Чужак - Фрай Макс - Страница 42
- Предыдущая
- 42/145
- Следующая
— Ну что вы, сэр Макс! Вы имели полное право отдохнуть прежде, чем приступить к делам. Я лишь хотел объяснить вам причины собственной назойливости: мне кажется, я могу быть вам полезен. Возможно, моя информация окажется бесполезной, но… Впрочем, слушайте сами. Два дня назад узники из камер 5-сое-ра, 5-тот-хун и 5-ша-пуй, расположенных в непосредственной близости к заинтересовавшей вас камере 5-хох-ау, пожаловались мне на плохой сон. При этом содержание их кошмаров примерно совпадает.
— Могу только посочувствовать беднягам! И что же им приснилось?
— Всем троим приснился какой-то «маленький полупрозрачный человек», по их собственному выражению. Он вышел из стены; при этом узники испытали неописуемый, как им кажется, ужас. Далее версии немного расходятся: Малеш Пату утверждает, что ему хотели выдавить глаза, а сэр Алараек Васс жаловался, что его «трогали за сердце». Третий же случай довольно забавный, — Джанира потупился. — Заключенный клянется, что ему пытались заклеить задний проход. Больше всего на свете он боится, что в следующем сне эта затея увенчается успехом. Бедняга!
— Да уж, ему не позавидуешь.
Я подумал, что кошмары узников — причудливая смесь реальной опасности и индивидуальных фобий. Что-то нехорошее этот прозрачный мужик наверняка с ними проделывал. А вот интерпретация событий была личным делом каждого. Это понятно. Непонятно другое: откуда вообще взялось это существо, испоганившее их сны? Вроде бы в Холоми невозможно колдовать, именно поэтому крепость и стала тюрьмой для любителей запретной магии.
— А как обстоят дела с их здоровьем на самом деле? — спросил я. — Вы показывали ребят знахарю?
— Да, конечно. Подобные жалобы нельзя оставлять без внимания. Тем более что неприятности начались у троих заключенных одновременно. Эти господа не были знакомы друг с другом прежде, а здесь, в Холоми, как вы понимаете, они не смогли бы сговориться… Да и зачем? — Утешитель Страждущих пожал плечами. — Оказалось, что здоровьем они действительно не могут похвастаться, все трое. Хотя те органы, на которые якобы покушался приснившийся им «прозрачный человек», в полном порядке.
Я с удовольствием отметил, что версия насчет влияния личных фобий на интерпретацию кошмаров не так уж плоха для дилетанта, коим я, безусловно, являюсь.
— А что же у них не так?
— Все трое постепенно утрачивают Искру, — зловещим шепотом поведал Джанира. И многозначительно умолк, давая мне возможность оценить его сообщение.
Я присвистнул. «Утратить Искру» — значит внезапно потерять жизненную силу, ослабеть настолько, что смерть приходит как сон после тяжелого дня, сопротивляться ей невозможно, да и не хочется… По мнению моих компетентных коллег, эта загадочная болезнь — самая большая неприятность, в которую может попасть человек, родившийся в этом Мире.
— Странно, что несчастные слабеют довольно медленно, тогда как обычно человек утрачивает Искру внезапно, без каких-либо тревожных симптомов, — заметил мой собеседник. — Несмотря на это, наши знахари абсолютно уверены в диагнозе. Они говорят, что моих подопечных еще можно спасти, но лекарства пока не помогают…
— А вы попробуйте вот что. Переведите бедняг в другие помещения, чем дальше от камеры 5-хох-ау, тем лучше. А их камеры пусть побудут пустыми, пока я не разберусь с причиной всех ваших бед. Это возможно, надеюсь?
— Да, конечно, — кивнул Утешитель Страждущих. И робко спросил: — А вы уверены, что поможет?
— Почти уверен. Но это нормально: я никогда ни в чем не уверен до конца… В любом случае попробуйте. И сделайте это прямо сейчас. Возможно, мы с вами спасем несчастных. Не знаю, что они там натворили перед тем, как угодить в Холоми, но ни один человек не заслуживает такого страшного наказания, как кошмарные сны. Говорю вам как крупный специалист в этом вопросе!
— Вы умеете бороться с ночными кошмарами, сэр Макс?
— Ага! — ухмыльнулся я. — По крайней мере, с собственными. А это, поверьте, немало.
