Присвоенная (СИ) - Багирова Марина - Страница 21

• Предыдущая
• 21/80
• Следующая

Впустили ли они любовь в свои сердца только после того, как потеряли меня? Или же это я была слепа раньше? Увы, сейчас у меня не хватало времени на размышления. Поэтому я просто подошла к нему и позволила себя обнять, и мы долго стояли молча, без слез, без оправданий…

— У меня всего час, — сказала я, прикладывая палец к губам в знак молчания, и на бумаге, лежавшей на столе, в это же время написала: «На самом деле всего 10 минут, потом я должна остаться одна, и никто не должен подходить ко мне, затем я уйду через черный ход. Папа, мне нужны деньги, пожалуйста. И ключ от машины для прислуги. Уничтожь эту записку немедленно».

Его долгий взгляд не оставлял сомнений в том, что он все понял. Безусловно, помощь мне была огромным риском. Но, переглянувшись с матерью, отец кивнул и сказал вслух:

— Так мало времени…

— Хорошо, что оно у нас вообще есть, — ответила я.

Он снова кивнул и вышел. Мы с мамой стояли, обнявшись. Сотни вопросов, которые она хотела бы задать, остались навсегда в глубине ее глаз, она лишь гладила мое лицо, волосы, руки, впитывая изменившуюся внешность собственной дочери.

Отец вернулся через пару минут с небольшим свертком в руках — деньги, тщательно упакованные в герметичный пакет. Папа явно знал больше, чем я могла бы подумать.

— Я хочу подняться в свою комнату. — У меня уже не оставалось даже лишней минуты.

— Конечно, доченька, — проговорила мама со слезами в голосе, снова крепко меня обняла и, с трудом оторвавшись, передала меня отцу.

«Удачи!» — беззвучно проговорили его губы.

Я, кивнув на прощание, почти бегом отправилась в комнату, где прошло мое детство. Едва закрыв за собой дверь, я вытащила свои «духи» и опрыскала лицо, волосы, одежду — всю себя в избытке. Сейчас был именно тот случай, когда экономия себя не оправдывала. В ожидании, пока подействует препарат, я обвела глазами комнату.

Все было так, как будто я ушла только вчера. Мои любимые куклы сидели на тех же высоких полках. Школьные принадлежности были на столе. Шкатулки с драгоценностями стояли возле зеркала, как и всегда. Я вспомнила, как скучала по ним, и улыбнулась — таким глупым ребячеством показалось это теперь. Сегодня весь мой багаж составляла одежда, что была на мне, и деньги, которыми меня снабдили отец и Кайл. Но несмотря на то, что тугие пачки купюр занимали полсумки, я, знакомая с катастрофическими потерями, собиралась найти работу как можно быстрее. А работы я уже не боялась, время, проведенное в доме Кристофа, начисто выбило из меня гонор избалованной девчонки! И теперь я знала, что смогу выжить где угодно.

Оставалось лишь одно. Я взяла из стола лист в клеточку и размашисто написала посредине:

«Если разыщешь — это судьба, а если нет — я свободна. И, пожалуйста, не мсти родителям, они непричастны к моему побегу».

Хотелось верить, что моя безумная затея на них не отразится.

Я вышла из своей комнаты, не оглядываясь. Без сожалений оставляя прошлое позади. На пути до черного хода мне никто не встретился, и, легко улыбнувшись, я выскользнула за дверь.

Наверное, было бы здорово проехать рядом с Кристофом, помахав ему на прощание. Но я не хотела дразнить своенравную судьбу и, покинув родительское поместье через задние ворота, стала постепенно набирать скорость на узкой лесной дороге. Погони не было, я знала это, даже не глядя в зеркало. Каждый последующий вдох был свободнее предыдущего, и очень скоро я опьянела от эйфории.

Мне не хотелось предполагать, что будет, если он все-таки отыщет меня. Лишь сумасшедшая стала бы думать об этом! А я не была сумасшедшей… Я была самой обычной мятежницей.

