Остров в Меланезии - Риделанд Финн - Страница 22

• Предыдущая
• 22/36
• Следующая

Фактически в религиях всех бугенвильских племен фигурирует «варнаре», или злой дух. Когда он напоминает о себе, это считается дурным предзнаменованием.

Здешние жители считают, что после смерти попадут в один из трех миров, которые называются Рай, Озеро голода и Храм крови.

Бугенвильский Рай почти полностью соответствует нашему библейскому раю: это пристанище добрых душ. В Озеро голода попадают души умерших, которые не были оплаканы родными и близкими так, как велит обычай. Это озеро больше всего соответствует нашему аду. Храм крови предназначен для воинов, павших в бою с врагами. Местные жители считают Храм крови даже более изысканным местом, чем рай.

Духи — причина любой неожиданной ситуации, в какой может очутиться человек. Есть Духи, с которыми можно поддерживать хорошие отношения, и духи, которых следует избегать, — это духи, принявшие облик комаров или ядовитых тысяченожек, крыс, змей, птиц, рыб и даже людей, как в легенде об Асираи и упей-пура. Камень диковинной формы, как, например, Сикомат или Рурубу, как и ветка дерева, упавшая в лесу рядом с человеком, тоже может оказаться духом: либо злым духом — варнаре, либо добрым духом, в зависимости от того, чему «открыта» в данный момент человеческая душа.

Злые духи — это, как правило, гнусные воры, которые крадут огонь из человеческих сердец, чтобы зажечь табак в трубках, а если не воры, то убийцы и похитители детей или подлые интриганы, которые сеют раздор под сенью домашнего очага, отравляют ядом равнодушия любовь жены, отнимают у мужа его силу, а у ребенка — нежность к родителям.

Чтобы отразить нападение духов, жители Бугенвиля прибегают ко всякого рода магическим средствам, обладающим чудодейственной силой.

Время от времени кто-нибудь замечает, что стал жертвой колдовства. Дома у него начинаются ссоры с женой, он возвращается с рыбной ловли без единой рыбы, ему не помогают лекарства.

Во всем виноваты либо злые чары «пойзен», либо духи — «тамбераис». Правда, многие из обращенных бугенвильцев, ставших католиками, методистами или адвентистами седьмого дня, называют все эти разговоры о пойзен и тамберанс болтовней язычников. И все-таки нельзя не признать, что именно христиане боятся духов больше всего.

«Оборонительной» магией здесь иногда занимаются с применением ядовитых снадобий. Их готовят по рецептам предков и принимают в качестве противоядия, нейтрализующего действие злых чар и заклинаний. Принимать эти снадобья небезопасно: ими можно отравиться. Достаточно вспомнить печальную судьбу моего старого друга Оватиара, который умер в больнице в Вакунаи при весьма таинственных обстоятельствах.

Во время больших праздников особенно легко оказаться жертвой колдовства, потому что злонамеренного знахаря невозможно заметить в толпе гостей. Чтобы отразить нападение сил зла, организаторы праздника договариваются с доброжелательным знахарем, который обязан охранять участников праздника. Он бдительно следит за каждым из присутствующих и обо всем подозрительном немедленно сообщает своим помощникам. Все они играют роль своего рода шпионов. Однако выявить их не составляет особого труда: они почти непрерывно жуют листья, чтобы обрести способность разоблачать людей с дурными намерениями. Заметив что-то неладное, знахарь немедленно приступает к «контрмагии», что порой позволяет нейтрализовать действие злых чар или отогнать нечистую силу.

Если человек умирает по неизвестной причине, — теперь это случается гораздо чаще, чем раньше, — все считают, что его либо заколдовали, либо унесли на тот свет злые духи. Если кого-нибудь находят убитым на горной или лесной тропе, люди говорят, что его умертвил злонамеренный человек, связавший свою судьбу с нечистой силой. В обоих случаях существует весьма «действенный» метод, который позволяет «безошибочно обнаружить» виновного.

