Узники старого дома - Миронов Дмитрий - Страница 17

• Предыдущая
• 17/37
• Следующая

Не раз и не два Егор возвращался мыслями к несчастному мальчику и его печальной истории. Кто он такой? За какие провинности на него разгневался коварный хозяин дома? Как заточил в комнату за шкафом? Каким образом получалось, что мальчик из сна, в отличие от остальных, мог их видеть, двигаться и говорить? И, главное, кто он – невидимый хозяин? Ну почему им сразу не спросить пацана о столь важных вещах? Теперь приходилось ждать ночи, когда начнётся новый сон. Они вновь разыщут пацана, и уж тогда-то самым подробным образом расспросят обо всём.

После обхода дома они пришли к двум пренеприятнейшим выводам. Первый: ни крошки съестного и ни капли воды в доме не найти. Угроза голода и жажды реально замаячила перед бедолагами в пустых комнатах. Второй: ни самого Сашки, ни его свежих следов в доме тоже не было, Антуан оказался прав.

Гражданин Катков ухитрился разозлить неведомого хозяина дома, и тот наказал его. Вопрос: где теперь пребывает их несчастный друг? Но куда более насущный вопрос: как вообще можно разозлить всесильного невидимого авторитета – хозяина?

Вскоре выяснилось: разозлить того не так сложно.

Муки голода и жажды усиливались с каждой минутой. Наконец, Варвара расплакалась и громко запричитала:

– Я хочу есть! Хочу домо-ой, к бабушке, к ма-аме-е!

Дверь в комнату со страшной силой захлопнулась, взбив облако пыли. На потолке, роняя паутину, закачались люстры. А толстая книга пулей слетела со стола, мелькнув невдалеке от невесёлой Варвариной головы. Всё произошло за секунду – Варвара только глазами хлопнула.

– Тихо, – подскочил Егор к сестре и торопливо зашептал, – я понял: Он не любит, когда плачут. И домой просятся. Улыбайся и терпи. Завтра, даже если не выберемся – легче будет. На вторые сутки чувство голода притупляется, я в книжке читал.

Молодец, Егор – грамотно рассудил. Да и выбора у них, собственно, не было. Съёжившись и натянуто улыбаясь, бедные дети бесцельно побрели по дому.

Тем временем Нелли сидела за столом в просторной сумрачной комнате. Со всех сторон её обступали многоэтажные стеллажи, корячащиеся под тяжестью толстых канцелярских папок. Будущий эксперт доставала папки одну за другой и лихорадочно перебирала пожелтевшие бумаги. Комната эта называлась музейный архив. В архивах обычно хранятся документы и бумаги, имеющие историческую ценность.

Нелли предстояло просмотреть два стеллажа, где плотно лежали бумаги за первую половину девятнадцатого века. Каждый – от пола до потолка. Слушай девочка отца, давно бы научилась приёмам работы с архивными документами. Тогда ей пришлось бы куда легче.

Увы, она училась на собственных ошибках. К полудню строчки расплывались в глазах будущего эксперта, а мозг заставлял зевать, напоминая о переутомлении и недостатке кислорода.

– Нелли Карловна, может чайку? – спросила Маргарита Викторовна, смотритель музея, добрейшей души женщина, которая пустила Нелли в архив, проникшись поддельным удостоверением эксперта и жалостливым рассказом.

Нелли машинально кивнула, и вдруг перед глазами мелькнуло нечто интересное – да так, что разом смахнуло сон из глаз. Это было письмо неизвестного помещика своему неизвестному приятелю. В нём Нелли нашла такие строки:

«А потом, мой друг, граф Щелканов опять принялся за свои фокусы. На этот раз он оживил каменную статуэтку. Велел принести фигурку Меркурия, поколдовал над ней, и мраморная статуэтка, ты не поверишь, зашевелилась как живая и стала отвечать на вопросы. При этом она демонстрировала чувства, смущалась и злилась, будто маленький человечек. Она рассказывала, как её купили и привезли в дом из мастерской, как тосковала в одиночестве на столе, как наблюдала за детьми и вороватыми слугами.

Граф заявил, что с помощью магических кристаллов и действий можно усилить проявление души в физическом предмете. При этом предмет приобретает некоторую пластичность и изменчивость, позволяющую ему проявлять свои желания. Увы, не все предметы можно оживить. Граф считает, только те, в которых есть душа. А откуда она в них берётся, пока не ясно. Возможно, мы, люди, сами вкладываем в предметы частичку своей безграничной души, например, когда их делаем…».