Когда-то я была уверена, что нельзя назвать жизнью существование, насквозь пропитанное страхом. Но порой обстоятельства заставляют нас кардинально поменять взгляды. Уже долгое время моя жизнь была именно такой: страх стал моим постоянным спутником. Я боялась заснуть, потому что тогда становилась совершенно беззащитной. Я боялась проснуться и снова обнаружить рядом его… Я все время боялась…

Но тем не менее я жила. Жила в страхе уже больше двух лет. Хотя нет, я жила так всегда…

— Девушка, вы уже выбрали?

Пухленькая продавщица выразительно смотрела на меня. Я была ее последним покупателем, и она явно торопилась отделаться побыстрее, чтобы раньше уйти домой.

— Еще пару минут, — я указала взглядом на часы, висевшие над входом — до закрытия оставалась еще уйма времени. Женщина обреченно вздохнула и взяла в руки книгу — любовный роман: страстно целующаяся пара на потертой обложке не оставляла альтернативы.

По большому счету, мне было безразлично, что она думала о «назойливой» покупательнице или как воспринимала мой меланхоличный взгляд. Просто я очень любила это место, маленький книжный магазинчик со старыми библиотечными стеллажами, в чаще которых мне всегда удавалось спрятаться от пугающей реальности.

Но не в этот раз.

К счастью, книга продавщице попалась увлекательная, и она не видела, как я застыла с журналом в руках не в силах отвести глаз. И даже перестала дышать. С глянцевой обложки, сверкая своими опасными зубами, мне улыбался Кристоф. «Личность года», — возвещала стильная подпись. Дорогая бумага, высококачественная печать, ну конечно… «Читайте эксклюзивное интервью на странице…» В его взгляде сквозили демократичность и благодушие, скрывавшие непроницаемым занавесом современного рабовладельца, жестокого тирана, убийцу.

За прошедшие два года я, наверное, должна была бы освободиться от его власти надо мной, но стоило увидеть это лицо, и все тщательно спрятанные от себя самой воспоминания хлынули неудержимым потоком, сбивая с ног…

Моя боль, смертельная усталость, ненависть к нему, отвращение, вымученная покорность, беспокойство о Кайле, родителях, тревога о Мойре — все смешалось в гремучий коктейль, приправленный любимой специей — страхом. Моя бесценная кровь бешено понеслась по венам, вскипая от почти забытых эмоций!

— Девушка, мы закрываемся! — раздраженный голос продавщицы раздался прямо над ухом. — Вы выбрали что-нибудь или нет?

Как в тумане, я расплатилась и вышла на улицу, запоздало обнаружив, что вместо книги, за которой пришла, взяла только этот злосчастный журнал. Моим первым порывом было вышвырнуть его к чертовой матери, но победила трезвая осторожность: про врага надо знать как можно больше.

И весь вечер вместо уютного чтения перед сном в постели я просидела за столом, прямая, как палка, не в силах встать и прекратить, наконец, перечитывать это дурацкое интервью и сверлить взглядом фотографию Кристофа.

Как и следовало ожидать, всю ночь меня душили кошмары.

Маленький серый городок в соседней стране, где я укрылась от прошлого, прекрасно обходился без бешеного темпа мегаполисов. Туда не дотянулись широкие дороги и огромные магазины, машины проезжали лишь изредка, и шум на улицах по большей части создавали птицы. Местные жители знали друг друга по имени и никогда никуда не спешили. Обилие зелени и убаюкивающая тишина окутывали городок.

Все это настолько резко контрастировало с моей прежней жизнью, с нечеловеческими, безумными переживаниями последних месяцев, что первое время у меня было состояние, близкое к летаргическому сну, — пару недель я провела в местном отеле, почти не выходя из номера.

Когда же оцепенение отступило, я купила крохотный домик и машину, подержанную, но в хорошем состоянии, потратив гораздо меньше денег, чем ожидала. Грязь и запустение в доме окончательно вернули меня на землю, и, приводя все в порядок, я уже строила планы по покупке самого необходимого…

Чужая речь могла бы стать проблемой для кого-то другого, но в нашей состоятельной семье знание нескольких иностранных языков прививалось с раннего детства, да и культурных отличий было не так много. Все это дало мне возможность быстро адаптироваться.

• Предыдущая
• 21/80
• Следующая