Пленники судьбы (СИ) - Корнилова Веда - Страница 74
- Предыдущая
- 74/320
- Следующая
Когда несколько дней назад Дариан дошел до замка герцога, то стало понятно, что ему просто так ни за что не попасть к хозяину этого дворца. Подумав, он пошел искать дом, где жила старая няня Кристелин. Как говорила, улыбаясь, мать, это был запасной вариант. По счастью, старая женщина оказалась дома. Вначале старушка недоверчиво встретила ободранного мальчишку, но все же решила поговорить ним. Ну, а в конце этого разговора она уже плакала навзрыд… В общем, если б не эта старушка, уговорившая герцога поговорить с парнишкой, то Дариану было бы много сложнее пробиться к деду…
— Так ты утверждаешь, что это письмо — герцог небрежно бросил на стол пергамент, — ты утверждаешь, что это письмо дала тебе моя дочь?
— Это письмо дала мне моя мама. На тот случай, если сама не сможет добраться до вас.
— То есть ты имеешь наглость утверждать, что я — твой дед?
— Если вы — герцог Белунг, то да…
— Погодите! — вмешалась в их разговор старая няня, находившаяся тут же. — Да вы, господин герцог, только поглядите внимательней на парнишку! Ведь вылитый вы!..
— Помолчи! — одернул ее герцог. — Утверждать можно все, что угодно. Моя дочь умерла, и не может ни подтвердить, ни опровергнуть эти слова…
— Она не умерла! — чуть ли не закричал Дариан. — Она не умерла! Ее убили!
— Вот как? — чуть дернул щекой герцог. — И ты можешь это подтвердить?
— Да!
— Рассказывай — после паузы приказал герцог.
Во время всего долгого рассказа Дариана старый герцог не произнес ни слова, и выражение его лица оставалось все таким же непроницаемым. Лишь когда мальчик закончил свое горькое повествование, дед бросил:
— Ложь. Даже если допустить, что какая-то часть твоей истории правдива, то остается главное: ты не мог пройти через горы. Зимой, в одиночку, не зная дороги… Бред. Да и в наших местах в эту зиму морозы стояли на редкость трескучие. А снега навалило столько, что подобного обилия не помнили даже старики. Даже горцы без особой нужды не покидали своих селений. Слишком опасно. При таких погодных условиях с дорогой в горах не всегда справится даже самый опытный и умелый проводник…
— Я и шел не просто так. Вот — Дариан протянул еще один лист пергамента. — Здесь мама указала дорогу, по которой она много лет назад добиралась из Валниена до Таристана.
— Даже так… — и герцог снова замолчал, рассматривая карту.
— Вот еще… — в руках у няни было старое платье Кристелин. — Это оно, то самое платье моей девочки, в котором она из дома уехала…
— А что оно здесь делает? — поморщился герцог, глядя на старое обтрепанное платье. — Эта тряпка что, все время в грязи лежала?
— Нет — выдохнул Дариан. — Оно не грязное. Просто я в него закутывался там, в снегах, когда спать ложился. Оно теплое…
— Что ж, тогда расскажи о дороге, и о том, как ты оказался здесь…
Как Дариан в одиночку прошел путь от Таристана до Валниена? Нелегко… Прежде всего он задержался в пути по Таристану дольше, чем рассчитывал: не раз случалось такое, что неподалеку от тех мест, где он прятался, останавливались люди, и Дариан предпочитал незаметно отсидеться в своем укрытии, чем показаться хоть кому-то на глаза. Еще мать говорила, что им не стоит лишний раз привлекать себе внимание. К тому же сейчас, глядя на его бритую голову, каждый решит, что перед ним беглый раб, которого следует поймать и за вознаграждение вернуть хозяину… Так что Дариан старался лишний раз не рисковать.
К тому же мальчик отныне не собирался ни в коем случае не нарушать слов матери — один раз он уже это сделал, сказал отцу, кто взял камни Светлого Бога… Но об отце Дариан старался не думать. Пусть с ним будет только мама… Дариан вновь и вновь вспоминал мать, как она любила гладить его по голове, перебирать светлые волосы сына… А сейчас… Проводя рукой по своей бритой голове, Дариан решил: в будущем он никогда не станет коротко стричь свои волосы. Пусть лучше они будут много длиннее, чем обычно носят мужчины, но коротко обрезать их он никогда не станет. Маме бы это понравилось…
Дариану не повезло — все же он вышел из дома куда позже того срока, когда, по расчетам Кристелин, им стоило бежать. К тому же он очень задержался в пути, и оттого подошел к горной гряде в самое неподходящее и опасное время для перехода — уже начиналась зима. Но останавливаться мальчик не стал — лучше горы с морозами и снегами, чем Гарла и рабский барак… Так что Дариан лишь надвинул поглубже шапку на уши и пошел искать метку, означавшую начало тропы через горы, ту метку и ту тропу, о которой знали лишь считанные единицы…
Снега, льды, постоянный холод, пронизывающий чуть ли не до костей, вымораживающий тепло из детского тела, сводящий немотой руки и ноги… Тогда же мальчик впервые узнал, что это такое — снег. Мать много рассказывала о нем, но одно дело — рассказы, и совсем другое — почувствовать его руками, и понять, что же на самом деле представляет из себя снег. Он, конечно, красивый, но какой же холодный!