Покойного кладут на костер из дров, над которыми предварительно были произнесены соответствующие заклинания, после чего костер зажигают в присутствии родных и нескольких знахарей. Считается, что дым, поднимающийся прямо в небо, обладает способностью найти злого духа, виновного в смерти человека, и уничтожить его. Если же речь идет об убийстве, то дым от костра тоже найдет убийцу и лишит его жизни.

Теперь давайте представим себе, что где-то произошло убийство. Дым от погребального костра поднимается к небу, и ветер несет его над вершинами деревьев к соседней деревне. Значит, убийца там. И если через некоторое время в этой деревне кто-нибудь умирает по неизвестной причине, люди в один голос говорят: «Теперь мы знаем, кто убийца…». И следствие считается законченным.

А если дым растворяется в воздухе и бесследно исчезает, никого это особенно не обескураживает, ибо все знают, что рано или поздно он все равно найдет убийцу. И если у соседей даже много времени спустя никто не умирает при таинственных обстоятельствах, родные и близкие убитого только пожимают плечами. Они знают, что ни убийце, ни злому духу ни за что на свете не избежать страшной мести покойного, чья душа уже поднялась в небо вместе с волшебными клубами дыма от погребального костра.

На Бугенвиле мне не раз рассказывали о том, что здесь часто появляются призраки — призраки-мужчины и призраки-женщины. Одни выходят из моря, покрытые водорослями и залитые потоками воды, другие без устали бродят по территории поселка в поисках общества. Считается, что призраки — это существа из плоти и крови, тогда как духи имеют какое-то отношение к душам умерших.

Однако и духи и призраки могут быть одинаково зловредными и омерзительными. Я собственными глазами видел одного санитара с острова Бука, который однажды вечером вошел в ярко освещенный дом, дрожа от страха, с глазами, вылезшими из орбит, и, заикаясь, сообщил, что несколько минут назад видел голубые языки пламени, зловеще висевшие над могильными холмиками. Если бы он рассказал об этом на улице при дневном свете, вероятнее всего, его просто подняли бы на смех. Но в ту ночь глаза его светились таким ужасом, что на всех это произвело гнетущее впечатление.

Через полгода пребывания в Вакунаи у меня возникли сомнения в том, что мне когда-нибудь удастся перебросить мостик взаимопонимания через эту бездонную пропасть суеверия и невежества. Чтение лекций, которые я готовил для персонала больницы и их семей, а также для больных и служащих поселка, пришлось прекратить. Спустя несколько месяцев их слушали только санитары. Конечно, хорошо, что хоть санитары заинтересовались ими, но большинство слушателей оказались не подготовленными к такому сложному курсу.

Вместо лекций я стал проводить традиционные собеседования, или, как мы их называли, «кивунгс». Во время этих собеседований каждый мог выступить и рассказать о том, что ему хотелось. Кивунгс пользовались большим успехом у моих слушателей, но я отнюдь не был уверен, что они давали ожидаемый эффект. Возможно, участники кивунгс приобретали массу всяких полезных сведений, но мне ничего неизвестно об их практическом применении.

Свыше восьмидесяти лет прошло с тех пор, как на Бугенвиле поселились миссионеры; на других островах архипелага это произошло еще раньше. Я убежден, что все те, «то трудится здесь во славу божью, неустанно благодарят всевышнего, призвавшего их на эти благословенные острова, а не в трущобы Лондона или Нью-Йорка.

Однако первым миссионерам здесь приходилось нелегко. Среди них были такие мужественные и бескорыстные люди, как епископы Эпаль, Селвин-старший и Паттесон. Свыше ста лет назад они плавали с острова на остров и распространяли учение Христа среди аборигенов. Кроме того, они распространяли многие опасные болезни, хотя и не по злому умыслу… Однако к этому мы еще вернемся в одной из последующих глав.

Епископ Эпаль принадлежал к французскому миссионерскому обществу святой Марии. Он прибыл на Соломоновы острова в конце тридцатых годов прошлого столетия и хотел открыть миссионерский пункт на острове Сан-Кристобаль. Однако в декабре 1845 года жители острова Санта-Исабель убили его.

• Предыдущая
• 22/36
• Следующая