Возвращение - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 34

— Какая баба? — замотал головой Олег: двое других «монстров» тоже скинули головы и стали обходить его, окружая с трех сторон. — Вы чего, мужики? В тюрьму захотели? Думаете, никто не знает, куда я поехал?

— А тебя никто убивать не будет, — сообщил тот, что удерживал ногой саблю. — Тебя звери загрызут. Видишь? — Он показал вделанную в костяную рукоять железную тяпку с четырьмя зубцами. — Это медвежья лапа. А вот это, с двумя зубцами, клыки в его пасти. Тебя медведь задерет, и большую часть туши для опознания оставит. Лето, они сейчас сытые.

— Не ты первый, не ты последний, Олега, — сочувственно кивнул Сергей. — Сейчас, как я уже говорил, времена поменялись. Сейчас убивать не принято. Много вопросов это вызывает, месть, следствие. Вот несчастный случай — это другое дело. Только такой случай, когда не шальная пуля, а зверь неудачливого охотника загрызет. Или когда рыбак на глазах у десяти свидетелей сам в лодке перевернется и утонет.

— Так вот зачем тебе навки нужны…

— А ты думал, я их ради пустой блажи приманил? Не-ет, они девочки полезные. Кого утопить, кого напугать до полусмерти. Если бы не ты, козел, Гарита эту ночь в пещере у воды бы провела. С нежитью бы пообщалась. Очень полезно для здоровья.

— Тетка-то тебе чем мешает?

— Мне? Ничем. А вот Виктор не знает, что у нее там в завещании написано. Вдруг утонет — а наследниками дети от первого брака окажутся? Нехорошо, правда? А мы за пятьдесят штук зелени эту проблему решим запросто. Несколько хороших встрясок с призраками, монстрами и русалками, водичка с беленой и болиголовом, таблеточки под язык с «порошком» — и через две недели любящий муж будет показывать ее психиатрам и кормить депрессантами. А потом поместит в тихое место под присмотр милой санитарки. Сам же пока останется распоряжаться имуществом. Это ведь намного удобнее убийства, правда? Никаких подозрений, никаких следствий, никаких завещаний. Да еще свидетели, которые при случае подтвердят, сколь яро, рискуя собой, муженек защищал любимую половинку. А ты думал, это все ради тебя затеяно? Тогда ты вовсе дешевый полудурок. Ладно мужики, рвите его. Потом «помпуху» в крови измазать не забудьте и саблю. Он же у нас храбрый, с железкой на медведя только так кинется. Удачи тебе, Олега. Я пошел алиби обеспечивать и бабу твою утешать. Мы все проснемся, а ты уже труп. До встречи в аду.

Тюлень доброжелательно помахал рукой и быстрым шагом направился к скиту.

— Я его первым разделаю. Хорошо, мужики? — попросил тот, что с разорванным ухом.

— Сколько он вам платит? — крутанулся на месте Олег. — Я дам больше.

Бежать было некуда. Впереди, на краю прибрежного камня, стоял один убийца, сзади слева — другой, а справа удерживал ногой саблю третий.

— Горло подставь, меньше будешь мучиться, — посоветовал в ответ один из бандитов.

— Он нам не платит, чмо, — добавил второй. — Это наш общий бизнес. С самого начала вместе, еще с юношеской спартакиады.

— Хрен там, а не горло, он у меня помучается, — взмахнул «медвежьей лапой» пораненный.

— Что, тяжелая атлетика? — оценил Олег внушительные габариты собеседников.

— Она, милый, она.

— Подождите, один вопрос. Зачем вас тут трое?

— Через стены проходить, — пояснил тот, что слева. — Чтобы перемещаться с места на место мгновенно.

— Еще одну секунду! — Сложив ладони, Олег прижал их к груди: — Дайте помолиться. Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами — мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широко поле, поднимусь на высоку гору…

— Какая-то у тебя странная молитва, клоун, — почуял неладное пораненный.

— …Ты, Солнце, положи тень мне под ноги, вы, звезды, поднимите ее на небо, — торопливо закончил Середин, — а ты, Луна, дай ее мне в руку!

— Руки подыми! — замахнулся «лапой» душегуб.

— Легко!

Ведун резко развел руки, и большая черная тень оторвалась от его ладони, покатилась по земле мимо «доброжелательного» убийцы. Мужчины невольно проводили ее взглядом, оставив Олега на миг без внимания, — и Середин прыгнул вперед, плечом и головой врезавшись в того, что стоял на краю. Пораненный охнул, взмахнул руками, теряя равновесие, сделал шаг назад и полетел с края камня вниз. Недалеко, всего метра на полтора — но на камни.

