Найденыш - Кулаков Олег - Страница 9

— Я вижу, вы не совсем довольны моим рассказом, — сказал он. — И то правда: рассказчик из меня не очень хороший. Вполне возможно, что многое, интересное для вас, я упустил из виду. Да вы не стесняйтесь. Спрашивайте, — предложил он, улыбаясь.

Тут братва враз оробела, никто к магу с расспросами соваться не решается, а маг подначивает — ну, мол… И у меня тоже свербеж по всему телу, язык чешется — жуть, а боязно. Я не утерпел, набрался храбрости и потянул Зимородка за рукав. Маг посмотрел на меня.

— Давай, Даль, спрашивай, — подбодрил он.

Мою смелость сразу же как ветром сдуло, но назад подавать было поздно, тем паче что наши на меня так уставились, аж потянуло посмотреть: не наделала ли, часом, братва во мне дырок глазищами. Делать было нечего — вызвался веревкой, так вяжись в узлы, — и я спросил:

— А что это за штука, какую темный маг откопал? И что с ней можно делать?

Меня поддержали возгласами: «Правильно спросил! Молодец, Даль!» А Зимородок вдруг рассмеялся, беззлобно так, по-хорошему:

— Да уж спросил ты, брат! Ничего не скажешь!

Удивились мы; конечно, он объяснил, почему смеялся:

— Этой штуки пока еще в глаза не видел никто, кроме тех, кто ее нашел. И что с ней делать можно, тоже пока неизвестно.

Вот это да! Сплошной туман… Получается: идем туда, не знаем куда, ищем то, не знаем что? Я так и сказал. Зимородок залился пуще прежнего, остальные начали ему вторить. Я разозлился, маг это заметил.

— Не сердись, Даль, — сказал Зимородок. — Вообще-то ты прав, но…

Тут братву и прорвало, вопросы посыпались горохом. Зимородок сначала попытался разобраться в галдящей каше, что навалилась на него, потом выставил ладонь:

— Нет. Давайте уж по одному.

Вперед Скелета нашего еще никогда не удавалось проскочить никому, и тут он поспел первым.

— А чего это они все на корабле перемерли? — громко вопросил Скелет. Посудой он грохотал уже безо всякого стеснения.

Зимородок развел руками:

— И это неведомо: маг мало что успел сообщить.

— Вот оно как, — многозначительно покачал головой Скелет. Вид у него стал важный, как у еж-рыбы, когда она воды наглотается и иглы топорщит, — только у Скелета иглы бородища заменяла.

Братва заржала. Скелет обиделся.

— Чего регочете, жабьи дети? Ума у вас как у травленных тараканов на камбузе, — взъярился он, размахивая мокрой тряпкой, которой посуду мыл. — А ежели они все из-за этой хреновины и отдали концы? А кто ее назад с острова повезет, как не мы? Так ведь, маг? Как бы самим не того…

Когда до меня дошло, что сказал Скелет, смех выбило начисто. Да и не у меня одного. Остальные тоже враз заткнулись, будто подавились чем. Тихо стало на полубаке, тихо и неуютно. Все смотрели на мага — что он скажет? А маг смотрел на Скелета нашего, так смотрел, будто очень был им доволен, а отчего — неизвестно.

— Светел твой ум, уважаемый, — громко сказал Зимородок.

Боги! Что тут со Скелетом сталось! Запыхтел наш толстяк на всю палубу, и в краску его кинуло. Фу ты, ну ты! Братва, коли ей к Скелету лень тянуться, начала Орхана по плечам лупить — его подручный ведь. Маг подождал, пока восторги утихнут.

— Я отвечу тебе, — продолжал Зимородок. — Опасения твои не напрасны, светлые маги тоже гадали о странных смертях на корабле. Если изделие Исполинов вызвало гибель людей и темного мага, то оно может нести угрозу и нам. Но в таком случае на вашем корабле его не будет.

— А куда ж оно денется? — выкрикнул кто-то.

— Я его уничтожу, если будет такая возможность, — ответил маг.

Наступила тишина, а маг обвел всех своими зелеными глазами и легонько хлопнул ладонями по коленям:

— Не обессудьте, но мне, однако, недосуг. Пойду я. А вам напоследок вот что сказать хочу — только чтоб без обид! Вы, может быть, слыхали о том, что маги умеют мысли людские читать. Это правда. Поэтому хочу предостеречь… Изделие Исполинов стоит дорого, но не дороже жизни. Человек, который продаст его магам, получит много, но только в том случае, если доберется до них. А темные маги, думаю, вообще платить не будут — ведь они его нашли… А вот охотиться они за этим человеком будут, и, думаю, не только они.

Видимо, и впрямь в некоторых головах бродили разные мыслишки, потому как последние слова мага кое-кто слушал, старательно пряча глаза. Зимородок глубоко вздохнул, как будто проделал тяжелую работу, и встал, собираясь уйти.