Распрощавшись с господином Джанирой, я отправился обратно в камеру. Ворчал про себя: «Везет мне на страшные сны, как я погляжу!»
И правда: не успел я прийти в себя после кошмаров, навеянных фэтаном из соседнего дома, как тут же угодил в Холоми, где заключенных мучают страшные сны. О заклеенной заднице, например… Впрочем, сам-то я сегодня днем спал великолепно. Может быть, потому, что именно днем?
Тяжелая дверь камеры закрылась за мной и… исчезла. Здесь, в Холоми, всякая дверь существует только для того, кто находится в коридоре. С точки зрения заключенного ее как бы и вовсе нет. Чудеса!
Теперь я сгорал от нетерпения: появится ли сегодня ночью «прозрачный человек» и что он будет делать, если я не засну? А я был совершенно уверен, что не засну. Слишком уж хорошо успел отдохнуть днем. И что прикажете делать?
Я стал ждать развития событий. Те же, в свою очередь, не слишком спешили развиваться. Ночь не принесла ни одного ответа на мои вопросы, зато была щедра на странные ощущения.
Я не испытывал ни страха, ни тревоги, зато постоянно чувствовал на себе чужой изучающий взгляд, настолько тяжелый, что мне было щекотно. Щекотка раздражала, как заползшая под одежду гусеница. Я уж и ворочался, и чесался, и ванную бегал принимать раза три — бесполезно!
На рассвете все прекратилось и я завалился спать. Вообще-то ночью меня осенила некая разумная идея, но ее осуществление вполне могло подождать до обеда. Откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — мое хобби. С утра до ночи откладывал бы не щадя живота.
Проснулся я от грохота дверей. Мне принесли еду. Попробовав сырный суп, я начал всерьез обдумывать, какое бы государственное преступление совершить. Отсидеть лет двадцать в таких условиях — ни одна Королевская награда не может сравниться с подобным «наказанием»!
Покончив с супом, я попросился «на прогулку» — в кабинет господина коменданта. Пришло время пообщаться с Джуффином. Ночью я наконец понял, что известная мне часть истории камеры № 5-хох-ау ограничивается датой первой из семи смертей. С тех пор прошло всего три года. А что происходило здесь раньше? Кто сидел в камере прежде? Вот это я и собирался выяснить. В Ехо с такими вещами надо быть начеку. Что бы ни случилось, рано или поздно непременно выяснится, что пару тысяч лет назад здесь побывал очередной Великий Магистр. И нынешние неприятности — закономерное следствие его былых подвигов. Я решил, что совсем не удивлюсь, если обнаружится какой-нибудь проворовавшийся Магистр, побывавший в камере № 5-хох-ау.
Я не сомневался, что сэр Джуффин знает историю этого милого местечка во всех подробностях. Но, отправляя меня в Холоми, он молчал как рыба — не то из вредности, не то просто ждал, когда я сам додумаюсь задать соответствующий вопрос. В воспитательных целях, конечно, дюжину вурдалаков ему под одеяло!
Ну, положим, я и сам хорош! Вместо того чтобы педантично собирать информацию, потратил кучу времени и сил на лирические переживания. «Так мне и надо!» — заключил я, устраиваясь поудобнее в комендантском кресле. И, покончив с самобичеванием, послал зов Джуффину.
«А теперь рассказывайте, с чего все началось! — потребовал я. — Что здесь творилось до 114 дня 112 года? В этой камере сидел какой-нибудь ваш мятежный Великий Магистр, я угадал?»
«Какой ты молодец, Макс!» — Джуффин был в восторге от моей сообразительности.
«Не понимаю, за что вы меня хвалите? — проворчал я. — Ну да, вопрос, с которого надо было начинать, я задал сегодня, а не два года спустя. Наверное, для такого идиота, как я, это действительно достижение…»
«У меня есть немало знакомых, которым ни двух, ни двухсот лет не хватило бы… Ты злишься на меня, а еще больше на себя самого, но ты действительно молодец».
«Я вас не узнаю, Джуффин! Такие комплименты! Соскучились вы, что ли?»
Я-то, конечно, уже растаял. Какое там, я был счастлив, как свинья, дорвавшаяся до хорошей лужи. Хвалить меня — очень правильная стратегия. Из добросовестно похваленного меня можно свить не одну сотню метров хороших, качественных веревок. Вещь, как известно, в хозяйстве необходимая.
- Предыдущая
- 42/145
- Следующая
