышит меня, и сверхъестественных способностей — типа явления людям в снах — я не обрела. У меня есть способность проходить через твердые объекты, но в данной ситуации она совершенно бесполезна.

Я подтянула колени к груди и обхватила ноги руками. Глаза обожгли внезапные и непрошеные слезы. Такое ощущение, что это какой-то несправедливый тест. Да, можно попасть в рай, но только если совершить невозможное. В противном случае ты застрял здесь… навечно. Один.

Нет. Я покачала головой и выпрямилась. Я не сдамся. Должен быть способ выиграть. Я всегда выигрываю.

Задумавшись, я поймала себя на том, что грызу ноготь. Мертвая я или нет, неровные, с облупившимся лаком ногти, недопустимы.

Если бы Киллиан не был в отключке, то я могла бы передать послания через него. Я представила, как он идет к Крису и сообщает ему о том, что его мертвая подружка очень недовольна им последнее время. Мда, после этого Уилл и в самом деле окажется на больничной койке.

• Предыдущая
• 19/47
• Следующая