Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга I - Гелб Джефф - Страница 15

• Предыдущая
• 15/74
• Следующая

— Не совсем, — тихо повторил Дэниел.

— О чем это вы? — Джек явно начинал злиться.

— А вы уверены, что хотите знать? — Впервые за вечер Дэниел встретился с ним взглядом.

Минди грозно таращилась на него с выражением «не смей», что только подхлестнуло Дэниела.

— Ладно, — тихо сказал он. — Несмотря на то что вы бросили сериал ради фильма, через две недели канадцы обрежут финансирование. Ваш агент Марти дождется, когда вас не будет дома, чтобы оставить сообщение на автоответчике. А вы в этот самый момент будете расплачиваться наличными за тот зеленый «ягуар», на который все поглядываете в окно. Но поскольку вы не услышите сообщение агента, вы не будете знать, что тратите последнее. Агент же сообщит, что в сценарии сериала вашего персонажа уже заменили. Ему прописали передозировку морфина, который он украл в Центральном госпитале. Дальше следите за иронией ситуации. Продюсеры так разозлились на то, что вы бросили роль, что написали, как ваш обдолбанный персонаж срывается с утеса по пути к своей слепой любовнице. Его лицо обгорает до полной неузнаваемости, что предсказуемо, но печально. И спасти его может только пересадка кожи. Так что в тот день, когда вы попытаетесь попасть в здание Си-би-эс, охрана заявит, что ваш пропуск недействителен. «Да пошли вы!» — скажете вы и развернете автомобиль. «Кому они сдались!» — фыркнете вы и убедите себя, что вам чертовски повезло. А вашу роль, роль доктора Рэнди Маршалла, отдадут Мэтту Старлингу, который принесет сериалу дневной эфир и премию «Эмми». Несколько месяцев вы будете сидеть и ждать роли с десятками молодых и симпатичных, пока вас не затошнит. Несколько раз вас пригласят на пробы, но ваша игра будет слишком скованной и «мыльной», как будут потом шептаться агенты у вас за спиной. И вот, после года унизительных прослушиваний, вам и вовсе перестанут звонить. Марти бросит вас и подпишет контракт с Мэттом Старлингом. Вы приползете на коленях к продюсеру «мыльной оперы», над которой смеялись, и будете умолять взять вас обратно. «А что, если у моего персонажа есть брат?» — попытаетесь вы предложить, когда на ваш звонок соизволят ответить. Но продюсер скажет, что Мэтт Старлинг заработал им высокий рейтинг и получает больше писем от поклонниц. С момента вашего ухода рейтинг сериала поднялся на два пункта. Еще четыре года ваша ослепительная улыбка будет постепенно желтеть, грива светлых волос поредеет и покажется плешь. Прекрасные женщины, которые раньше не давали вам прохода, перестанут вас замечать, и вы станете завсегдатаем баров среднего пошиба. И наконец попробуете наркотики — метамфетамины, если быть точным. А что самое смешное, Джеки, когда у вас закончатся деньги, вы станете продавать их близким друзьям. Вас пригласят на несколько третьесортных вечеринок, но только как дилера, и ближе этого вы больше никогда не подберетесь к кино. Вы никогда не признавали своей бисексуальности, но наркотики освободят вас от комплексов, и вы решитесь наконец завести любовника — им станет ваш старый приятель Лэнс, еще один наркоман, с которым вы будете пользоваться одной иглой.

Дэниел сделал паузу.

— Мне продолжать?

У Джека отвисла челюсть, глаза Минди блестели от слез.

Дэниел, спотыкаясь, ушел в ванную и плеснул себе в лицо холодной водой. Вытерся одним из вышитых розовых полотенец — повешенных только для красоты.

Подняв глаза, он увидел будущее в зеркале ванной.

