Пленники судьбы (СИ) - Корнилова Веда - Страница 20
- Предыдущая
- 20/320
- Следующая
Осмотрев первого из тех раненых, что лежали на земле, мужчину средних лет, одетого чуть ли не в тряпье, я лишь беспомощно развела руками — чей-то меч хорошо прошелся по голове этого мужчины, расколов череп и частично разрушив мозг. Лужа крови около его головы говорила сама за себя. Невероятно, но человек все еще жил, хотя жизнью эту агонию назвать сложно… К сожалению, тут помочь уже нечем нельзя. Единственное, что я могу сделать для него — так это прекратить муки… Резкий удар сложенными пальцами в определенную точку на давно не мытом теле — и мужчина затих. Прошептав над ним короткую отходную молитву, перешла ко второму раненому, лежавшему чуть в стороне от остальных.
Высокое Небо, это же совсем молоденький парнишка! Ему, наверное, еще и шестнадцати не исполнилось! И одежда на нем далеко не из дешевых, не идет ни в какое сравнение с тем старьем, в которое был одет предыдущий человек. Быстро осмотрела раненого. Чистая гладкая кожа, хорошие волосы, ладони рук без мозолей… Больше того — аккуратные холеные ногти, над полировкой которых трудился мастер своего дела. Значит парень из весьма обеспеченной семьи, или же из той, где о нем хорошо заботились, пылинки сдували, наглядеться не могли на милое дитятко. И чего тебя, дурака, сюда понесло? Как оказался здесь, на дороге, среди тех, кого считают преступниками? Или просто больше нечем было заняться? Вот и допрыгался, обормот. Ранение в брюшину у него серьезное — разрыв печени, и крови парень уже потерял немало — вон, вся одежда на животе кровью пропитана. Не выживет, в том и сомнений нет. Безусое лицо искажено мукой, от боли тонко скулит, сжался чуть ли не в клубок… Может, и этому уход облегчить? Пожалуй, стоит оказать ему такое благодеяние… В этот момент парнишка посмотрел на меня сквозь слипшиеся от слез ресницы. В глазах, кроме боли, была еще и надежда — помоги, спаси… Разбойник недоделанный! Смертельная у тебя рана — понятно? После такого не выживают. И все равно не знаю, как с тобой поступить…
— Оран, что скажешь? — к нам подошла Варин.
— Не успел всех осмотреть. Вожусь невесть сколько времени с этим вот… — Оран поднял голову от человека, которому бинтовал ногу. Должна заметить — ну и раненый нашему лекарю достался из тех, хуже которых придумать невозможно! Этому типу пытаются помощь оказать, а он вместо благодарности лекаря чистит на все корки, причем такими словами, от которых мои уши скоро в трубочку свернутся. В некоторых случаях жалеешь, что понимаешь язык чужой страны… А Оран меж тем, не обращая внимания на весьма цветистую речь раненого грубияна, продолжал — У него ранение в ногу, сухожилие серьезно повреждено. А если говорить точнее, то сухожилие полностью рассечено. Оттого-то сей златоуст и удрать отсюда не мог. Вернее, не сумел уползти вслед за своими более прыткими приятелями… Но в целом у этого шустрика ничего страшного. Опасности для жизни не существует, и момент казни этот краснобай встретит здоровым. Только хромым. Но не думаю, что подобный пустяк к тому времени будет его уж очень беспокоить…
Шутник. Впрочем, человека, о котором шла речь, этот оптимистичный диагноз не позабавил. Мужик, до того оравший непристойности и обещавший нам неисчислимые беды, услышав слова Орана, побледнел на глазах, и упал в обморок, причем всерьез, без притворства. Надо же, он, оказывается, понимает язык нашей страны… И еще я считала, что у таких скандальных людей нервы покрепче будут. Впрочем, так даже лучше — полежи, мужик, спокойно на травке, все вокруг потише будет…
— Лия, — обернулась ко мне Варин, — Лия, что у тебя? Как раненые?
— Один все, уже отправился на высший суд.
— Сам?
— Нет. Признаю — с моей помощью. Но там, можно сказать, все было уже окончено. А с этим… Не знаю, что и делать. Молодой совсем, жалко его. Оран, посмотри парня.