На этом письмо обрывалось, но Нелли всё равно азартно потёрла руки:

– Ах, ёшкиного кота в лепёшку так-растак! Я не ошиблась. Посмотрим, что ты скажешь, папочка!

Она принялась с воодушевлением перебирать бумажки. Ей попалась ещё парочка любопытных писем, и к концу рабочего дня она могла догадываться, хотя и очень приблизительно, что произошло полтораста лет назад в странном доме, похищающем детей.

– Неужели… И они в полной его власти? – воскликнула Нелли. Действовать следовало как можно быстрее.

Вот только главного она не нашла: ни чертежа, ни рисунка, ни описания дома Щелкановых. А без этого, как вы, я надеюсь, поняли, векторный трансформатор не сработает, не сможет преодолеть непроходимый магический барьер, и она не попадёт на заветную тропинку, ведущую к дому. Кто тогда выручит Егора и Варвару?

Егор с Варварой в это самое время ни живы, ни мертвы забились под старый диван, притиснувшись к самой стене, а чья-то холодная костлявая рука в паре сантиметров елозила по полу, надеясь добраться до них. Как так получилось, спрашиваете? Рассказываю.

Погода испортилась, когда Варвара копалась в сундучке с игрушками, а Егор листал старинную книжку, подобранную в учебной комнате. Варвара вскрикнула: маленькая деревянная змейка вдруг ожила и прытко уползла в угол.

И в этот самый момент за окнами потемнело. Егор выглянул в окно. На небо фиолетовой волной наползали косматые тучи. Потускневшие деревья зашумели от первого порыва ветра. Приближалась гроза.

Помните, чем грозит плохая погода? Нет? Ну, тогда перечитайте разговор наших героев с Антуаном и Мими. Егор тоже подзабыл. Увы, напомнить ему, в отличие от вас, было некому.

Егора занимали рисунки на полях книги.

Странные, скажу я вам рисунки. Странные и жуткие. Кто-то нарисовал их ручкой, вернее, пером, на свободных от строчек местах страниц. С первого разворота на читателя смотрел глаз. Блестящий человеческий глаз, словно выглянувший из недр книги. Как художнику удалось придать глазу такую дикую злобу, оставалось непонятным, но на глаз невозможно было смотреть без содрогания.

Следующую страницу покрывала паутина, в центре которой затаился большой мохнатый паук, на следующей – вокруг маленького мальчика, забредшего на кладбище, плясали скелеты. А дальше шли и вовсе невообразимые монстры, уроды и мертвецы, от единого взгляда на которых кровь стыла в жилах. Художнику нельзя было отказать в таланте. Стоило подольше вглядеться в рисунок, он оживал, шевелился, и, казалось, тянулся к тебе. Егор перелистывал страницы одну за другой.

Он не просто так интересовался рисунками. Его интересовала история, когда-то разыгравшаяся в этих стенах. В результате которой дом, полный невесть почему оживших вещей, исчез и затерялся в лесу. История наверняка связана с бывшими обитателями дома. Когда-то они ходили этими коридорами, спали в этих кроватях, обедали за огромным столом, писали длинными гусиными перьями.

Егор внимательно всматривался в предметы обстановки, пытаясь разглядеть за ними личности бывших хозяев дома. Ведь по вещам многое можно рассказать об обитателе комнаты. Ваша комната не исключение. Обглодана ли ваша авторучка, с засохшей козюлькой или с аккуратно надетым колпачком – большая разница. Где ваши носки, чулки, футболки: под кроватью, или в углу за дверью – тоже немаловажно. Кто украшает постеры на ваших стенах: Винни-Пух, Токио Хотел или Роберто Карлос с Аршавиным. Что за диски валяются на вашем столе, какие каракули нацарапаны в черновике – опытный человек по этим деталям многое сможет рассказать о вашем характере.

У Егора, конечно, никакого опыта не было. Но, пожалуй, в доме некогда обитали неплохие люди. Злые хмурые зануды устроили бы себе мрачное и тёмное обиталище. Дом же отличался большими светлыми комнатами. Некогда они сверкали яркими жизнерадостными красками.

• Предыдущая
• 17/37
• Следующая