Для ребенка, выросшего в жарком климате Таристана, было немыслимо холодно в этих суровых ледяных горах. Раньше он даже не мог представить, что можно так мерзнуть… Иногда Дариану казалось, что во всем мире не осталось тепла, а прежняя жизнь с жаркими и душными днями представлялась чем-то сказочным, нереальным, что больше не повторится… Да и было ли оно, тепло?.. Бывало и такое, что на парнишку, будто снежная лавина, накатывало ледяное отчаяние, и по щекам ребенка, помимо его воли, текли слезы, льдинками застывающие на одежде. Как же ему в эти горькие минуты не хватало матери, ее светлой улыбки и добрых слов! При нем было только ее старое шерстяное платье, в которое он кутался каждую ночь, чтоб не замерзнуть во сне. Иногда казалось, будто мама была рядом с ним… И ребенок твердил себе одно: он должен выполнить желание матери, пройти через эти горы, и найти своего деда. Тот ему поможет, и в доме деда у Дариана наступит совсем иная жизнь… Так что надо сжать зубы, идти вперед, перетерпеть и холод, и голод, и все остальные тяготы нелегкого пути…
Дни шли за днями. Позади остались ледники, откуда он множество раз чудом не сорвался, снежные бури, которые он пережидал в жалком укрытии, дрожа от холода, голодные спазмы в желудке, нехватка воздуха на вершинах, недолгая снежная слепота, онемевшие от холода руки и ноги, сходящие лавины, от которых он уберегся совершенно непонятным образом, снежный барс, не тронувший мальчика…
Когда Дариан добрался до Валниена, там уже начиналась весна, и идти по рыхлому, проваливающемуся под ногами снегу было почти невозможно. Причем именно здесь, на Севере, мальчик впервые столкнулся с такими глухими и темными лесами, которые он ранее и представить себе не мог. Если б не карта матери, то он бы, несомненно, заблудился и сгинул в лесу. А так — ничего, через несколько дней блуждания по лесу он вышел к заброшенной избушке, которая была обозначена на карте матери. В том, пусть и заброшенном, но еще крепком домике он и просидел несколько седмиц, ожидая, когда в лесу сойдет снег. Главное — там можно было передохнуть. В лесной избушке нашлось огниво и немного муки, так что мальчик сумел развести в небольшом очаге огонь, и в полуразбитом глиняном горшке согрел воду, в которой развел мучную болтушку…
Лишь много позже Дариан понял, как ему повезло, что он избежал встречи со зверьем, оголодавшем после долгой и холодной зимы. В той лесной избушке Дариан также задержался дольше, чем хотел. Целыми днями он лежал на старой дощатой лавке, смотрел на огонь в очаге и постепенно приходил в себя после неимоверно трудного перехода через горы, вымотавшего у него все силы. И пусть живот у него резало от голода, но душу грело то, что рядом не было Гарлы! И еще он смог перейти через горы… Мама бы гордилась им! Правда, сил почти не осталось даже на то, чтоб лишний раз пройти по прогалинам весеннего леса, посмотреть на пробуждающуюся после долгого зимнего сна природу. Наружу Дариан выходил только для того, чтоб набрать хвороста и дров для очага.
Еще он выкапывал на проталинах небольшие луковицы желтых подснежников — мама, помнится, говорила, что эти цветы называют гусиный лук… Испеченные в золе, они казались голодному мальчишке едва ли не лакомством. Потом появилась другая трава, тоже очень вкусная — кажется, ее мама называла заячьей капустой… Когда же в лесу сошла большая часть снега, и повсюду показалась весенняя трава, которую можно было есть, он вновь отправился в путь… Дариан знал, что должен выполнить просьбу матери, и добраться до деда, хотя бы для того, чтоб передать тому письмо… Ну, а остальное герцогу известно…
- Предыдущая
- 74/320
- Следующая