— А тут хоть смотри, хоть нет — лекарь, закончив перевязывать валяющегося на земле скандалиста, быстро осмотрел раненого парнишку, отведя в сторону его руки, прижатые к животу. — Простой перевязкой, как ты понимаешь, здесь не помочь. Парня, конечно, немного жаль — совсем молодой, но… Отбегался, пацан. Так что не теряй понапрасну время — у нас с тобой есть еще раненые…
— Согласна — Варин тоже окинула взглядом раненого мальчишку. — У него серьезное повреждение печени, или нечто очень похожее на то. На мой взгляд — безнадежно. В общем, смотри сама, но учти, что на аркане этого парня сюда никто не тащил…
— Вот именно. Сам пришел, своей волей… — и Оран отошел к следующему раненому, а я все еще стояла возле парнишки. Оран, конечно, прав: никто мальчишку сюда не гнал, сам бежал к нам вместе с остальными, и тоже не с пустыми руками. Вон и клинок его изукрашенный невдалеке валяется. И стоит такой клинок немало… А с дорожными бандитами у Правителей всех стран разговор один: пусть даже выживет раненый, а все одно такому прямая дорога на виселицу…
Подошла к третьему раненому, изо всех сил пытающемуся отползти в сторону. А у этого взгляд до чего злой, про оторопь берет! У мужчины лет тридцати с измазанным грязью и кровью лицом ран было немало, и, по меньшей мере, две из них были довольно серьезные. Крови тоже здесь потеряно немало… Судя по всему, он был одним из тех немногих нападавших, кто дрался всерьез и умело.
Однако стоило мне присесть подле него, как мужик попытался вцепиться зубами в мою протянутую руку. Ага, размечтался, можно подумать, что я за ним не следила… Во всяком случае, получив от меня в ответ хороший удар по ушам, мужик несколько утихомирился. Ты, дорогуша, и без того серьезно подранен, так что мой тебе добрый совет — не стоит нарываться на новые неприятности. Мужик все так же зло глядел на меня, но зубы больше не показывал: как видно, понял, что никто не собирается успокаивать его расшалившиеся нервы иным образом. Но все равно, стоило мне немного отвлечься, как раненый, в свою очередь, попытался исподтишка ударить меня ножом с коротким лезвием. Да куда тебе после такой кровопотери еще пытаться воевать? Ни сил, ни умения, на одной злости держишься… Да еще и хрипит нечто вроде того, что, дескать, никакой помощи ему от нас не надо, желает, чтоб мы все проваливали как можно дальше, а меня он, если доберется, то загрызет… И когда только ты утихомиришься?
— Проблемы? — это подошедший к нам Кисс откинул в сторону выбитый мной из чужой руки нож.
— Особых нет, только вот этот брыкается…
— Лия, ты его оставь — посоветовал мне Оран. Он как раз прибинтовывал обломок палки к сломанной руке очередного раненого, худощавого мужчины средних лет. — Я знаю таких, как этот, успел насмотреться по лазаретам… Они, пока пар не выпустят, не успокоятся. Пусть полежит, посмотрит, как другим помощь оказывают, а его стороной обходят. Подобное очень способствует просветлению ума.
Что ж, прислушаемся к словам лекаря. Оставив по-прежнему зло глядящего на меня мужчину, снова подошла к сжавшемуся в клубок парнишке. Молодое лицо, покрытое юношеским пушком, уже стало приобретать мертвенно — серый оттенок. Я однажды видела, как умирает собака. У этого парнишки, вновь с надеждой посмотревшего на меня, были точно такие же глаза. В них стояла безысходность, отчаяние и боль… Еще раз осмотрела раненого… Поневоле отметила про себя: хорошие у нас воины, парню нанесет всего лишь один удар, то зато точный… После таких ранений не выживают. Этот парень с самое ближайшее время истечет кровью, в том не может быть никаких сомнений. А жив он до сей поры по той простой причине, что в печени не задета артерия, и кровь оттуда не течет, а лишь сочится… Надо помочь парню безболезненно уйти — в любом случае его смерть будет мучительной…
В этот момент мальчишка, будто что-то почувствовав, из последних сил схватил меня своей окровавленной рукой, как видно безотчетно ища у женщины защиты от боли и смерти… Высокое Небо, ну не могу я оборвать жизнь этого парнишки! Понимаю, что среди нападавших на нас нет невинных голубков, но, тем не менее, не могу спокойно смотреть на смерть этого совсем молодого парня. Может, все же опробовать рискнуть, хотя мне бы не хотелось засвечивать перед всеми свои способности… О, Пресветлые Небеса, какие слова мне на ум приходят!..
- Предыдущая
- 20/320
- Следующая