— Подожди, Зимородок, — остановил его голос Ожерелья.

Я вздрогнул от неожиданности. Лицо капитана смутно белело в темноте. Он, скорее всего, незаметно подошел, когда страсти кипели вовсю. Маг остановился в ожидании. Ожерелье большим пальцем коснулся браслета, намертво запаянного у него на шее.

— Подожди, Зимородок, — повторил он. — Позволь и мне задать тебе вопрос.

— Я слушаю тебя, капитан.

— Что ты будешь делать, если не сможешь уничтожить изделие Исполинов?

Маг долго молчал, потом наконец ответил:

— Я не могу сказать этого сейчас. Что толку размышлять: если бы да кабы… Во всяком случае могу сказать однозначно: при любой грозящей вам опасности вы оставляете меня там, а сами убираетесь подобру-поздорову. Я же об этом уже говорил, капитан!

— Слыхали? — сказал Ожерелье нам. — Он собирается ухлопать себя, лишь бы эта штука не досталась темным!

Кто-то присвистнул.

— Это не игра в бирюльки, — спокойно сказал Зимородок. — На часах весов, возможно, лежит слишком много.

Я не совсем понял его, но как-то сразу уяснил себе, что так оно все и будет. И мне стало жаль Зимородка, сам не знаю почему: откуда мне знать, что там на самом деле творится?

— Ты уверен, маг, что я смогу тебя вот так просто оставить? — резко спросил Ожерелье. — Считаешь, раз пират, так и…

— И в мыслях не держу, — перебил капитана Зимородок. — Тебе, Ожерелье, больше ничего не останется делать. Магия — не твое дело.

— Ты прав, — согласился Ожерелье. Грустно как-то он это произнес. И спросил: — Сколько темных магов идут туда же, куда и мы?

Маг удивился:

— Мне странно твое любопытство, капитан, но я отвечу. Пока об этом я не знаю. Возможно, узнаю этой ночью. Двое-трое. Не думаю, чтобы их было больше. А теперь позволь мне уйти.

Перед магом расступились, он поднырнул под парус и исчез из виду. Ему смотрели вослед.

— Ожерелье, — раздался голос Скелета, — а я вот чего не понял: коли так случится, что мы оставим мага там и он там того… То нам светлые маги выплатят?..

Скелет не закончил, он отскочил от Ожерелья с вытаращенными зенками.

— Ты чего, капитан?!

Ожерелье как-то сник, круто развернулся на месте и зашагал прочь.

— А что я такого сказал? — удивился Скелет, пожимая плечами. — У него такая рожа стала, что я подумал — конец мне пришел. Что-то с Ожерельем странное творится с тех пор, как этот маг появился на «Касатке»…

Скелета никто не слушал, у всех ум за разум зашел от беседы капитана с магом. Тут появился палубный с бочонком в лапах. На него уставились, как на спрута, всплывшего под самым бортом — …тьфу-тьфу-тьфу, отведи от нас, Старец, подобное несчастье. У нас ведь какой закон: вино на борту только для раненых, пока в море — ни капли, а на берегу хоть залейся. Кто желает ходить на «Касатке», должен подчиняться этому правилу, а иначе шлепай другим курсом.

Руду выбил пробку из бочонка и зевнул.

— Ожерелье наказал: всем по стакану. — И пояснил: — Чтобы крепче спали. А то, говорит, до самого утра не угомонитесь. Кому на вахту заступать, тому не дам! — грозно крикнул он. — Опосля получите.

Вид бочонка внес заметное оживление и разгладил лишние морщины на лбах.

— Тебе налить? — спросил у меня палубный.

Я отказался.

— Тогда иди спать, — буркнул он.

Я поплелся в кубрик. Что-то мне не давало покоя, но я никак не мог понять что. Сон не шел. Я вертелся с боку на бок — и хоть бы хны. Вскоре в кубрик ввалились остальные, и шум воды, бьющейся о борт, перекрыли раскаты мощного многоголосого храпа. И тут я вспомнил: маг говорил, что этой ночью он узнает про темных. Как? Оставаться в кубрике и лежать, тараща зенки без сна, стало просто невмоготу. Я осторожно прополз под раскачивающимися койками, стараясь никого не разбудить, и выбрался из кубрика на палубу. По привычке видящего первым делом «прощупал» море, и тут меня словно ожгло: маг был на палубе, на баке. Оглядевшись, я крадучись отправился на его поиски, а сам дрейфил. Ну как он меня застукает? Скажу, по малой нужде вышел, решил я и стал красться на бак, прячась в черных тенях, отбрасываемых баллистами. Хорошо, что луна на убыль шла, месяц был тоненький — не месяц, а линия от циркуля. Я крался и молил всех богов, чтобы мне хоть на этот раз повезло. Видимо, боги меня таки услышали, потому что маг даже не обернулся. Я подобрался к нему близко, как мог, и спрятался за последней по правому борту баллистой и стал смотреть.