Жуткие вещи: Джек Конрой вдыхает амилнитрат во время анального секса с Минди, Флоренс вынимает свой стеклянный глаз, сует его в рот, чтобы почистить слюной, и давится им насмерть; Филлис Бернсайд в полицейской форме отвечает на звонок из круглосуточного магазина только для того, чтобы получить пулю в голову от грабителя — прыщавого сына Фландерсов, Джейсона; рыжая Холли Вивер счастливо проводит медовый месяц на Багамах с Марком Бернсайдом и не знает, что протекающий имплантат в груди медленно убивает ее…

Дэниел попытался отвести слезящиеся глаза от ужасов в зеркале, сердце колотилось в груди, мигрень пыталась просверлить его голову насквозь, но он не мог не смотреть. А изображения все мелькали: Барт хватается за грудь на своем газоне и падает под веселые струи поливалок; Мэтт Старлинг, обладатель «Оскара», поднимает статуэтку и благодарит Джека Конроя за то, что тот отдал ему роль, с которой и началась его звездная карьера (на заднем плане, комедийного элемента ради, появляется потертая кружка с фотографией Джека); Диди Макаби стоит в ванной и смотрит на кровь в унитазе, как на мертворожденного ребенка, слезы блестят на ее щеках; Минди в офисе доктора Макаби в шоке смотрит на результат своего теста на ВИЧ; а затем Дэниел видит себя, сидящего в «бьюике», смыкающего губы на дуле девятимиллиметрового «глока», и… Бах! Бах! Кровь заливает изображение Иисуса, у Дэниела отсутствует челюсть…

Звон разбитого стекла.

Дэниел вышел из ванной, с разбитых кулаков капала кровь, из динамиков лилось «Белое Рождество» Бинга Кросби.

Диди Макаби заметила капли крови на ковре и взвыла:

— Только не на новый берберский!

Дэниел откинулся на кушетке, рассматривая книжную полку. «Неврология», «Патологии», «Тревожные расстройства», «Уравновешенность», «Маниакально-депрессивные расстройства», «Депрессия», «Пагубные привычки», «Биполярное расстройство», «Зависимость», «Дисфункции» — названия почти составляли связное предложение. И ни одной книги о суициде.

Он слышал, как тикают его часы. Кто услышит, как они остановятся?

— Итак, Дэниел, у нас снова проблемы с зеркалами?

Шейла Мерримен откатилась назад в своем эргономичном кресле, кроваво-красный лак ногтей блеснул у подбородка, когда она оперлась на сцепленные ладони и покачала головой, словно взвешивая ее на весах рассудочности.

— А когда это у вас начались проблемы с зеркалами? — Дэниел фыркнул от предсказуемости ее вопроса.

Шейла не поддалась на провокацию.

— Вы считаете, что у меня проблемы с зеркалами?

Он ненавидел привычку терапевтов каждую фразу превращать в ответный вопрос. Подобное могло свести с ума и совершенно нормального человека. За две сотни долларов в час нечего было и надеяться на прямой ответ.

И все же Дэниел продолжал танго уверток, на этот раз выбирая вопрос, на который нельзя было ответить вопросом.

— Мы действительно таковы, какими видим себя в зеркале, или наше отражение — это только то, что мы хотим видеть?

Шейла помолчала. Загрузка системы…

— А как вы думаете?

Дэниел вздохнул.

— Зеркало — это просто кусок стекла с напыленной амальгамой. Наше отражение — это лишь то, что видят глаза и интерпретирует наш мозг.

— То есть, будь мы слепы, у нас не было бы отражения?

— А как вы думаете? — парировал Дэниел.

Шах и мат. Так ему вначале показалось.

— Вы хотите поговорить о том, что произошло на вечеринке? — Шейла вернула подачу.

— Нет, я хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос.

— Хорошо. Вы пытались сказать, что, если зеркало находится в лесу и некому в него заглянуть, отражение не появится?

— Об этом я спрашивал вас. — Дэниел понял, что она опять умудрилась перекрутить ответ в форму вопроса.

— Но мы ведь никогда этого не узнаем, не так ли, Дэниел?

— Узнаем. Потому что я видел лес… в зеркале.

Шейла озадаченно на него воззрилась.

Дэниел решил продолжить философский рестлинг.

— Я вижу все не так, как вы. В отражениях я вижу будущее. Так что, если я вижу в зеркале себя с дулом пистолета во рту, как мне определить, настоящее это или будущее?

— Вас посещали суицидальные мысли, Дэниел?

Снова вопрос.

Дэниел прекрасно знал, что умрет, потому что то же произошло с его отцом и дедом: оба в возрасте пятидесяти трех лет вставили дуло револьвера в рот и вышибли себе мозги, не в силах больше справляться со своими «способностями».

Боль от того, что время и способ собственной смерти были известны, сводила сума, особенно когда видения появлялись даже в начищенных носках ботинок.

• Предыдущая
• 15/74
• Следующая