Олег развернулся, поманил к себе стоявшего на сабле бандита. Однако тот не купился, остался на месте, только занес правую руку со звериным «инструментом». Между тем, на ведуна бросился третий душегуб, «доброжелательный». Уходя от его «когтей», Олег прыгнул на нагромождение валунов, обогнул обоих поверху и бросился бежать, на ходу подхватив ружье. Но через пять шагов остановился, развернулся, передернул затвор.

— Умница, — облегченно перевел дух «доброжелательный», переходя на шаг. — Куда ты с острова денешься? Будешь нас злить — только хуже себе сделаешь. Иди сюда. Я тебя не больно зарежу.

— Одышка? — бросил ему Середин. — Староват ты для таких приключений.

— Все равно не уйдешь… — До убийцы осталось шагов шесть. — Нас трое, остров маленький. Загоним, как зайца.

— Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, кретина… — Ведун присел, черпнул накопившуюся меж двух мшистых валунов каменную крошку и сыпанул в ствол. — А от тебя и бегать не стану.

На лице бандита появилось выражение детского изумления, и почти тут же Олег вскинул «помпушку», нажал на спусковой крючок. Выстрел ударил по ушам, из груди убийцы полетели в стороны кровавые ошметки, он опрокинулся на спину. Середин подскочил и со всей силы ударил его прикладом в голову — еще не хватало, чтобы тот очнулся и напал в неожиданный момент. Второй ряженый, отставший всего на пару шагов, резко затормозил. По его лицу прокатилась такая яркая гамма чувств — Чаплин умер бы от зависти. Олег передернул затвор, и оба попятились: убийца отступал, не сводя глаз со ствола, ведун же вернулся к спасительной щелочке и черпнул еще немного крошки. Не свинцовая дробь, конечно, но на малой дистанции — вполне убойная вещь.

— Спокойно, парень! — «Монстр» поднял обе лапы. — Спокойно! Мы всегда можем договориться. Не нужно глупостей. Давай так: мы берем тебя в долю вместо Рафика, и наши секреты становятся общими. Работаем вместе, получаем одинаково. Я вижу, ты нам подойдешь.

Отступая, убийца дошел почти до самой сабли. Олег увидел, как над краем прибрежного камня появились голова и грудь «пораненного», упал на колено, опустил ствол.

Б-бах!!! — один убийца опять улетел к воде, другой кинулся в атаку. Олег, поднимаясь, вскинул ружье вертикально, принял на него удар «лапы», тут же толкнул низ оружия вперед, четко и сильно попав прикладом в солнечное сплетение… И сам же ощутил, как мягко спружинил материал «звериного» костюма. Резиновый, что ли? Убийца резко выдохнул — ведун, еще не видя опасности, отпрянул, и зубцы левой «тяпки» чиркнули перед самым лицом.

— Н-на! — Ведун с замаха ударил стволом в лицо.

«Монстр», естественно, отвернул голову и прикрылся руками. Олег присел, делая широкий шаг к нему, со всей силы толкнул вперед приклад, впечатывая его в правую ногу, чуть ниже колена, и, выпрямляясь, крутанулся вокруг оси, перехватывая ружье возле шейки. В тот миг, когда он заканчивал поворот, убийца упал на колено, и тяжелый ствол должен был попасть ему аккурат по затылку. Но бывший спортсмен пригнулся, махнул рукой — и теперь уже Середин взвыл от страшной боли в ноге, потерял опору и рухнул прямо на противника. Тот опрокинулся назад, двумя руками схватился за «помпушку» — ведун, отпустив оружие, дернул из ножен косарь и ударил вниз, крутанул, потянул в сторону, распарывая живот. Душегуб захрипел, его хватка ослабла, и Середин, избавляя несчастного от мук, чиркнул лезвием по горлу. Откатившись от мертвого тела, он вытер клинок, спрятал в ножны. Перевел дух, согнул больную ногу, взглянул на нее.

Рана была огромной, с треть голени. Действительно — словно медведь ударил. Кровь текла струей. Еще пара минут — и он просто потеряет от слабости сознание. Олег схватился за короткий обеденный нож, вспорол штанину джинсов, отполосовал ленту в три пальца шириной, скрутил в жгут, обмотал ногу под коленом, завязал, потом подсунул под повязку рукоять ножа, несколько раз провернул, туго затягивая и пыхтя от боли. Лезвие, чтобы не мешало и не раскрутилось, воткнул в штанину, саму же ее закатал. Дополз до сабли, вернул в ножны, потом приподнялся, выглядывая за край валуна.